Впечатления о прошедшей премьере амбивалентны. С одной стороны – это интересное пластическое произведение, а с другой – типичная студийная постановка. Возможно, восприятие возникло из-за места проведения - эстетского «Пространства Трансформы». Тесно, не хватало дистанции между публикой и артистами: на расстоянии вытянутой руки упираешься в полуинтеллигентные лица танцовщиков, с застывшими преувеличенно деланными гримасами разных чувств. Живое лицо было только у исполнительницы партии Демоницы. Одновременно, из-за скученности рядов было плохо видно само пластическое действо. Танцовщикам тоже было тесно, замахи их были зажаты, движения усечённы.
Для кого-то студийность это хорошо – учебное или самодеятельное представление, где можно и нужно экспериментировать, но у меня свой опыт. Когда я была школьницей, в местный драмтеатр набрали группу студентов-студийцев для обучения актерскому мастерству, мой отец решил, что мне тоже будет полезно туда походить. Студийцы решали разные задачи, в том числе собственного раскрепощения, делали странные упражнения, при этом очень много резонерствовали о всяком, о сверхзадачах, о психофизике… Позже, студенткой была участницей студии пантомимы, вначале шли привычные для меня, гимнастки, разминки и тренировки, после начинались идиотские «этюды» и постановки, и тоже было много разговоров.
После этого учебная и репетиционная деятельность актеров, их междусобойчики - капустники, хохмы, байки для меня – суть изнурительное дуракаваляние. Сами они люди с личностными особенностями, среда их нездоровая, пьющая... Студийные спектакли это сырые, полупрофессиональные постановки, с минималистическими, читай дешёвыми, декорациями и костюмами. Зрители таким дают большие поблажки. Это мнение филистёра-обывателя.
Программки нет, а есть предисловие в фейсбуке следующего содержания:
Театр современного танца "Samruk"представляет танцевальный спектакль «Second Hand»Замечали ли вы, куда в процессе жизни уходит наша энергия,наша жизненная сила, куда исчезает наше собственное Я? Истинное сознание человека было некогда заменено начужеродное, навязанное нам темными сущностями, для которых мы - пища,еда! Мы спешим примерить на себя, чьи то роли, чьи-то вещи,мы так озабочены своим имиджем, что не замечаем, как далеко уводит нас от нашего истинного Я! Бесконечный поток желаний, потребностей, страстей не делает нассчастливыми.Мы несчастны и одиноки, мы теряем любовь…Продолжительность 1час.«Second Hand»Режиссура и хореография: Гульнара АдамоваКомпозитор: Ольга ХромоваВ спектакле задействованы: труппа танцевального театра «Samruk» Что заявили, то и исполнили. Темнота и инфернальная обстановка, сбоку мягкий черный круглый пуф-мешок, вдруг он зашевелился и оттуда полезли, извиваясь, мученические лица в отверстиях, потом руки, из середины появилась темная сущность по пояс, та самая Демоница. Зрелище босхианское. Наконец все оттуда выползли и начали танцевать.
При каждом движении туловом и встряхивании головой оттуда по-клоунски репризно летели клубы пыли и пудры, оставляя на полу круги. Лица мученические, грим белый, с темными подглазьями и красным ртами без уголков, как у Пьеро. В течение спектакля танцовщики много лазили и переодевались, и к концу представления грим с лиц стерся, мучная пыль тоже облетела. Этот момент мне показался техническим, без смыслов и символизма, бывает.
Это люди со своими страхами и проблемами. Демоница, персонаж из ада, глумливо улыбаясь, двигалась с паучьей пластикой, заглядывала в лица людей с холодным любопытством, ползала по отвесным стенам или появлялась сверху, треща крылами.
Она ставила эксперименты над бедными людьми. Например, обольщала людей тряпьем, одеждой, в огромном количестве находившейся в том же мешке. Все хватали шмотки, выдирая их из рук, примеряли, радовались.
Затянутые манипуляции с предметами, извивы и пластания по полу, лёжки в эмбриональных позах, вся эта экспериментальная студийщина сменялась моментами прекрасной хореографии, полной смыслов и символов. Гульнар Адамова потрясающий хореограф, с невероятной фантазией к сочинению танцев.
Эти моменты до сих пор стоят перед глазами. Потрясающей силы сцена бега в никуда, на месте, исполненная с невероятным динамизмом и выразительностью. Любовные дуэтные танцы двух пар по очереди. Одна более романтическая, другая более земная. С помощью хореографических средств, с интересными высокими поддержками, выразили любовь, нежность.
А потом Демоница подменяет скарб четы - красное одеяльце на черное, и пары ссорятся, выражая танцем ссору, вражду, драку. Был интересный пародийный глумливый танец танго, которое танцевали и по одному, и парами, и общей группой.
Была невероятная сцена искушения властью. Среди тряпья был старинный советский портфель из дермантина. Портфеленосец обрел власть, горделивое шествие, всеобщее пресмыкание, потом попытка переворота и свержения. Бриллианты пластической выразительности чередовались паузами, когда действие прекращалось и начиналось нагнетание хоррора, выползы, игры в гляделки, паучиное соло Демоницы: она пужала, все замирали, сходили с ума, гримасничали.
Сижу, вспоминаю спектакль, может это и не студийщина, то есть эксперимент ради эксперимента из-за постановочной или драматургической нищеты! Может, действие так и должно идти, динамика должна сменяться медитативной статикой. Зритель должен перевести вдох! Просто труппа не отшлифовала еще технику и элементарную синхронность. Скученная сцена, теснота, отсутствие обзора… Я сидя в самой середине третьего рядя, тянула голову, изгибалась, чтобы увидеть, что они на полу делают! На десятом исполнении, да на хорошей сцене – это будет исключительный спектакль!
Музыка, сочиненная к этому спектаклю феноменально подходит к действу и сама по себе хороша.
Я бы еще раз посмотрела. С первого раза, чувствую, не всё дошло.
Фотографии Елены Петровой.