Девиз на гербе Великобритании: "Бог и мое право".
(часть 1)
В той части Парижа, где пересекаются улицы Сен-Жермен и Сан-Мишель в самом центре Латинского квартала, почти напротив Сорбонны расположен средневековый замок, в настоящее время музейный комплекс аббатства Клюни. По выходным там всегда с любопытством разгуливают по залам иностранные туристы и семейные французские пары.
Однако в одном из залов музея, наполненных благоговейным трепетом и восхищением происходит встреча с мировым шедевром – гобеленом (тканым панно) с прекрасной и загадочной Дамой. В полукруглом затемненном зале на стенах в определенной последовательности размещена серия из шести гобеленов под названием "Дама с единорогом". На всех шпалерах (тканый безворсовый ковер с рисунком или с орнаментом) конца 15 века, отреставрированных в 2013 году, декоративный арабеск создан цветами, ягодами, животными и птицами. Древнее искусство ковроткачества выполнялось вручную искусными ремесленниками шелковыми и шерстяными цветными нитями по картонным шаблонам, созданных прекрасными мастерами-художниками и теперь они восхищают взор сочными красками, многоцветьем техники "тысячи цветов" - мильфлёра (mille fleure), поражающим воображение.
Но кем они были и какой замысел вложен в это творение? Вопрос с авторством "Дамы с единорогом" до недавней поры оставался загадкой, также как и личность дамы запечатленной на панно. Впрочем не будем забегать вперед.
По распространенной версии их заметил Проспер Мериме в 1841 году в подвалах замка Буссака в Крез в весьма плачевном состоянии. По другой версии в 1844 году их обнаружила известная писательница Жорж Санд. В таком состоянии все шесть гобеленов оказались в 1863 году в музее Клюни, хотя сама Жорж Санд писала, что их было восемь. По ее утверждению, седьмой гобелен изображал Даму восседающей на троне, а восьмой запечатлел сцену с ней и двумя белыми единорогами.
Бесспорно, панно объединено семантическим замыслом, но не в сюжетном плане, а на уровне персонажей, где главным действующим лицом является Дама, а во второстепенных ролях выступают образы служанки, льва и единорога, изображенные на всех шпалерах. Особое внимание стоит обратить на композицию, где пирамидальное расположение фигур определяет значимость роли, а то что основанием сцены является остров несет под собой некую вполне реальную основу. Некоторые исследователи считают, что пышной феерией мильфлёра с преобладанием растительности, розовым фоном, панданами и в особенности повторяющимися геральдическими знаками в виде полумесяцев на лазурном фоне гобелены обязаны заказчикам, коими выступала семья Ле Вистов – первоначальных владельцев шпалер.
Музей Средневковья аббатства Клюни.
Однако тот исторический фон на котором создавались эти гобелены рисует иную картину.
Загадочный пленник башни Зимзим.
В том же департаменте Крез, в небольшом городишке Бурганеф, в углу древнего замка есть примечательная пятиэтажная башня типа донжона с черепичной крышей и довольно необычным для французского слуха названием Зизим. И это говорящее название с восточным колоритом увлекает нас вглубь времен к концу XV века.
События развернувшиеся 3 мая 1481 г. в Константинополе после внезапной кончины "от колик" османского султана Мехмета II Завоевателя, получившего свое прозвище за то, что сумел захватить в свои молодые годы обширные византийские территории и разрушил последний бастион Восточной Римской империи.Случилось это по стечению обстоятельств, во время похода 300-тысячной (по Ордынским хроникам) османской армии в Вифинию, там она пересела на суда и направилась на завоевание острова Родоса.
Башня Зимзим в городке Бурганеф
После обстрелов турецкой армии и серии штурмов, сохранившиеся родосские фортификации, подверглись окончательному разрушению сильнейшего землетрясения того же 1481 г ода. Укрепления и практически все здания острова превратились в развалины, селения подверглись разорению, от вырубленных оливковых рощ и плодовых деревьев цветущего острова остались только пни, поля оказались вытоптанными, а скотина угнанной.
Смерть султана Мехмета II дала возможность передышки от неминуемого разгрома.
