Ну что же, пора закончить исследование расходов, направляемых МКС на культуру. Но лишь для того, чтобы перейти к изучению расходов МКС, направляемых на туризм и спорт.
К сожалению, я не смогла проанализировать все расходы отрасли культуры, остались нетронутыми библиотеки, музеи, памятники культуры. Когда только приступила к анализу, думала охвачу всех, однако как показала практика - на это уйдут месяцы.
Какие-то совершенно необъятные масштабы безобразий открылись мне, а необъятное объять. увы, невозможно.
Я не люблю "хватать" по верхушкам, предпочитаю разобраться в чем-то одном, но тщательно.
Пространных рассуждений я тоже не люблю, не думаю, что кого-то интересует мой личный взгляд на тот или иной вопрос. Но провести тщательный экономический анализ там, где я владею вопросом, я могу. И делаю это. Именно с точки зрения эффекта, который реализация бюджетных программ МКС оказывает на экономику Казахстана в целом.
В прошлом материале я начала рассказ о творческих вузах, завершу его в сегодня. В подведомстве у МКС находится 10 учреждений образования в области культуры, из которых четыре высших: Казахская национальная Консерватория им. Курмангазы (Алматы), Казахский национальный университет искусств «Шабыт» (Астана), Казахская Национальная Академия Искусств имени Т.К.Жургенова (Алматы), НАО «Казахская национальная академия хореографии» (Астана), четыре средне-специальных: хореографическое училище им. им.Селезнева (г.Алматы), Алматинский колледж декоративно-прикладного искусства имени им.Тансыкбаева, Республиканский эстрадно-цирковой Колледж
имени Ж. Елебекова» (Алматы), «Алматинский музыкальный колледж им. П.И.Чайковского, и две музыкальные школы: РГУ «Республиканская средняя специализированная музыкальная школа-интернат для одаренных детей им. Куляш Байсеитовой» (Алматы), «Республиканская казахская специализированная музыкальная школа-интернат для одаренных детей имени А.Жубанова» (Алматы).
К сожалению, из размещенных на сайте МКС материалов я не смогла почерпнуть достоверной информации о количестве обучающихся в подведомственных МКС учреждениях образования. Интернет-ресурсы этих организаций также не балуют своих посетителей прозрачностью. Пожалуй, единственный вуз, который хотелось бы отметить, это Академия хореографии, сайт которой хотя бы выглядит современно, однако бюджет организации и на нем не размещен.
Это хроническая болезнь всех учреждений, которыми управляет МКС. И это странная болезнь. Почему учреждения отрасли культуры так открыто игнорируют политику руководства страны, направленную на обеспечение прозрачности государственных расходов? Почему бюджет всей страны в открытом доступе имеется, а расходы, скажем, «Жургеневки» или «Байсы» остаются тайной за семью печатями? Вопросы, как вы понимаете, риторические.
В общем, поскольку детальной информации о расходах каждого из учреждений образования системы МКС обнаружить не удалось, я внимательно изучила БОР МКС. БОР – это бюджет, ориентированный на результат, это документ, в котором должны быть отражены не только цели и выделяемые из бюджета суммы, но и критерии оценки достижения результатов и здесь мы, уже традиционно, сталкиваемся с проблемой невнятного формулирования именно результатов. Откровенно сказать, изучая БОР МКС я усомнилась в том, что он (БОР) стал тем инструментом, который позволяет государству оценивать эффективность расходов.
Проиллюстрирую свои слова информацией, почерпнутой мной из уже упомянутого БОР. Есть у МКС программа 005, которая называется «Обучение и воспитание одаренных в культуре и искусстве детей». Как указано в БОР, цель программы: обеспечение беспрерывного учебного процесса и обучение детей в области культуры и искусства. Речь идет о двух музыкальных школах, расположенных в городе Алматы – это Байсеитовская и Жубановская школы.
В 2019 году на реализацию данной программы предусмотрено 1 376 655 000 тенге. В долларах на сегодняшний день это порядка 3 613 267 долларов США. Обращу внимание на тот факт, что это школы-интернаты и какое-то количество детей проживает в них постоянно. Конечно, это отражается на расходах, которые государство несет на их содержание, но насколько мне известно, преобладающее число учеников этих школ - алматинцы.
И Байса, и Жубановская школа широко известны в кругу музыкантов и я считаю нелишним отметить: они открывались именно в форме школ-интернатов потому, что государство ставило перед собой цель искать и находить талантливых детей по всему Казахстану, и обучать их в столице. Это важное замечание!
