Я всегда очень хотел познакомиться с директором «Агрофирмы Родина», Героем Труда Казахстана Иваном Адамовичем Сауэром. Видно, что Иван Адамович вложил в село всё — желание работать, умения, душу. Как он сам говорит, основной продует агрофирмы — это не молоко, а комфортный образ жизни.
Пару недель назад я выложил на Youtube выдержку из нашей с ним беседы (смотрите ниже), но после этого многие просили выложить полную версию. Поэтому по просьбе читателей выкладываю полную расшифровку нашей беседы с Иваном Адамовичем.
в нашем обществе Очень трудно объяснить, что ты чего-то достиг своим трудом
Я.Ф. Иван Адамович, когда хотят показать, как живёт казахстанское село, любят гостей привозить в село Родина, продемонстрировать ваше образцово-показательное хозяйство. В чём ваш главный секрет – почему вы смогли достичь этого уровня, а другие - нет?
И.С.: Никаких секретов нет. Меня всегда определение «образцово-показательное хозяйство» приводит в ступор. Потому что этот термин из советского прошлого, там действительно были образцово-показательные хозяйства, но их специально делали, готовили, у них был свой бюджет, отдельные специальные поставки, техника. Чтобы потом демонстрировать.
А нам никто никаких особых условий не создавал, чтобы мы потом удивляли других. Просто мы шли своим путём.
А почему другие не смогли сделать? Ответ один: недостаточно хотели. Для того, чтобы что-то сделать и чего-то добиться в жизни, нужны 2 основополагающие вещи: желание и умение. Либо умения не хватило, либо не желания было недостаточное. Потому что наши стартовые условия на смене советской и рыночной эпох были гораздо более проигрышные, чем у большинства наших соседей – и материальная база, и условия жизни, и дороги. Мы по всем статьям были ниже уровня основных хозяйств района. Из 20 соседних совхозов мы были по большинству позиций среди замыкающих.
Я.Ф.: Но всё-таки если говорить от совхозах, то это был совершенно иной подход к ведению хозяйства. По сути на экономику никто не смотрел. Нужно было любыми способами достичь показателей при центральном обеспечении.
И.С.: На самом деле везде по-разному. При всем при том, что это хозяйство по многим позициям было замыкающим, в части уровня рентабельности оно всегда было в пятёрке. У них была слишком жёсткая позиция. Финансовый блок возглавляли опытные люди, большие профессионалы, и они стояли на своих позициях жёстко, чтобы была рентабельность.
Я понял, что одно другому не мешает, даже наоборот надо уметь рачительно хозяйствовать.
У нас ведь было две системы: советская и колхозно-кооперативная. Вот колхозы сами в зависимости от того насколько они работали, что могли себе позволить, то и делали: строили, покупали т. д. А большинство совхозов вели себя вольно. Плохо сработали, ну в конце года взяли и списали.
Один из самых порочных примеров, который был в системе советского хозяйствования – это списывание долгов и обязательств нерачительным хозяйствам. Зачастую до сего дня он используется. 25 лет мы работаем в рыночных условиях, и всё ещё разгильдяям норовим списать, думаем, что таким образом мы их поднимем, позволим выжить. На самом деле, мы просто плодим иждивенцев таким образом.
Я здесь отработал 32 года. И могу сказать, что за 32 года совхозу «Родина», производственному кооперативу «Родина», «Агрофирме Родина» никто не списал ни рубль, ни тенге, ни цент - ничего, ни разу. Я этим горжусь.
Хотя если послушать наших оппонентов-завистников, они могут рассказать истории, какие у нас условия по кредитованию, льготы и т. д. Но это всё от лукавого. Если найдут и покажут документ, что нам списали тысячу или миллион долларов, я тут же сразу подпишу платёжку и тому, кто это найдёт, подарю эту сумму. Без проблем.
Когда в обществе очень редко прибегают к таким категориям как «человек талантлив», «человек успешен», «человек работоспособен», «человек стремящийся», а больше культивируется «а, он блатной», «у него агашки», «у него родственники», «ему что-то подарили», то очень трудно кому-то внушить, что ты просто своим трудом, упорством мобилизовал коллектив и достигаешь, добиваешься цели. Этому сразу стараются найти те объяснения, которые у нас являются классическими.
Я.Ф.: Ну у вас у самого агашек никогда не было?
