НИЧЕГО НЕ БОЙСЯ
Максим стоял на краю крыши и смотрел вниз. Высота была не большая, метра четыре. Но это снизу кажется, что не высоко, а если с этой крыши упасть – мало не покажется. Между крышами – метра три. На земле такую канаву можно и не заметить: с двух шагов разбежаться, оттолкнуться посильнее – и ты на той стороне. А вот на высоте, даже небольшой... Ощущение было неприятное. Максим тщательно отмерил двенадцать шагов: свой разбег он знал, выбрал точку. Разбежался и перед самым толчком в голове зазвенело. Знакомые колокола ударили торжественный набат и тонкий голос внятно прошептал: «Не бойся, я с тобой!». Максим оттолкнулся, взмыл вверх – ему показалось, что он взлетел – и приземлился на противоположной крыше почти в двух метрах от края. Колокола стихли.
Голос появился давно. Еще в детстве, когда Максим готовился предпринять что-либо рисковое, появлялся голос с колокольчиками, то ли девчачий, то ли мальчишеский. Иногда он ласково пел, иногда четко рапортовал. С годами колокольчики превратились в колокола, голос огрубел, но Максим всегда знал, что пока голос с ним, ничего плохого произойти не может.
Во дворе Максим всегда был самым тихим мальчиком, спокойный, не по годам рассудительный, он отговаривал пацанов от рискованных мероприятий, советовал, как лучше поступить. Сначала приятели считали его рохлей, слабачком, однако за годы они поняли, что Максим так же как и они способен прыгнуть с крыши, поиграть в ляпы на лесах строящегося дома, постоять за себя в драке. Про голос они не знали, Максим не говорил об этом никогда и никому, но к советам его прислушивался всегда. Голос не подвел его ни разу. И в школе, и в армии, и в институте Максим всегда отличался повышенной везучестью. Еще бы, он ведь всегда заранее знал, что ничего плохого с ним произойдет. А если голос молчал, то Максим всегда успевал остановиться.
После армии Максим понемногу экстремалил. Катался на скейте по городским улицам, гонял на мотоцикле за городом, даже прыгал с парашютом. Голос не подводил его и тут. Еще в детстве Максим задумывался, кому принадлежит этот голос, но с годами вопросы отпали. Ангелу-хранителю, кому же еще. В бога Макс не верил, но версию про ангела-хранителя принял сразу и никогда не пытался ее опровергнуть.
Сегодня Макс решил устроить пробежку по городу, новое увлечение забирало почти все свободное время. Выбрать маршрут, наметить пути преодоления зданий, пройти маршрут пару раз, а потом устроить для друзей представление: адреналина выплескивалось с избытком. Причем как у Макса, так и у его приятелей.
Вот и сегодня он устраивал пока пробную пробежку. Начать от подъезда, перелететь забор автостоянки, забежать на крышу сторожки, оттуда на крыльцо магазина, там два балкона - и он на крыше. Потом два дома, сросшиеся углами – с ними было просто. Крыша – дерево, площадь. Крыльцо какой-то конторы, с уложенными до самой крыши плитами. С крыши этого дома – перепрыгнуть на следующий, спуститься по балконам и добежать до стадиона. На все уходило минут восемь. Если учесть, что до стадиона обычно ездили на автобусе, через две остановки – совсем не плохо.
Представление назначили на субботу, и народу поменьше, да и в конторе никто не работает. Начав от подъезда, Макс насторожился немедленно. Голос молчал. Пролетев полсотни метров до стоянки, он взлетел на трехметровый забор и спрыгнул на бетонные блоки за ним. Голос молчал. Обычно в таких случаях Макс останавливался немедленно – ему всегда было плевать на взгляды с ухмылочкой, однако он был уже за забором и ротвейлер сторожа уже бежал к нему с оскаленной пастью и громким, захлебывающимся лаем. Макс не стал останавливаться, все равно других путей для отступления не было. Машин на стоянке сегодня было мало. Пробежав сотню метров, перепрыгнув через пару капотов, он оказался перед сторожкой. Сторож уже стоял на крыльце.
Макс подпрыгнул, взлетел на перила, с них – на козырек, оттуда на крышу сторожки. Темп терять не хотелось и он рискнул продолжить.
Все – как на репетиции. С крыши сторожки до крыльца – два метра. Их он перемахнул практически не останавливаясь. Вот знакомые балконы. Тренированные руки забросили его сразу на балкон третьего этажа. Лай собаки остался далеко позади. Перехват, толчок, бросок – он уже на козырьке верхнего балкона. Дальше крыша. Тут ничего сложного: дома стояли впритык друг к другу, углами. С угла второго дома Макс прыгнул на дерево. Толстые ветки тополя держали не хуже страховочной лестницы. По веткам – вниз, дальше через метровый заборчик – площадь. Контора уже ближе и ближе. Крыльцо, уложенные кирпичками декоративные каменные плитки. По ним он забрался как по лестнице. Теперь следующий дом. Голос молчал и это напрягало. Макс подбежал к краю и остановился. Что-то изменилось. Он тут же увидел, что именно. Рабочие начали ремонт кровли. Рубероид был снять и крыша была голая, бетонная. Макс вернулся до точки разбега, разбежался, взлетел в воздух. Уже в полете он заметил торчащую из противоположной крыши арматуру, но человек не кошка и избежать удара не смог. Ногу захлестнуло и он кубарем покатился по крыше к противоположному краю. За край зацепился уже в полете. Повис на руках. Попытался рывком подтянуться, но не получилось, только пальцы проскользили несколько сантиметров.
Вниз Макс не смотрел, всего четыре этажа, убиться не убьешься, ноги, конечно, поломаешь. Держался он цепко, поэтому успокоился и огляделся. До балконов справа было всего метра три. Можно попытаться дойти до них. Макс попытался перехватить хват и вдруг одна рука сорвалась. Только сейчас Максим заметил, что содрал кожу на пальцах, причем на обоих руках. Со второй руки на лицо начала капать кровь. Тут же пришла боль. И тут же вернулся голос. Колокола зазвенели и голос прошептал: «Не бойся, я с тобой…»
Максим глубоко вздохнул, набрал полную грудь воздуха и отпустил руки.
Приземления он не почувствовал, вокруг просто потемнело и он увидел над собой два больших крыла, сотканных, как показалось из света.