Думаю, что в те годы отбор был очень жестким, представьте себе, в 1962-1963 учебном году Байсеитовская школа выпустила всего четырех человек! В советское время количество учащихся варьировалось от 4 до 30, тенденции постоянного увеличения не наблюдалось. В какой-то год приняли 10 детей, в какой-то 25, в какой-то 19. Лично для меня такой большой разрыв является свидетельством качественного отбора. Согласитесь, невозможно предугадать того, сколько по-настоящему талантливых детей удастся отыскать в регионах.
В двухтысячных разрыв перестал быть существенным, численность учеников составила в среднем 30 человек и остается такой до сих пор, а среди учащихся большинство – алматинцы. Этот вывод я сделала исходя из размещенной на сайте Байсеитовской школы информации. Насколько я понимаю, соотношение приезжих и алматинских ребят сейчас составляет 1:4 в пользу алматинцев (в школе учится 480 детей, интернат рассчитан на 110 мест).
Получается, что на сегодняшний день три четверти одаренных детей проживают в южной столице, а в регионах таланты вырождаются? Как это соотносится с тем фактом, что в Алматы проживает примерно 11 % населения всей страны?
Я слышу много жалоб от родителей, чьи дети учатся в учреждениях образования, подчиненных МКС. Они жалуются на поборы, говорят, что детей уже давно принимают не столько за талант, сколько за взятки, но делать заявлений никто не хочет, боятся того, что детей отчислят. Жаль, конечно, что люди не понимают – их молчание очень выгодно коррупционерам.
Но, вернемся к программе МКС. Среднегодовое количество обучаемых в этих школах детей – 960. Как мы помним цель программы – обеспечение беспрерывного обучения детей, исходя из цели делаем вывод: так или иначе каждый из выделенных бюджетных тенге должен направляться на обучение детей. Так вот, если разделить годовую сумму на количество детей, получаем 1 995 152 тенге или 5 168 долларов США на одного ребенка в год. В Байсе и в Жубановской школе дети учатся по 12 лет, это значит, что государство вкладывает в каждого выпускника по 23 941 824 тенге или по 62 тысячи долларов США.
Деньги большие и, что немаловажно, сопоставимые со стоимостью годового обучения в частных музыкальных школах Казахстана, однако нельзя сбрасывать со счетов того, что для владельцев частных школ это в первую очередь бизнес. Так, например, частная школа Жании Аубакировой согласно рейтингу журнала Forbes в 2018 году получила прибыль порядка 800 млн.тенге(https://forbes.kz/process/education/dorogaya_shkola_1525988600_1553880220 ).
Уместным будет упомянуть и о том, что государство не только финансирует музыкальные школы, но и обеспечило их всей необходимой инфраструктурой, оборудованием и инвентарем.
Учитывая столь высокие затраты государства на обучение одаренных детей, имеет смысл ожидать и высоких результатов в связи с чем очень интересно разобраться с тем, по каким критериям МКС оценивает свою работу.
Оно, скажем прямо, не мудрствует лукаво и выводит два показателя. Первый - доля выпускников республиканских специализированных музыкальных школ-интернатов, поступивших в высшие и профессионально-технические учебные заведения по направлениям в области культуры искусства, которая в 2019 году должна составить 91%, в 2020 – 92%, в 2021 – 93%.
Второй - доля победителей республиканских и международных конкурсов и фестивалей от общей численности обучающихся в этих самых школах, которая в 2019 году должна составить 9,6%, в 2020 году – 9,8, в 2021 – 9,9 %.
Попробуем перевести эти проценты в натуральные величины. Будем рассматривать Байсеитовскую школу, поскольку на ее сайте имеется достаточно информации для анализа. В 2016-2017 учебном году школа выпустила 32 человека, это значит, что 29 из них должны были поступить в творческие вузы. Судя по данным, размещенным на сайте школы, этот показатель не просто выполнен, он перевыполнен, а некоторые выпускники продолжили свое образование в зарубежных вузах, например, в Санкт-Перетбургской государственную консерватории им.Римского-Корсакова, в Российской академии музыки им.Гнесиных и даже в Национальной консерватории Америки.
Здесь мы выходим на еще одно и очень большое лукавство со стороны МКС.
Дело в том, что творческие вузы перманентно испытывают острый дефицит одаренных студентов, больше того, между Консерваторией и КазНУИ существует конкуренция за лучших выпускников алматинских музыкальных школ. Только Консерватория набрала в 2018-2019 учебном году 250 первокурсников, полагаю, что примерно столько же грантов получил и КазНУИ. Надеюсь, вы понимаете, на что я намекаю.