И.С.: Ну какие могут быть у меня агашки?..
Я.Ф.: Если говорить об экономическом развитии села, когда вы начали уделять этому особое внимание? И зачем оно вам было нужно?
И.С.: Мне в жизни повезло, я попал в очень хорошую ситуацию после института. В соседнем хозяйстве работал совхоз «Красный флаг», сейчас аул Оразак. Я попал туда на должность бригадира и в числе первых в районе, области и в республике стал заниматься внедрением хозрасчёта.
Мы достаточно успешно внедрили на уровне бригады этот хозрасчёт. Если я принимал отстающую бригаду, по всем позициям провальную, то через 3 с небольшим года моего руководства бригадой, мой портрет в числе 20-22 появился на районной доске почёта. Это тогда что-то значило. Не с каждого хозяйства даже один портрет там был. Работу оценили.
Внедрение хозяйственного расчёта в рамках бригады, мне потом очень сильно помогло и в становлении инженерной службы, когда стал главным инженером, и также в становлении экономики хозяйства, когда стал директором. То есть, всегда, какое бы новшество не пришло мне в голову, я всегда просчитывал экономику. Потому что списывалось так много, что я интуитивно понимал – это не может быть бесконечно, это должно остановиться, люди должны привыкнуть считать.
Можно было приехать в хорошее, крепкое, развитое хозяйство и ездить по улицам без асфальтового покрытия. А можно было приехать в очень плохое хозяйство, с очень плохими производственными показателями и удивляться асфальту и другим благам цивилизации. Но это было не заработано, это было несправедливо.
Однажды в середине 90-х президент сказал мне на одном из совещаний: «Что нам нужно сделать чтобы это иждивенчество остановить?». Я ответил, не задумываясь: «Надо прекратить списывать». Мы же говорим, что «красные» были плохими экономистами, что «красная» экономика плохая. А мы чем отличаемся от «красных»? Мы продолжаем также списывать. И в итоге, плодим иждивенчество и ничего не двигается.
Сегодня наши новаторы, молодые экономисты говорят, что поддержка сельского хозяйства в виде субсидий неэффективна. Во всем мире оно эффективна, а у нас неэффективна. Конечно, она не будет эффективна, если мы еще её не внедрили, а уже торчат уши конечных бенефициаров. Все уже знают, куда деньги пойдут, под что пойдут, зачем пойдут. Трудно очень делать это адресно и претендовать на эффективность.
И в итоге так холдинг «Казагро» загнали в долги, только потому что не было никакого расчёта, никакой экономики. На самом деле, просто попытались тех, кто вёл хозяйство не успешно, накачать деньгами. Вытянуть за уши.
Хотя было заранее видно, что это не просчитывается, это не удастся, что в общем-то и произошло. Я сколько мог говорил об этом, убеждал. Понятно было, что это ничего не даст. А сейчас оскорбительно говорят, что сельское хозяйство - это такая «дыра», сколько туда не давай, все равно уходит. Я с этим не согласен. Ничего не уходит. Все, что мы здесь делаем, всё дает свой эффект и результат.
у меня принципиальная позиция! Отечественное производство должно быть!
Я.Ф.: А как тогда нужно поддерживать отечественных фермеров?
И.С.: Поддерживать надо однозначно. Должна быть обратная связь. Нельзя до бесконечности, с тех времен советских ещё, только давать. Нужно спрашивать. Например, нам с моим другом Геннадием Зенченко дали деньги в своё время под 6%. Почему дали? Не потому, что мы хорошие, а потому что другие не захотели этим заниматься: «Постройте комплексы, а мы посмотрим, можно ли так работать в наших условиях».
Я.Ф.: То есть вы рискнули?
И.С.: Конечно, мы рискнули. Я скажу больше, я не хотел. Только на отношениях тогдашний министр Ахметжан Смагулович Есимов, можно сказать, «заставил». Он сказал: «Президент задачу поставил, вы будете выполнять». Я говорю: «Может быть не мы, может кто-то другой, у нас есть же другие». Он в ответ: «Молоко на ровном месте никто не делает. Нужен опыт, нужны специалисты, нужна кормовая база. Будешь делать ты». Вот мы и делали.
