Переговорам по выходу Великобритании из Евросоюза, которые начались на этой неделе, предшествовала уйма предварительных заявлений с обеих сторон. Торг Лондона и Брюсселя невозможно рассматривать в формате «колонизаторы – индейцы». С одной стороны исторические, политические и дипломатические наследники Британской империи, некогда владевшие четвертью мировой обитаемой суши, с другой стороны европейское надгосударственное образование с центром в Брюсселе, которое в современном мире считается более сложным переговорщиком, чем Пекин.
Решение Великобритании распрощаться с Объединенной Европой, выраженное на референдуме 23 июня 2016 года, породило экономический вопрос в миллиарды хоть евро, хоть фунтов стерлингов. До лета прошлого года Лондон нес бремя финансирования общеевропейского дома, а теперь на переговорах с Евросоюзом встали споры по цене «размена» его квартиры и возвращения в суверенный дом.
Если с Goldman Sachs, переводящим сотрудников из лондонского офиса во Франкфурт, все более-менее понятно – там меряют проблему Brexit хозяйственными алгоритмами, то переговоры Великобритании и ЕС ведутся вокруг чрезвычайно сложных абстракций. До того, как Дэвид Дэвис, британский министр по «выходу» и Мишель Барнье, главный переговорщик от Евросоюза, встретились по «бракоразводному процессу», произошло множество заявлений от высокопоставленных лиц с двух сторон. Например, функционеры из Объединенной Европы озвучивали суммы от 50 до 100 млрд евро, в которые Лондону обойдется подписать «бегунок» на выход. Англичане, в свою очередь, подтвердили требование вернуть им 13 млрд евро, ранее вложенные в различные общеевропейские фонды.
Британский министр Дэвид Дэвис и главный переговорщик ЕС Мишель Барнье рассчитывают на конструктивный диалог. Фото: bbc.com
Великобритания отказывается подписывать договоренности о выходе из Евросоюза, пока Лондон и Брюссель не договорятся об отношениях после Brexit. Функционеры ЕС, со своей стороны, уже назвали дату – 29 марта 2019 года – когда Британия перестанет быть членом Объединенной Европы. Поэтому, если переговоры зайдут в тупик или случится еще что-нибудь в подобном роде, брюссельская бюрократия может все оформить и в одностороннем порядке. Разумеется, конфликтов и сложностей не хотят обе стороны, но они неизбежны по определению. Евробюрократия, например, стоит на том, что сначала нужно решить все дезинтеграционные вопросы, а потом уже рассматривать принципы и формы последующего взаимодействия.
До 2007 года в законодательстве Евросоюза отсутствовала норма о выходе страны-члена из объединения. Кстати, 50-ая статья Лиссабонского договора, регламентирующая подобную процедуру, появилась в первую очередь по настоянию Великобритании. Теперь им предстоит на практике узнать, что такое согласие остающихся 72% стран-членов, представляющих 65% населения ЕС, да еще поддержанное депутатами Европарламента. Там 751 человек, но председателя можно не считать как не имеющего право голоса.
Ситуация с Brexit довольно анекдотичная. Премьер-министр Дэвид Кэмерон задумывал данный референдум как часть политики «торгов» с Брюсселем по всевозможным послаблениям и преференциям. Объединенная Европа всегда шла на уступки англичанам в силу их островного положения, которое само по себе подразумевает определенную специфику. Хотя та же островная Ирландия вела себя принципиально иначе. Однако на «хитрый» маневр Кэмерона наложился миграционный кризис, сыгравший не последнюю роль в том, что противники общеевропейского дома на Альбионе взяли верх с небольшим перевесом. Попутно Шотландия и Северная Ирландия высказались за членство в Евросоюзе на уровне голосования регионов.
Дэвид Кемерон скоропостижно подал в отставку и штурвал государственного управления перешел в руки Терезы Мэй. Ее позиция тоже специфическая. Сама нынешняя премьер-министр на референдуме голосовала против Brexit, однако 29 марта 2017 года подала в Брюссель уведомление о выходе Великобритании из ЕС. Госпожу Мэй противники упрекают в беспринципности: мол, как можно делать то, с чем политически не согласна? Попутно Тереза Мэй пыталась заручиться мандатом от народа, чтобы ее позиции выглядели более весомо на переговорах с общеевропейской бюрократией. Однако на июньских выборах консервативная партия потеряла абсолютное большинство мест, которым обладала до 8 июня. В Соединенном королевстве все больше людей, которые хотели бы «переголосовать» на новом референдуме и это вносит дополнительные раздоры в политическую повестку страны.
Видя, что в Великобритании единой позиции по членству в Европейском союзе нет, Лондон фактически троллят. Ги Верхофстадт, координатор от Европарламента по Brexit, заявил, что Соединенное королевство может остаться в ЕС, если передумает. Аналогичной позиции придерживаются новый президент Франции Эммануэль Макрон, председатель Евросовета Дональд Туск и другие. Но Великобритании недвусмысленно дается понять, что больше поблажек и преференций для нее не будет. Вообще смысл заявлений европейских политиков по будущему Объединенной Европы сводится к дальнейшему углублению интеграции. Она будет охватывать вопросы обороны, внешней политики, спецслужб, судебной системы, финансовой дисциплины. То есть в новой модели европейских отношений той же Греции профукать деньги никто не позволит. Если в сложившихся условиях Лондон включит заднюю, то проект Европейского союза получит мощный дополнительный импульс.
Объединенная Европа сегодня находится не в лучшей ситуации. Из-за разногласий с администрацией президента США Дональда Трампа ей нужно срочно форсировать массу вещей в оборонной сфере. Миграционный кризис хоть и сбавил былой накал (беженцев теперь встречают на границах Евросоюза, не давая проникать в больших количествах собственно на территорию ЕС), но с повестки дня не ушел. Скачкообразно обострилась проблема терроризма. Еще евросоюзовцам нужно выдерживать стройность рядов в санкционной войне с Россией из-за Украины, пусть она и ведется порой весьма причудливо. По проблемам вроде сирийской у стран-членов ЕС тоже должна быть единая позиция.
Дональд Трамп в свое время поддержал Brexit Великобритании. Однако как политик новый хозяин Белого дома сложный и противоречивый. Такой и с Лондоном вполне может поссориться по какому-либо вопросу. А уж если и американо-британский вектор превратится в конфликтный, то шансы на то, что Brexit умрет так и не реализовавшись, еще больше увеличиваются. Ведь в свое время англичане видели плюсы, когда включались в интеграционные процессы Объединенной Европы.
***
© ZONAkz, 2017г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.