Полуденное солнце вдалеке
в морозную укутывалось дымку.
Его лучи устроились в обнимку
с тенями на мечтательной руке.
Библиотека закрывалась в семь.
Но кисти, обнимающие книгу,
часов не наблюдали. Мчался день.
За окнами смеркалось. Сторож крикнул:
«Я вас люблю!» И понесли ветра
слова его, рождённые в горячке.
- Я вас люблю! — откликнулся незрячий.
- Я вас люблю! — вопила детвора.
Любовь слетала с губ, по январю
неслась, сомкнув уста убитых за день.
Неверный муж жене, заместо «Хватит!»,
шепнул на ушко нежное «Люблю...»
Любовь отпела пепел и золу.
Любовь крестила перстом перекрёстки,
вставала комом в горле. На ветру
торчали, провожая день, подростки,
курившие её. Как из горла
сосуда не забытья, но надежды
вливалось чувство в тощие тела,
пропитывая каплями одежды.
Так, выходя на улицу, она
дымящих труб и сигаретных пачек
не замечала. Будто влюблена,
и с этих пор всё выглядит иначе.