При устойчивом спросе на выпускников двух музыкальных школ, имеющих многолетние традиции и выпустивших из своих стен таких известных деятелей культуры, как Болат Аюханов, Нургиса Тлендиев, Базаграли Жаманбаев и Марат Бисенгалиев, надо сильно постараться для того, чтобы не достичь установленного МКС результата.
Что касается второго показателя, а именно доли победителей республиканских и международных конкурсов от общей численности обучающихся, которая в 2019 году должна быть на уровне 9,6 %, то в случае с Байсой выходим на 46 человек. Здесь хочу обратить внимание на очень и очень интересную деталь, которая, как мне кажется, появилась в БОР МКС не случайно. Нам придется обратиться к толковым словарям. Так, «победитель» согласно словарю Ожегова, это тот, кто победил, одержал победу. То есть, речь идет о первых местах и для того, чтобы понять это не нужно быть семи пядей во лбу. Так вот, целевые показатели бюджетной программы, которую мы рассматриваем, подразумевают, что 46 учеников музыкальной школы им.Байсеитовой должны были в 2018 году победить в международных и республиканских конкурсах.
Согласно размещенной на сайте школы информации, в 2018-2019 учебном году 78 учеников Байсы были удостоены различных дипломов или стали лауреатами конкурсов, однако лишь 12 из них сумели одержать в них победу.
Хочу акцентировать внимание читателей и на качестве конкурсов, в которых принимали участие ученики. Даже на мой, весьма дилетантский взгляд, всерьез можно относиться только к детско-юношескому конкурсу исполнителей на ударных инструментах, который прошел в г.Санкт-Петербуре в ноябре 2018 года, к конкурсу «Виват, Баян!», прошедшему в Самаре в сентябре 2018 года и к телевизионному конкурсу юных музыкантов «Щелкунчик», который прошел в Москве в конце прошлого года.
Да простят меня родители, дети которых получили дипломы конкурсов, организованных и проведенных в Алматы и Астане, но я озвучу то, что постоянно слышу: все те местечковые конкурсы, которые проводятся в нашей стране, нельзя воспринимать всерьез. Всем известно, что ректоры, директора и преподаватели музыкальных школ, колледжей и вузов либо возглавляют, либо входят в составы жюри этих доморощенных «состязаний» и, конечно же, они кровно заинтересованы в том, чтобы выполнять предписанные МКС показатели. Профессиональные музыканты, положа руку на сердце, признают, что даже республиканские олимпиады и конкурсы, лауреатством в которых принято гордиться, серьезно снизили планку.
Отдельный разговор – расходы, которые несут родители учеников. Они покупают дорогостоящие музыкальные инструменты, концертные костюмы, платят членские взносы за участие в конкурсах, оплачивают проезды и проживание детей.
На фоне этого возникает закономерный вопрос: как используются выделяемые на каждого ученика Байсы 1 995 152 тенге в год и почему за достижение оговоренных в БОР МКС целевых показателей должны платить родители?
Вообще, эта эксплуатация любви родителей к своим детям в творческой среде выглядит особенно цинично. Прошлым летом я стала случайной свидетельницей одного из детских музыкальных конкурсов, который проходил в Центральном парке Алматы. Представительное жюри во главе с одной из народных артисток Казахстана приняло решение, которое было буквально освистано зрителями! Так случилось, что я посмотрела конкурсную программу практически с самого начала. Все детки хорошо выступали, но одна из девочек особенно понравилась всем. Голос действительно красивый, хорошо поставленный и песню она выбрала довольно сложную. Однако жюри присудило победу другой конкурсантке, которая тоже неплохо выступила, но ее способности были явно бледнее на фоне той, которая понравилась всем. Так вот, когда были объявлены результаты, зрители не поверили своим ушам и стали возмущенно кричать и свистеть. Члены жюри во главе с председателем не снизошли до них, сказав что-то вроде: «Мы так решили», они чинно удалились. Девочка, ставшая по мнению зрителей фавориткой и явно незаслуженно проиграла в этом конкурсе, плакала. В цивилизованной стране сказали бы, что ребенку была нанесена психологическая травма. А я вспомнила, как нелестно в адрес выступления Димаша Кудайбергена высказывались члены другого жюри, тоже известные в казахстанской отрасли культуры люди.
Это лишь один случай, а сколько таких, которые остались за пределами моего внимания? Каждый родитель ученика музыкальной школы поведает вам массу других, не менее горьких историй.
Полагаю, что подобная ситуация будет сохраняться до тех пор, пока Правительство не потрудится над разработкой и внедрением таких критериев оценки деятельности МКС, при использовании которых очковтирательство и подмена понятий станут невозможными.