"Родосские львы" - рыцари-монахи, сохранив верность своим убеждениям, продолжили служить религиозные мессы, держали пост, вводили указы, для поддержания голодающего немногочисленного населения. Госпитальерами были отменены налоги и подати, а зерно раздавали населению из орденских запасов. Восстанавливалось сельское хозяйство, фортификационные сооружения, административные здания и частные дома.
После смерти Султана, между наследниками – старшим Баязидом (II) и младшим Джемом, (ставшего для французов Зизимом), разгорелась вражда. Когда старший Баязид сменил на троне умершего отца, Джем, пользуясь поддержкой рыцарей Родоса еще будучи губернатором Малой Азии в своих притязаниях на власть, повел мятежные войска против родного брата, но вскоре после ожесточенной борьбы отказался от них.
В 1482 году Джем обратился за убежищем и защитой к рыцарям Родоса, которые под эгидой Мальтийского ордена госпитальеров создали бастион, воздвигнутого христианством против крепнущего ислама. Великий Магистр Пьер д’Обюссон, родом из Оверни, имевший в Бурганефе свои родовые владения принял турецкого наследника со всеми положенными почестями, в расчете использовать его против Баязида и в качестве гарантии от возможного нападения турок. Появление посланников султана Баязида на Родосе с требованием от Великого Магистра выдать им беглеца, не заставило долго ждать. Однако тот, опасаясь за жизнь Джема, осенью 1482 г. направил последнего в собственные владения в Оверни, где и поселил в качестве знатного заложника в спешно выстроенной высокой дополнительной башне в Бурганефе. С тех пор за этой башней навсегда закрепилось искаженное на французский манер имя пленника. Тогда же Ордену удалось выторговать у Султана мирный договор, взыскав с последнего в довесок 40 тысяч венецианских флоринов "на достойное содержание его царственного брата". В знак уважения к Великому Магистру д’Обюссону и желая держать братца подальше, султан Баязид II подарил Ордену госпитальеров святыню - часть мощей Святого Предтечи и Крестителя Господня Иоанна.
"Зимзим заключенный в башне Бурганеф". Bernard Bigey
Заложник, наследный принц турецкого султана занимал третий и четвертый этажи башни и проводил время в праздности и стихосложениях, и даже стал заказчиком в изготовлении ковров, вызывая любовные восторги в местном дамском обществе. Возникшая связь с Марией де Бланшфор, племянницей благородного рыцаря Ги де Бланшфора, будущего Великого Магистра ордена госпитальеров и явилась источником вдохновения для создания серии панно. Впрочем, последняя любовная интрига стала и причиной грандиозного скандала, взбудоражившего население маленького городка Бурганеф.
Духовный путь от Льва к Единорогу.
Каков был изначальный порядок расположения гобеленов? Эта загадка и по сей день является предметом широкой дискуссии.
Впрочем не особо мудрствуя, последуем порядку в котором он расположен в музее: "Вкус", "Слух", "Зрение", "Обоняние" и "Осязание". Заключает экспозицию гобелен с вытканным на нем девизом "À mon seule désir" - "Мое единственное желание", но окончательная трансформация заключена в гобелене с Дамой на троне и, в конечном итоге, в сцене с Дамой и двумя единорогами. В трех последних шпалерах рассказывается о власти души над материей.
Наряды Дамы, ее платья, прически, головные уборы, и вся атрибутика также имеют явное символическое значение, связанное с разными состояниями души. Аллегории пяти чувств как введение к трем последним сюжетам могут указывать на то, что трансформированная душа должна приобрести контроль над чувствами, связанные с материальным миром и получить полную духовную свободу.
Завороженный образом "Дамы с единорогом" поэт-модернист Райнер Мария Рильке вложил в уста своих героев поэтичные описания французского шедевра, которых будем придерживаться и мы, обращая внимание на детали.
"Вкус": "Она кормит сокола. Как пышны ее одежды. Сокол, волнуясь, сидит на затянутой в перчатку руке."
По сложившейся веками традиции византийские императоры использовали в государственной символике в сочетании с двуглавым орлом четыре герба крупнейших префектур бывшей Римской империи, а именно: орла Италии, грифа Галлии, единорога на территории Малой Азии, срединной части современной Турции и льва Иллирии, территории Балканского полуострова, а впоследствии ставший геральдическим знаком знатных европейских родов.