Но по каждому проекту, который делается, всегда пишется бизнес-план. Бизнес-план для многих нужен как документ до той поры, пока получили кредит, а потом о нём забывают. А забывать нельзя! Так, дорогие, вот сколько вы обещали молока? Вот столько-столько.
Да, бывают разные вещи – например, в этом году жесточайшая засуха на огромной территории республики случилась. Есть вещи, которые выше нас. В один год можно просесть. Но, ты на следующий год наверстаешь, еще через год наверстаешь.
В какой-то момент стало самое главное сказать, а потом не сделать. После нас начали также делать комплексы. Мне говорили: «Тебе уже на пятки наступают, ты давай поторапливайся». Я говорю: «Ну, сказали - пусть сделают. Сделают - я их поздравлю». Но если после этого мы выросли в разы по молоку, то те, которые сказали, топчутся уже больше десяти лет на одном месте.
Я.Ф.: Секрет в технологиях?
И.С.: Нет, это то же, что я говорил в начале. Недостаточно было желания.
Или другой вариант. На животноводство правительство старается дать всегда деньги подешевле. Оно и понятно - животноводство — это не торговля, это даже не растениеводство. Это капиталоёмкая, трудоемкая отрасль. А могут взять эти деньги и начинают растаскивать в какие-то другие отрасли.
А обратной связи нет. Если бы она была отработана, всё бы было по-другому: и показатели другие, и экономика была бы другая.
Что самое главное, объёмы продукции были бы иные и мы бы многие позиции уже не завозили в страну.
Я.Ф.: Вы говорите о том, что было бы хорошо, если бы многие позиции не завозились в страну. По этому вопросу сейчас идут активные дискуссии о сельскохозяйственной технике. Кто-то ругает казахстанское, кто-то хвалит. А на сколько возможно, что по каким-то позициям казахстанская техника закроет потребности отечественных фермеров?
И.С.: Вот здесь у меня принципиальная позиция! Отечественное производство должно быть! И если государство не будет в это дело вмешиваться, ничего не произойдёт. Даже от инициативы какой-нибудь одной компании, даже очень крутой, даже с мировым брендом, вряд ли что-то кардинально изменится. Нужна воля государства, однозначно. Но, с другой стороны, конечно же, это не должно делаться за счет сельских тружеников.
Посмотрите, что делается. Государство начинает субсидировать покупку техники. И незаметно так, буквально за считанные месяцы мы начинаем замечать, что техника, которая стоила вчера, скажем, 100 тысяч, сегодня уже 125 тысяч. Ровненько на ту сумму, на которую вводятся меры государственной поддержки.
Почему так? Потому что из-за границы.
Почему? Потому что монополисты.
Почему? Потому что государство не участвует.
Что они делают? Они вводят эти цены, они экономят на всем. Они не скрывают, что больше зарабатывают не на продаже, а на эксплуатации, потому что сервиса у нас нет.
По сервису они в очень унизительных рамках нас держат, условиях. Мы для них как третьи страны. Например, по доильному оборудованию в Белоруссии, когда я там был, было 13 сервисных центров. У нас ни одного приличного нет. Ни одно хозяйство, какое бы оно успешное ни было, не сможет поставить на место этих поставщиков, производителей этой техники на место.
Только государство может это сделать. Пусть не сложные вещи - чтобы у них здесь было представительство, у них здесь были инженеры, обслуживание какое то.
У нас здесь каждый день - можете сейчас посетить технический склад - 350 миллионов лежит на полках…
Я.Ф.: Это запасы из-за отсутствия сервиса?
И.С.: Мы вынуждены брать запасные части впрок. Потому что если завтра комбайн выйдет из строя, то знаете его стоимость. Вот он простоит две недели... А через две недели он уже и не нужен.
А если мы пойдем к любому американскому или европейскому фермеру, мы же у него и несчастный фильтр не найдем нигде, у него этого нет. Если ему надо, он позвонит, ему всё доставят. В крайнем случае если не привезли, он в шаговой доступности поехал, взял, поставил, его обслужили. У нас же ничего этого нет.
Они всё время плачут, как им тяжело, но сервисом они не занимаются. И я считаю, что отечественное производство, это один из тех путей, который позволит улучшить этот сервис.