Что касается творческих ссузов, то конечным результатом бюджетной программы МКС также определило долю победителей республиканских и международных конкурсов и фестивалей от общей численности обучающихся. Все свои соображения относительной такой оценки эффективности я высказала выше. Не хочу повторяться и перейду к деньгам.
На функционирование четырех средне-специальных и профессиональных учебных учреждений к 2019 году из бюджета выделено 1 505 847 000 тенге или 3 952 354 долларов США. В пересчете на одного слушателя получаем в среднем по 1 532 000 тенге или 4 000 долларов США в год на каждого.
Я весьма поверхностно изучила государственные закупки Хореографического училища им.Селезнева, но даже это неглубокое погружение открыло для меня интересную штуку.
В сентябре 2018 года училище приобрело учебную литературу, в том числе казахстанских авторов. Признаться, я и не подозревала о том, что используемая в учебном процессе литература может быть столь дорогостоящей.
Судите сами, учебное пособие, авторы Таубаева Ш.Т. Кудайбергенова К.С. «Профессиональная самореализация учителей общеобразовательных школ: инновационный аспект: монография», издательство Қазақ университеті, 2017 г., объем 174 стр. – 3 000 тенге;
Учебное пособие, автор Таубаева Ш.Т. «Педагогика әдіснамасы. Оқу құралы», издательство «Қарасай», 2016 г. объем 432 стр. – 5000 тенге.
Учебное пособие, авторы Таубаева Ш.Т., Иманбаева С.Т., Берикханова А.Е. «Педагогика. Оқулық», издательство «ОНОН», 2017 г., объем 340 стр. – 3000 тенге
Учебное пособие, автор Таубаева Ш.Т. «Педагогиканың философиясы және әдіснамасы: Оқулық», издательство «Қазақ университеті», 2016 г., 340 стр. – 6000 тенге.
Насколько я знаю, в Казахстане учебная литература издается за счет государственных денег, это либо заложенные в бюджете средства, либо гранты. Это делается потому, что ни одно частное издательство не станет печатать учебники и различные учебно-методические материалы.
Смотрите как забавно получается: сначала государство выделяет деньги на выпуск учебной литературы, потом учреждения образования приобретают их у каких-то индивидуальных предпринимателей за бюджетные же деньги. В случае с Хореографическим училищем закупка была осуществлена способом из одного источника по несостоявшимся закупкам у некоего ИП RELAX. Поисковый запрос вывел меня на курсы массажа. Очень интересно, неправда ли?
Но еще интереснее то, что Аркалыкский государственный педагогический институт имени И. Алтынсарина приобрел то же самое учебное пособие Таубаевой Ш.Т. «Педагогиканың философиясы және әдіснамасы: Оқулық» у некоего ИП Жаматова Гулия Шаймардановна по цене 9 600 тенге за штуку!
Если в этой теме хорошенько покопаться, много интересного можно обнаружить, но ниточки все ведут в МОН, а я изучаю бюджет МКС. Думаю, что найдутся неравнодушные и кроме меня, те, кто обязательно разберется с ценами и вообще – с системой закупа учебной литературы для учреждений образования Казахстана.
Да, Хореографическое училище приобрело немного этих учебных пособий, сумма закупки небольшая, но, если проанализировать закупки всех казахстанских вузов, можно выйти на миллионы тенге!
Но вернемся к расходам МКС и перейдем уже к высшим учебным заведениям, на содержание которых в бюджете 2019 года предусмотрено 11 071 751 000 тенге или 29 059 713 долларов США.
Всего в подведомстве МКС, как я упоминала выше, четыре творческих вуза. Из БОР МКС невозможно понять того, какое количество студентов учится в каждом из них и какая сумма предусмотрена на финансирование каждого из вузов, потому мне придется опираться на то, что я знаю о бюджете Консерватории.
Объем финансирования старейшего музыкального вуза страны в 2017-2018 учебном году составил примерно 1 200 000 000 тенге, количество студентов-грантников – порядка 960. Таким образом один год обучения студента Консерватории обходится государственной казне в 1 250 000 тенге в год или в 5 000 000 тенге за 4 года обучения.
Сделаю ремарку: цифры очень и очень примерные, но в условиях отсутствия информации ничего другого, как оперировать примерными цифрами мне не остается.
