НЕЧАЯННАЯ ВСТРЕЧА
Как Светлана Милохина любила лето! Именно летом она чувствовала подъём настроения, физических, умственных и душевных сил. Люди, близко её знавшие, поражались: как она может выглядеть на жаре свежее и бодрее, чем в весеннюю прохладу или в осенние тёплые дни? А Светлана упивалась жарой, она пила её всем телом, стремилась на солнце, будто кожа её обладала способностью впитывать солнечную энергию и сохранять её.
Этим летом, в первое воскресенье июля должна была состояться встреча её одноклассников. Поговорить, посмотреть, посмотреть, кто кем стал за двадцать пять лет. Для Светланы не стоял вопрос — идти или не идти. Конечно, она пойдёт! И произведёт там такой же фурор, какой произвела на выпускном вечере двадцать пять лет назад.
Светлана вышла на остановку и стала ожидать автобус. Встреча состоится завтра, а сегодня надо всё продумать.
Но подумать она так ни о чём и не успела. Едва войдя в автобус, Светлана увидела Машу Орехову и очень удивилась. У Светланы промелькнула даже мысль — а не ошиблась ли я? Может быть, это её двойник? Но по тому, как заметно смутилась женщина, встретившись с ней глазами, Светлана поняла, что перед ней она — в разные годы называвшаяся то Машей, то Марей... в общем, Мария Орехова, кандидат биологических наук.
Когда Марии позвонили, чтобы пригласить на встречу, трубку взяла её мать и сказала, что Мария в командировке. Поехала она, мол, в Актау, где у фирмы, в которой работает Мария, есть дочки. Светлана об этом прекрасно знала.
«Что же делать? — напряжённо думала Светлана. — Сделать вид, что я не заметила её? Поздно — она уже увидела, что я её узнала»... Окликнуть, поздороваться неудобно — на покрасневшую, как рак, Марию жалко было смотреть. Минуту поколебавшись, Светлана всё же решилась:
— Здравствуй, Маря! — негромко сказала она. Та покраснела ещё гуще.
— Здравствуй, — еле выдавила из себя Мария.
— Маря, вот объясни мне, пожалуйста, — мягко сказала Светлана, — это что, командировка твоя сорвалась, и пришлось вернуться, или ты нас обманываешь, чтобы был повод для неявки на встречу?
Мария внезапно побледнела, вытянулась и прерывающимся от гнева голосом сказала:
— А кто ты мне такая, чтобы допрашивать? Ты что, следователь или прокурор?
Лицо Марии исказилось. Такой Светлана не видела ещё свою школьную приятельницу. Обычно приятное, лицо её стало уродливым. Глаза сузились так, что оставалось только удивляться — как она умудряется что-то видеть? Светлане резко стало неприятно, она коротко бросила, чтобы отвязаться от такого жуткого зрелища: «Ты права» и отвернулась.
На следующей остановке Светлана вышла. Не хотелось ей ехать в одном автобусе с бывшей подругой. Но Мария в самый последний момент вышла вслед за ней, догнала, схватила за руку.
— А ты всё такая же, Светлана, — сказала Мария. — Не забыла ещё своё школьное прозвище?
— Да, конечно, Фантазёрка, я оба свои прозвища помню — Светлана рассмеялась добродушно.
— Да я давно уже не фантазёрка — Мария сделала вид, что не заметила смеха Светланы. — Меня жизнь фантазировать отучила. А вот ты... Не знаю, как насчёт Латинки, а Линейкой ты осталась!
— Латинкой я тоже осталась, — серьёзно ответила Светлана. — Ну, не в буквальном смысле, конечно...
— Что ж, если ты и вправду осталась такой, какой была, скажу, почему я не приду. Эту встречу организовали те, кто чего-то в жизни добился. Кто предпринимателем стал, кто чиновником, кто за иностранца замуж вышел... А я? У меня ни квартиры, ни машины, ни золота, ни бриллиантов, ни-че-го!
— Мария, Мария, — так ласково, как умела, сказала Светлана, — ну почему же «ничего»? А ты думаешь, кто-то из твоих одноклассников чего-нибудь добился в этом смысле? Ну вот, Регина, предположим, чего-то добилась — предпринимашкой стала. Так ведь она на папочкины ворованные деньги. Или Варька Борзова — проституткой была, а потом за англичанина замуж вышла. Или Баймахан Дурбаев — думаешь, он своим умом чиновничьего кресла добился? Нет, он чей-то. Или Мынсултан Рымбаев — этот, действительно, сам всего добился — с шестнадцати лет рэкетиром был. А вот мы с тобой, действительно, добились всего сами и честным путём.
— Не знаю, как ты, а я не добилась ничего...
— Мария! — тоном терпеливого учителя, разговаривающего с тупым учеником, сказала Светлана, — если общественную пользу от нашей деятельности...
— Послушай, Линейка! — дрожа от негодования, воскликнула Мария. — Почему это я должна ориентироваться на общественную пользу? Что сделало для меня общество?
Светлана смотрела на Марию в упор. С трудом она могла отождествить её с той Марей-фантазёркой, которую знала. Маря-фантазёрка была отнюдь не пустой девочкой, как Варька Борзова, или Регина Шаробокова, или Марзия Жапырбаева. Как она могла вырасти такой пустой женщиной, для которой высшее мерило достижений — своя богато обставленная квартира, престижная машина, модные одёжки, дорогие украшения?
«Жизнь фантазировать отучила»... А ведь у неё, Светланы, жизнь сложилась, с точки зрения таких, как Маша, неудачно. Хватает только на пищу, обновки — редкость. Мебель — сорокалетней давности. Весь гардероб семьи из пяти человек помещался в небольшом шифоньере.
Болью резанула шальная мысль: а вдруг так же у всех? И у её друзей из кружка? Вдруг не изменила Клятве только она, Светлана? Да, она не порывала с ними, со всеми знается. Но всё же...
Придя домой, Светлана первым делом придирчиво осмотрела себя в зеркало. Поношенное дешёвенькое платье очень ей шло, оно обтягивало так хорошо сохранившуюся талию, на груди сидело крупными складками, в крупную складку был и подол. Светлана вздрогнула и обернулась, услышав скрип двери. Входила мать, Лилия Павловна.
— А, мама, это ты? — успокоенно сказала Светлана. — А я думала, Лина с занятий вернулась...
— Линочка придёт только через час, — ответила Лилия Павловна, — а вот Стасик должен появиться с минуты на минуту.
— Ну, Стаса я, предположим, не боюсь, — ответила Светлана. Он и внимания не обратит, что мать у зеркала. А вот Лина — может и съехидничать: меня, мол, учишь, а сама...
Светлана успела заметить в зеркале, что, когда она испугалась, чуть-чуть покраснела. «Решено — подумала она, — завтра отправляюсь на встречу в этом платье. Пусть видят, что я не только внешне сохранилась».