Лев и Единорог в церемониальных плащах, у обоих военные знамена. Причем Лев подает знаки уважения треугольным флагом Единорога, а Единорог — четырехугольным стягом Льва. Очевидно, что это намек на возможный мир, который при желании могут достигнуть стороны. Дама удерживает Сокола рукой одетой в кожаную перчатку и кормит его из чаши, поднесенной ее служанкой.
Слух: "Как же без музыки в такой тишине, разве в ней не таится музыка?"
Этот гобелен, где Дама-душа и ее служанка-сознание находятся в умиротворении, иногда называют "музыкой сфер". Между Львом и Единорогом перемирие, они лежат отвернувшись: щиты и церемониальные плащи отсутствуют, подняты собственные знамена.
"Зрение": "Зеркало – вот что она держит. Смотри – она показывает единорогу его отражение".
Лев приветствует Даму, удерживая свой четырехугольный флаг, но отвернулся от нее. Взор Дамы обращен на единорога; тот глядит на отражаение в зеркале, что находится в ее руке. Она не хочет смотреть на свое религиозное окружение, и смотрит только на единорога как символ грядущей светскости общества.
"Обоняние": "как сосредоточенна женщина: она сплетает венок, маленькую цветочную корону".
Дама занята плетением венца из цветов, но наслаждается цветочными ароматами обезьяна, угнездившаяся в корзинке слева от Дамы. Роль обезьяны возможно связана с восточным календарем и ее появление объясняется необходимостью принять решение начать сражение или отказаться от борьбы. Монашеская веревка охватывает талию Дамы как символ отказа от материального мира. Лев и единорог вновь подняли щиты и обменялись знаменами. Впереди намечается борьба, и обезьянке предстоит помочь с выбором.
"Осязание": "Она сама держит стяг. Или за него ухватилась? Другой рукой она ухватилась за рог единорога".
На этом гобелене взгляд Дамы направлен в сторону Льва, у которого она вырвала четырехугольный стяг, а другой рукой стискивает рог Единорога. Она демонстрирует решимость взять власть над материальной силой Льва и вырваться из пут тяжелых цепей, которыми скована ее талия. Здесь есть четкое указание на происходящую битву, поскольку у Льва и Единорога есть щиты, а в небе сокол нападает на цаплю.
Прежде чем продолжить необходимо вернуться к тем историческим событиям что разворачивались в период создания гобелена с 1482 по 1488 год...
Смерть Марии де Бланшфор и секретные переговоры о мире.
Считается, что фавориткой наследного турецкого принца Джема среди многих его возлюбленных оставалась, несмотря на его увлечение Марией, молоденькая греческая рабыня Алмейда. Искушенная в искусстве соперничества с менее опытными конкурентками, она отравила Марию де Бланшфор, которую она полагала наиболее опасной для себя. Вероятно именно этот период жизни Марии был запечатлен на гобелене, одновременно отражая изменения в политических событиях, что происходили вокруг Джема. Но возможно этот шаг со стороны Марии был добровольным, а служанка лишь помогла ей: не желая связывать турецкого принца оковами брака, который навсегда бы закрыл путь для него к османскому престолу, а значит и миру между Османской империей и Францией. Она даровала ему свободу от своей любви, пожертвовав для этого собственной жизнью.
Так это или нет, но его положение затворника продлилось до 1489 г., когда в правление уже Карла VIII, папа Иннокентий VIII не задумал превратить знатного заложника в полезный инструмент в достижении целей, в свете задуманного крестового похода в качестве "законного наследника" османского престола, с поддержки "франкских" крестоносцев пообещавших вернуть трон, "незаконно" отобранный у него Баязидом! Когда-то такой предлог помог участникам IV Крестового похода завладеть Константинополем в 1204 году, с тем чтобы восстановить в законных правах византийского царевича Алексия.
По настоянию папы, когда в обмен "родосским львам" были предоставлены владения недавно распущенных орденов Гроба Господня и Святого Лазаря, Зизим был вынужден к концу года покинуть стены Бурганефа, проехать через юг Франции в Тулон, где его ждало судно и направиться в самый центр Рима, в Ватикан. По разным причинам крестовый поход так и не случился, а в 1492 г. Иннокентий VIII оставил сей мир, передав бразды правления церковью Александру VI Борджиа. Но тот предпочел "худой мир, доброй вражде" с Османской империей, и знатный затворник оказался "бельмом на глазу", к тому же мешающим вести папе свои секретные переговоры со старшим братом Зизима Баязидом, продолжавшим править в Константинополе.