В принципе, я могла бы разделить выделяемые на финансирование творческих вузов 11 миллиардов тенге на четыре вуза и получить по 2,7 миллиарда на каждый вуз, а это означало бы, что каждый студент Консерватории обходится государству в 2,8 миллиона тенге в год. Однако насколько я помню, финансирование Консерватории в 2017-2018 годах было на уровне 1,2 млрд.тенге и к тому же я знаю, что уровень финансирования каждого из творческих вузов разный просто потому, что, скажем, КазНУИ или у Академии хореографии осуществляют непрерывное обучение, при них имеются и школы и колледжи, и, соответственно, их содержание обходится государству дороже.
Словом, остановлюсь на 1 250 000 тенге в год или 5 000 000 тенге за 4 года обучения каждого студента Консерватории.
Конечным результатом реализации бюджетной программы министерство определило:
- долю выпускников, обучавшихся на основе государственного образовательного заказа, трудоустроенных по специальности в течение года после завершения обучения, которая в 2019 году должна составить 66% от общего числа обучающихся по государственному образовательному заказу, в 2020 году до 67%, в 2021 году до 67%;
- долю победителей республиканских и международных конкурсов и фестивалей от общей численности обучающихся, получающих высшее образование в области культуры и искусства, которая в 2019 году должна составить -10%, в 2020 году – 10,1%, в 2021 году – 10,2%.
Объективной информации о трудоустройстве выпускников Консерватории обнаружить мне не удалось, но если опираться на банальную логику, станет очевидным тот факт, что Консерватория в принципе не может достичь 100-процентного результата по этому показателю по той простой причине, что ежегодно из нее выпускается порядка 200 студентов, однако динамика создания рабочих мест в тех сферах, где они могут трудоустраиваться, не столь велика, чтобы рынок труда мог предложить рабочие места для 162 обладателей дипломов Консы.
Количество театров, концертных организаций, оркестров и музыкальных школ не увеличивается. Частный сектор также не развивается. Откуда появятся новые рабочие места?
Относительно частного сектора отрасли культуры скажу одно - здесь все очень грустно. Наверняка многие помнят историю театра кукол "Сезам", тем, кто не в курсе, коротко расскажу. В 2017 году руководитель театра кукол "Сезам" Кайрат Баянов обратился в финансовую полицию с заявлением о том, что директор театра им.М.Ауэзова вымогает у него деньги. Многие алматинцы знают и любят этот театр, да что там алматинцы, театр известен далеко за пределами Казахстана! 20 лет он сотрудничал с театром им.Ауззова, арендовал у него площадку для своих выступлений.
Так вот, новый директор театра им.Ауэзова Ерлан Билалов начал вымогать у Баянова взятку. Этот процесс был громким и, увы, завершился печально для самого заявителя. Да, впервые за 20 лет "Сезам" не порадовал детвору своими представлениями, поскольку его руководитель стал изгоем в отрасли культуры. И это еще не все! Осужденный за вымогательство бывший директор театра Ерлан Билалов вернулся в театр и продолжает играть роль Абая Кунанбаева! Подробно эта история изложена здесь: https://time.kz/articles/nu/2018/12/19/skolzkij-put-abaja
К чему я клоню? Да, к развитию частного сектора в отрасли культуры и, соответственно, к динамике увеличения числа рабочих мест в отрасли. Театр "Сезам" кроме того, что дарил детям радость, создавал рабочие места и платил налоги. Разве это неважно?
Есть еще один, на мой взгляд, очень серьезный момент. Стало очень много наружной рекламы, посвященной борьбе с коррупцией. Нас призывают не быть равнодушными и помогать государству в его борьбе с казнокрадами и взяточниками. А что происходит на деле? И кто после таких вопиющих фактов несправедливости станет помогать государству?
Одним словом, рабочие места в отрасли культуры в дефиците.
Нельзя забывать и о том, что не только Консерватория готовит кадры для отрасли, Университет искусств и колледжи «помогают». Кроме того, многие казахстанские вузы ввели в свои учебные программы специальность «Преподаватель музыки». Это довольно странно, конечно, но это факт.
Недавно я читала выступление вице-премьера Сапарбаева Б.М., который говорил о необходимости учета потребности рынка труда при планировании образовательных грантов. Полностью разделяю эту идеологию!
Что касается «победителей» республиканских и международных конкурсов, к уже высказанным соображениям, добавлю следующее.
Каждый, кто по-настоящему интересуется музыкой, знает: казахстанцев, одерживающих победы в серьезных конкурсах, единицы. Здесь важно понимать, что ни «Евровидение», ни «Славянский Базар», ни шоу «Голос» к таковым не относятся. Серьезными и важными считаются, например, конкурс имени королевы Елизаветы, который проводится в Брюсселе один раз в четыре года или конкурс имени М. Лонг ‑ Ж. Тибо, проводимый в Париже с периодичностью раз в три года.