Кроме того, ещё много в этом нечестности. Заявляют: «Вот я беру дорогое иностранное, вот они дорогие, это мировые бренды». Я действительно покупаю. И есть ещё ряд хозяйств, которые покупают. Но те, которые кричат, они же не покупают. Они берут через «Казагрофинанс», но не рассчитываются. А потом говорят нам через какое-то время, что «Казагрофинанс» банкрот. Но, они орут, что они покупают.
Покупаешь, это когда ты рассчитываешься. А если ты банкрот, ты не покупаешь.
И, к сожалению, те люди, которые разваливают все эти институты, они ни за что не отвечают. Те, чиновники, которые им покровительствуют, ни за что не отвечают. И в итоге, эти институты разваливают, а они желаемое выдают за действительное.
А никто не анализирует, никто не спрашивает. Вот чему нам нужно учиться? Когда человек выступает на большом форуме, у него спрашивают выступление заранее. Чтобы, не дай бог, ничего там не прозвучало нечаянно. А я думаю, не так должно быть. Надо тщательно отбирать, кого выпускать туда выступать. И бояться не надо. Если этот человек чего-то достиг и добился, пусть говорит. Он ничего плохого не скажет, потому что он сам всего добился. А когда, человек хочет желаемое за действительное, и начинает там вещать, и все сидят недоуменно переглядываются в зале и думают, как ему не стыдно, что он творит, что он здесь несёт, и все думают, что так и должно быть - это ситуация, которая нам не дает двигаться вперед.
Жизнь заставила
Я.Ф.: Есть два пути у нас: кто-то поставляет сырье, а вы и перешли в переработку. Далеко не каждый фермер занимается переработкой, потому-то это другая специфика…
И.С.: Не буду пытаться в ваших глазах выглядеть гениальным. Я продавал молоко, как и все. Но не получал за него денег. Отдавал, мне в какой-то момент сказали бери масло сливочное. Я спросил, а куда я его дену? Я поехал в Тюмень с коллегами, нашли вроде куда масло продать, но потом выяснилось, что масла тоже нет. Что делать? Дилемма.
Собираемся с коллегами чтобы обсудить. Большинство говорят, да не будем заниматься молоком: убыточно, тяжело, никому не надо. Я начинаю считать, и у меня все рвётся. Если не будет молочной отрасли, я сразу теряю огромное количество рабочих мест. Куда я этих людей дену? Чем займу? Неожиданно, сказать этим людям, что мы вырезаем скот. На самом деле большинство так и поступили, к сожалению.
Не подходит этот вариант нам! Я и так думал, и так думал. Нет, животноводство я буду держать до последнего! Сдать молоко невозможно. С мясом точно также. Приезжаем на мясокомбинат, в какой-то момент, нам нужно отгружать партию мяса, заместитель мне звонит с мясокомбината и говорит, что мяса нет. Завсклада сказал, что в холодильниках всё пусто. Я к директору: «Это мое мясо! Куда ты отгрузил? Ты понимаешь? У меня сейчас штраф будет!» Он типа не причём, ему дали команду.
И я потом в спешном порядке, давай выкручиваться, закупать скот, везти в забой. Ходили, выкручивались. Но, обязательства выполнили. Людей не подвели. Немного опоздали, но всё сделали. Но поскольку мы допустили просрочку в два месяца, больше нам с ними работать не удалось. По чьей вине?..
Настал такой момент, что если ты хочешь, что то сделать, то нужно делать самому. Как быть? Начали мы делать свою примитивную линию. Перерабатывали молоко в фляги. Возили в город и продавали несколько фляг. Начали делать фасовку. Потихоньку-потихоньку: 300 литров, 500 литров, тонна, 2 тонны, 3 тонны. Сегодня до 60 тонн.
Но это всё совсем по-другому, это уже суперсовременный завод со всеми новейшими технологиями. Но я не могу сказать, что я такой умный. Нет, жизнь заставила. И очень многие коллеги тоже пошли по такому пути. А куда деваться? У нас в районе, было 5-6 цехов, которые занимались собственным производством и переработкой молока. Но выжил только наш, потому что, как и везде, нужно было хорошо работать, чтобы своё молоко везти и продать и т.д. И в итоге из шести остался один.
Выходной продукт деятельности «Агрофирмы Родина» – качество, жизнь людей на этой территории.
Я.Ф.: Сейчас у вас есть текучесть кадров?
И.С.: Сегодня мы имеем возможность заниматься селекционной работой не только на животноводстве. Занимаемся селекцией наших людей.