"À mon seul désir" - "Мое единственное желание".
Этот девиз начертан над пологом шатра, где Дама может оказаться, отрекшись от материальных благ этого мира. Символом отречения от материальных оков служит жест Дамы, снимающей с себя драгоценности в шкатулку, которую поднесла служанка. Становится понятен смысл девиза гобелена: "Мое единственное желание", иначе говоря свободная воля определила ее выбор, подавив собственные чувства и страсти перед чувством долга. Там, в шатре произойдет финальное преображение ее души. Лев и Единорог обернуться лицом к лицу, их знамена в знак дружбы поменяются местами и они отбросят щиты войны, чтобы обоим открыть полог шатра, где должно произойти превращение.
Утраченные шпалеры и победа духа.
На двух утраченных гобеленах, по описанию Жорж Санд, уже нет изображений Льва: дух преодолел материальную силу. А душа Дамы преобразилась в Мудрость восседающую на троне. В Даме, которая запечатлена на последнем гобелене сидящей и ласкающей двух единорогов рядом с ней, в чем можно увидеть знак трансформации материальной силы Льва в духовную энергию Единорога, как символ преодоления грядущей светскости над религиозными догмами.
Союз Креста и Полумесяца
По одной из версий, шпалеры послужили свадебным подарком для Клод Ле Вист, дамы из известной лионской семьи; так они могли оказаться в замке Буссак, где их и могла увидеть писательница Жорж Санд.
В изображениях бросается в глаза восточный колорит, и потому принято считать, что восемь гобеленов были сотканы между 1482 и 1488 годами по заказу принца Джема. Принц, влюбленный в красавицу Марию де Бланшир, проявлял интерес к тайным наукам и в тоже время жил мечтой о союзе Креста и Полумесяца, или, по его словам, свадьбе Востока и Запада. Вполне вероятно, что по эскизу Джема из замка Бурганеф в Крез, Великий магистр Пьер д'Обюссон, знавший реальную историю появления эскизов и глубокий смысл символики изображений, вполне мог сам выступить заказчиком для фландрских мастеров, а потом и перенести шпалеры в замок Буссак.
После внезапной смерти Иннокентия VII пришедший ему на смену Александр VI Борджиа, распорядился арестовать принца Джема. Когда же французский король Карл VIII, ограничил светскую власть папы, вознамерившись претворить в жизнь идею прежнего папы о Крестовом походе на Константинополь под предлогом "восстановления Джема на прародительском престоле", наследный турецкий принц скоропостижно скончался в военном лагере Карла Французского. Ходили слухи об его отравлении тайными папскими агентами Александра Борджиа, известного отравителя, по просьбе султана Баязида II.
Позднее в 1512 году Великим Магистром был избран Ги де Бланшфор, который в момент своего назначения находился во французских владениях Ордена и умер по пути из Франции на Родос от загадочной болезни, так и не заступив на должность. В период правления итальянца Фабрицио дель Каретто на Родосе, турецкий султан Селим I, сын Баязида II возродил былое могущество Османской империи. В 1514 г. Селим одолел персидского шаха, а уже в 1516 г. Турция завладела всей Сирией.
Между тем, более двух столетий продолжалась владение Орденом госпитальеров островом Родос, перенявших и усовершенствовавших лучшие достижения прекрасных кораблестроителей и моряков, создавших мощнейший флот и оснастивших его солидным вооружением, среди которых был и египетский султан Бейбарс....
Таким образом, серия гобеленов "Дама с единорогом" поведала о победе силы духа над материальным миром, об объединении между людьми, об общности философской мысли Востока и Запада.
Красоту замысла и все великолепие исполнения этот шедевр не утерял и по сей день, и даже приобрел новую остроту. Почему же тема трансформации духа и непрерывной борьбы Востока и Запада поднятой средневековым автором в панно "Дама с единорогом" актуальна и в наши дни? Об этом я попробую рассказать в одном из следующих постов.