Конкурс им.П.И.Чайковского также считается одним из самых престижных в мире. Даже несмотря на добрососедские отношения между Казахстаном и Россией, его лауреатами становились лишь три казахстанца - Айман Мусаходжаева (1986), Майра Мухамед (1998) и Жасулан Абдыкалыков (2019), однако ни один казахстанец до сих пор не становился победителем этого конкурса. Кроме того, все перечисленные музыканты получили высшее музыкальное образование не в Казахстане: А.Мусаходжаева и Ж.Абдыкалыков окончили Московскую консерваторию, а Майра Мухамед – Пекинскую.
Да, в мире проводится огромное количество музыкальных конкурсов, некоторые из них имеют многолетние традиции и отличную репутацию, однако лишь три вышеперечисленных являются самыми серьезными. Это как Олимпийские игры или Чемпионат мира в спорте, ну, или как кинофестивали класса «А» в кинематографии.
До определенной степени можно поддаваться романтическому патриотизму и складывать в копилку «побед» дипломы конкурсов, проведенных в сельских клубах (утрирую), но, как мне кажется, нельзя этим увлекаться.
Вероятно, именно потому, что выпускники казахстанских творческих вузов не добиваются успехов в мировых престижных состязаниях, в нашей стране вошла в моду традиция организовывать их здесь, в Казахстане. Кто из победителей казахстанских "международных" конкурсов стал победителем, например, Варшавского конкурса пианистов им.Шопена? Правильный ответ – никто.
Потуги казахстанских «товарищей» создать в нашей стране какой-то, хотя бы мало-мальски значимый музыкальный конкурс лично мне кажутся просто смешными и ничего, кроме «распила» бюджетных денег по большому счету они не несут. В прошлом материале я писала о том, как в 2017 году был проведен учрежденный Жанией Аубакировой конкурс пианистов, за который из республиканского бюджета учрежденному ею же музыкальному Агентству «Классика» было уплачено 48 миллионов тенге. Подозреваю, что примерно по такой же схеме проводятся все остальные музыкальные конкурсы.
Кроме того, победители престижных международных конкурсов получают не только денежные призы, но и премиальные ангажементы в виде возможности выступать или даже работать в стране проведения конкурса. А какой призовой ангажемент может предоставить Казахстан? Возможность выступать в ГАТОБ им.Абая или в «Астана Опера»? На фоне происходящих в обоих театрах скандалов, идея совсем несимпатичная, я считаю.
Закупки еще одного творческого вуза привлекли мое внимание. Вообще, портал государственных закупок буквально кладезь интересной информации. Тут, как говорится, «спасибо партии родной» за курс на прозрачность государственных расходов.
Изучая портал ГЗ, я обнаружила закупки медикаментов, осуществленные возглавляемым Айман Мусаходжаевой КазНУИ. Ну, казалось бы, ничего странного, в университете есть медицинский пункт. Однако перечень и объем приобретенных лекарственных средств, мягко говоря, удивил меня. На сумму порядка 1 000 000 тенге были закуплены и применяемые при лечении ревматоидного артрита препараты «Кетопрофен» и «Преднизолон», и используемый при лечении сердечной недостаточности «Эналаприл», и «Дротаверин», который применяется для снятия болевых синдромов, вызванных спазмами ЖКТ, и применяемый в комплексной терапии мочекаменной болезни и подагры «Цистон», и антигистаминный препарат «Дифенгидрамин», и даже «Хлоргексидин», которым, я прошу прощения, лечат трихомонадный кольпит и гонорею. Согласитесь, болезни (за исключением, пожалуй, последней) далеко не студенческие, я бы даже сказала возрастные.
На фоне этого списка я очень пожалела о том, что в мире пока не существует таблеток от жадности, видимо лишь они способны были бы противодействовать тому, что Университет Искусств приобретает 50 мольбертов на общую сумму 3 125 000 тенге, при этом цена каждого из них - 62 500 тенге.
Не знаю, конечно, что за уникальный инвентарь был закуплен КазНУИ, однако самый дорогой мольберт, который я обнаружила на сайте одного из казахстанских продавцов аналогичной продукции стоит 33 569 тенге. Кому интересно, можете пройти по ссылке: https://leonardohobby.kz/ishop/good_54009150102/
Кстати, в бюджете МКС 2018 года было предусмотрено приобретение довольно большого количества музыкальных инструментов, что-то порядка 170 штук. Странно, но ни Консерватория, ни КазНуи, судя по размещенной на портале ГЗ информации, музыкальные инструменты в 2018 году не приобретало. Каким образом были освоены предусмотренные в бюджете деньги?
