Бывший узник Степлага, Иван Иванович Карпинский, дал эксклюзивное интервью нашему порталу, где рассказал обо всех пережитых в лагере мучениях, о несправедливости и жестокости того сурового времени.
— Иван Иванович, расскажите о том, как же вы попали в лагерь Степлаг?
— Это случилось в один из дней после 8 марта 1953 года. Тогда мне было всего 16 лет. 8 человек в военной форме, ворвавшись в мой дом, арестовали меня. Вот так я из Украины попал в казахстанский Степлаг.
— За какое ваше «преступление» вас, 16-летнего юношу, заключили в Степлаг?
— Нашли предлог — будто я занимался антисоветской пропагандой. В то время чтение литературы и изучение истории своего народа приравнивалось к тяжкому преступлению. Все делалось для того, чтобы оторвать нас от исторических корней, оставить без национальных ценностей. То время пришлось на период моего взросления, тогда я начал проявлять интерес к учебе и знаниям. В конце концов меня осудили на 25 лет как «террориста и диверсиониста».
— Расскажите, пожалуйста, подробнее о Кенгирском восстании заключенных, в котором и вы сами принимали участие.
— Нас держали вместе с кровожадными преступниками. К груди каждого узника был пришит шифр-номер, и нас называли не по имени-отчеству, а этими цифрами. Каждая группа состояла из 15–20 человек. Мы выполняли черную работу — добывали медь. Росло число заболеваний туберкулезом и силикозом. С каждым днем наши страдания только увеличивались. Настолько нас замучили, что не давали ни спать, ни есть. Заставляли непрерывно работать по 12–14 часов. Мы трудились ради куска хлеба и стакана воды. Истощились от голода, были похожи на тени, еле передвигались. Заболевших не только не лечили, но и избивали за то, что они были непригодны к работе. И вот терпение у всех достигло предела.
16 мая 1954 года вспыхнуло восстание заключенных. На протяжении 40 дней всю систему ГУЛАГ сотрясала волна недовольства. Восстание возглавили бывшие военные и представители интеллигенции. Однако, это восстание было подавлено с особой жестокостью. Заключенные были заживо раздавлены танками.
Это был пик жестокости в Степлаге. И хотя нами, узниками лагеря, восстание и было проиграно, но все равно мы заметили, что руководство тюрьмы смягчилось по отношению к заключенным. В стенах Степлага я провел 4 года и 3 месяца.
— Как же сложилась ваша дальнейшая жизнь после Степлага?
— В жизни заключенных и после освобождения из лагеря были дни, полные страданий. Нам отрезали путь возвращения на Украину. Мы трудились на стройке. Со временем ситуация стала улучшаться. Сейчас, когда я гуляю по Караганде, то вспоминаю что многие здания были построены при моем участии. Я всегда старался быть в движении, стремился целенаправленно трудиться. Ведь жизнь — это движение.
После того, как в лагере пережил дни, когда мы и под палящим солнцем, и в холод ходили полураздетыми, я научился терпению. Но, я никогда не имел пристрастия к выпивке или водке. Вместе с тем, несмотря на то, что во времена моей молодости главенствовала атеистическая идеология, я верил в Бога и ни на минуту не терял эту веру. После выхода из Карлага я женился. У меня родились две дочери, 3 внука.
Сегодняшняя молодежь счастливая. Они должны осознавать цену мирной жизни. Им следует знать нашу историю. В нашей стране есть музеи, рассказывающие об истории таких лагерей, как Карлаг, Степлаг, АЛЖИР. Это — огромное уважение к истории Казахстана, казахстанцам, прошлому и тем, кто отдал свою жизнь во имя всего того, что сейчас у нас есть. Я считаю, поколение, пожертвовавшее своей жизнью ради правды, было бы довольно своими потомками.
Гульжанат АБДИМОМЫНОВА