Я.Ф.: Это легенда, что не каждый может попасть к вам на работу?
И.С.: Не каждый может попасть. Мы выбираем.
Приходит специалист, и говорит я могу что-то. Мы говорим, ты не тянешь. Вот этот лучше. Ставим того, кто лучше на эту, на вторую роль, третью роль. Вот так и идёт отбор. Когда мы планки подымаем, что нам такое производство нужно, такой уровень автоматизации, компьютеризации – то это любой прохожий делать не сможет. Это должны быть везде спецы, должны быть асы.
Я.Ф.: Сколько сейчас у вас работников?
И.С.: На сегодняшний день, полностью по компании, со всеми нашими дочерними организациями, у нас работает 760 человек. На летний период, мы приглашаем ещё строителей. У нас порядка 45 работает своих круглый год (это по цехам строители), а когда строительный бум, у нас работает больше ста людей по стройке. Потому что очень большие объемы выполняем строительно-монтажных работ. Каждый год больше миллиарда мы осваиваем по строительству, начиная с производственных объектов.
Я.Ф.: Какая социальная политика «Агрофирмы Родина»? Чем обеспечены те, кто приедет и устроится на работу?
И.С.: Сегодня часто начинают бравировать производительностью труда, навесами, надоями. У нас очень высокие показатели. Но это не является критерием или категорией, которую считаю важной.
У нас одна категория на повестке – качество, жизнь людей. Нет другой категории. Привес. Что такое привес? Это просто инструмент, через который можно увидеть показатели, экономику, вы получаете рентабельность, получаете деньги, деньги тратите, вкладываете и получаете результат.
Выходной продукт деятельности «Агрофирмы Родина» – качество, жизнь людей на этой территории. Всё поставлено на это. Об этом я начал беспокоиться с первого дня работы здесь. Заработали 100 рублей - 50 рублей тратили на социалку, 50 на производство. Потому что и производство было в упадке, и социалка, одновременно надо было подымать.
В итоге, мы можем сегодня говорить о качестве жизнь. Имеем право. Потому что это определяется многими параметрами. Детский сад бесплатный. Школа бесплатная. Музыкальная, спортивная школы. Всё поставлено именно, чтобы дети были заняты делом. Если внимательно посмотрите, тотально побросали участки картофельные плантации. Мы сейчас их обрабатываем, у нас новая головная боль.
Я.Ф.: Это те, которые на въезде в село?
И.С.: Везде.
25 голов КРС осталось на центральной усадьбе. То есть на следующий год как такового стада уже не будет. Вот мы с соседнего села пригласили человека, квартиру дали. Вот пасёт. Но, чем меньше поголовья, тем дороже стоит пастьба. А он не будет работать дешевле, чем получают зарплату на ферме скотники.
В какой-то момент я понял, что у нас нет необходимости строить особняки. Мы их настроили 28 штук. А потом смотрю, газонами засевают, хозяйство не держат, а зачем тогда такая территория? Мы имели старые, ветхие дома, которые были полностью благоустроенные от отопления до канализации, мы их стали где-то выкупать, где то менять. Мы их сносим и строим новые дома. Таким образом, поселок будет компактный, очень удобный. Все будет в шаговой доступности.
Я.Ф.: Сам образ жизни людей каким-то образом поменялся?
И.С.: Вы пройдитесь и всё поймете. Совершенно другие задачи сейчас, другое мышление. При том, что люди от хозяйства отказываются, но в город ехать не хотят. Почему? Потому что здесь экология, здесь другой образ жизни, ментальность, тишь, благодать. Машина стоит, там могут лежать ключи, телефон, машина открыта, а никто не тронет. Если у магазина у машины дверь открыта – значит, точно наш, если закрыта – чужой. Вот такой наш своеобразный образ жизни. Он людям нравится. Потому что у нас хорошая инфраструктура, у нас все современное, все соответствующее, всё есть для детей. И ничего другого они искать не будут, им не нужно. Вот такой вот у нас междусобойчик.
Спасибо за внимание! Подписывайтесь также на мои аккаунты в социальных сетях:
Фейсбук: https://www.facebook.com/theyakov
Инстаграм: https://www.instagram.com/yakovfedorov/
Твиттер: https://twitter.com/YakovFedorov