Конечно, есть у меня претензии и к качеству преподавания, и к работе магистратур и докторантур творческих вузов. Все в отрасли культуры знают "таксы" получения гранта для обучения в магистратуре Жургеневки или Консы, но все молчат. Тоже боятся быть отчисленными.
Думаю, что здесь будет уместным привести выдержку из рекомендаций, которые в 2017 году оставил Консерватории консультант Fulbright Program Dr. David Wray. Вот что он пишет:
"Я говорил со студентами кафедры арт-менеджмента. Они высказали мне свою неудовлетворенность тем, что у них нет преподавателей, которые на самом деле были бы заняты в индустрии развлечений. Я согласен, что предмет должен преподавать успешный и опытный в своей специальности профессионал. В стране нет никакой инфраструктуры для музыки. Если у преподавателя нет опыта в области преподаваемого предмета, нельзя ожидать, что студенты, выйдя из стен учебного заведения, будут успешны в своей профессии. Также студенты поднимали вопрос о том, что им не дают стоящие проекты, которые относятся к “реальному миру” музыкального бизнеса. Они - не более чем люди, берущие билеты на какое-то культурное мероприятие, в то время как, они должны быть частью маркетинга, брендинга, подготовки шоу-программы и т.д."
Интересные, жизненные рекомендации, однако кто к ним прислушался?
Список «ужастиков» от МКС я могла бы долго продолжать, а в сфере музыкального образования особенно, с ней знакома не понаслышке, однако, как я и писала, все они как под копирку писаны. Одно отмечу – ко всем, выделяемым из республиканского бюджета деньгам, нужно прибавить и те средства, которые поступают в учреждения образования системы МКС от оказания платных услуг, ибо и школы, и училища, и вузы обучают студентов, слушателей и школьников и на платной основе. Полагаю, что эти деньги, как и в случае с Консерваторией, проходят мимо государственных учреждений.
В завершении сегодняшнего поста, хочу обратить внимание вот на что.
У каждого государственного органа существует такой документ, как стратегический план. Стратегический план МКС на 2017-2021 годы утвержден в 2016 году и министерство ежегодно публикует отчет о его выполнении.
Первый раздел отчета содержит анализ управления рисками и мне очень удивительно было узнать о том, что риск, обозначенный как «Отток из отрасли наиболее талантливых представителей культуры, профессиональных творческих кадров» в 2018 году вообще не наступал и все благодаря заслугам МКС!
Поясняя свои успехи по удержанию «наиболее талантливых представителей культуры» МКС пишет: «Министерство проводит работу по выявлению и поддержке наиболее одаренных молодых отечественных исполнителей, созданию условий для развития творческого потенциала молодежи в области казахского традиционного искусства». Для пущей убедительности, министерство рассказывает о том, какие конкурсы и фестивали были проведены в 2018 году и перечисляет: «Voice of Astana», «Eurasian Dance Festival», «Өнеріміз саған - Қазақстан!», «Нұр келбеті Астана», «Шертпе күй», «Nomad way» и «Burabay Summer Fest».
Конечно, МКС умалчивает о том, какие огромные суммы были направлены из республиканского бюджета на проведение указанных конкурсов.
Умалчивает оно и о том, как «не заметило» Алима Бейсембаева, который в 2015 году выиграл юношеский международный конкурс пианистов имени Вана Клиберна (США). Почему поразивший жюри конкурса своей "полной изящества и пламенной страсти" игрой казахстанец не закончил Байсеитовскую музыкальную школу? Почему он не стал учиться в КНК им.Курмангазы или, скажем в КазНУИ? Он закончил музыкальную школу при Московской консерватории, а с 2010 обучался в Британии в школе Перселла.
И какова же эффективность использования бюджетных средств, которые с большим успехом ежегодно осваивает МКС на самом деле?
Если подытожить общую сумму расходов, которые несет бюджет на обучение одного музыканта, то за 12 лет учебы в музыкальной школе и 4 года обучения в Консерватории государство платит 28 941 824 тенге или 75,9 тысяч долларов США! Подчеркиваю - за каждого!
В кого же МКС вкладывает эти деньги, если победители престижных конкурсов учатся за пределами Казахстана? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, достаточно изучить список выпускников Байсеитовской школы: практически все, кто занимает какие-то должности в учреждениях отрасли культуры, обучают в этой школе своих детей. Видимо, сын инженера Алим Бейсембаев, не будучи представителем творческой династии, не вошел в число «одаренных»? А возможно, родители не захотели, чтобы их сын учился в «Байсе»? О таком я тоже часто слышу, говорят, «Байса» давно уже не та…
Да, кстати, в творческой среде существуют целые династии, и, на мой взгляд, это приводит к высокой коррумпированности отрасли. Здесь ведь так трудно понять, что коррупция, а что воспитание одаренного ребенка? Ну, не виноват ведь талантливый отец в том, что его сын тоже талантлив, правда? И что делать, когда папа и мама работают в Консерватории, а сын в ней учится? Хитро устроенно здесь все, скажу я вам. И давно. Ни один сотрудник Антикоррупционного ведомства не разберется :).
Здесь, в отрасли культуры, очень многое зависит от того, как ты закончил школу, поскольку при поступлении в творческий вуз учитывается лауреатство в различных конкурсах. Очень важно и то, направлял ли тебя вуз для участия в конкурсах, какие педагоги занимались с тобой, поехал ли ты на стажировку по программе академической мобильности и так далее и так далее.
Как вы думаете, кто поедет на конкурс или на стажировку? А как вы считаете, кто получит диплом, гран-при, первое место в каком-нибудь доморощенном конкурсе юных дарований? Мальчик из глубинки? Сын инженера? Нет, конечно. Поедет сын проректора Консерватории, или дочь директора театра, или внук прославленного музыканта, ученик которого преподает в «Байсе», в «Консе», в «Жургеневке» или работает в Министерстве культуры… Улавливаете?
Приведу в пример одну из династий, а именно династию Абдрашевых. Толепберген Абдрашев долгие годы возглавлял Государственный академический симфонический оркестр и одновременно дирижерский класс КНК им.Курмангазы. Его сын Бахтияр Абдрашев закончил Байсеитовскую школу, затем Консерваторию, в настоящее время работает проректором Консерватории по воспитательной работе. Его супруга также преподает в Консе. Каких-то заметных творческих успехов, насколько мне известно, Бахтияр Толепбергенович не добился. Внук Толепбергена Абдрашева и сын Бахтияра Абдрашева в 2017 году окончил Байсу и, согласно размещенной на сайте музыкальной школы информации… уехал учиться Санкт-Петербургскую государственную консерваторию им.Н.А.Римского-Корсакова! Вот это поворот, да?
На фоне того, что сын проректора старейшего музыкального вуза страны уезжает учиться в Санкт-Петербург, меркнут все бравые отчеты МКС. Выходит, что даже проректор творческого вуза не верит в отечественную систему образования? Хорошенькие дела!
Этот пример очень показателен для построенной в отрасли культуры системы, которая, как это ни прискорбно, давно уже перестала искать, учить и сохранять для страны одаренных детей. Те, кто обучается в учреждениях образования системы МКС – это частью дети тех, кто уже в системе и имеет в ней власть, частью – безмолвные ребята из сельской местности, которые везут из родных мест согымы для того, чтобы сдать сессию, чтобы не отчислили, чтобы дали место в общежитии. И лишь мизерная часть ребят по-настоящему талантлива, однако не у каждого из них есть родители, которые имеют возможность приобрести ребенку саксофон, пианино, фагот, скрипку или виолончель, не говоря уже о его обучении в Москве, в Питере, или в Америке. Учить ребенка в музыкальной школе очень дорогое удовольствие, поверьте! Хороший инструмент стоит несколько тысяч долларов, а с плохим нечего и думать о международных конкурсах.
Я работаю в Консерватории третий год и постоянно слышу от преподавателей одно и то же: «Серость. Мы набираем серость! Самые талантливые уезжают учиться за границу». А между тем, за последние 20 лет число студентов Консерватории выросло в разы. Когда-то на двух из четырех этажей студенческого общежития располагались репетитории, в которых студенты самостоятельно занимались. Сейчас все они переоборудованы под жилые комнаты, ибо в общежитии проживает порядка 800 студентов и под репетитории элементарно не осталось места. Студенты же занимаются везде, где придется, включая подвалы, лестничные марши и прочие, непригодные для этого помещения.
Чем больше студентов, тем больше денег, это всем известно, а чем больше денег, тем легче воровать. Примерно так, как это делалось в Консерватории аж с 2008 года. Вот творческие вузы и увеличивают количество студентов. Правда делают это в ущерб качеству образования, а значит штампуют серость.
Так и закручинишься о том, что ученые до сих пор не изобрели чипа, с помощью которого можно было бы вживить в сознание людей хотя бы каплю совести. Ну или хотя бы таблетку от жадности…
Предыдущие статьи автора:
Министр финансов РК: спасите культуру https://yvision.kz/post/845810
Многопрофильная культура https://yvision.kz/post/845680