«У муравья перед смертью крылья вырастают…» (адыгейская пословица)
Жил – был в городе Иркутске, абсолютно счастливый человек. Может быть даже – самый счастливый во всем городе.
Вокруг неустроенность и нищета начала девяностых, а у счастливого человека – Димы, все хорошо: жена оглушающей красоты женщина, малюсенькая дочка в дорогущей колясочке, в кармане бешеные по тем временам деньги, уважение друзей и коллег, но главное – была у него любимая работа.
Дима был пилотом первого класса и командиром экипажа большого белого самолета, курсирующего между Иркутском и Москвой.
В те дремучие времена, самолет был не просто самолетом, а чем-то гораздо большим. Он был чем-то средним между машиной времени и телепортом.
У многих тогдашних коммерсантов весь бизнес был завязан на Москве.
И вот они приходили прямо к трапу, вручали Диме огромный кирпич денег, а в Москве его забирали партнеры, благодарили и отстегивали один процентик за телепортацию.
Вот на этот процентик, Дима и баловал дочурку с женой, маму с папой и даже тещу. Купил квартиру, машину и построил дачу.
Друзей тоже не забывал, кому движок от «Тойоты» из Москвы привезет, а кому детские сандалики…
Но если в жизни человека все слишком хорошо, над его головой непременно уже зависла чугунная ложка дегтя.
В один тихий осенний вечерок, Дима гостил у своего старенького дедушки. Они вовсю испытывали новую, только что построенную баню.
После парилки, счастливый человек Дима выскочил к прудику и сиганул с мостика, чтобы охолонуться.
То ли со времен его босоногого детства в старом прудике что-то на дне поменялось, то ли он сам изменился, но этот прыжок оказался прыжком из счастливой жизни, прямо в пропасть…
Любой обычный человек, после такого прыжка походит недельку со скрюченной на бок шеей, выровняется, да и забудет.
Но летную комиссию не обманешь и не разжалобишь. Трещина – не годен.
Еще вчера он ходил по салону в белой рубашечке с черным галстучком и имел полное право пользоваться улыбкой Гагарина, а сегодня он простой иркутский безработный.
Дима пытался устроиться во что-то наземное, но ему мягко ответили: - «Мы тебя уважаем, но и без тебя не протолкнуться. Но ты давай, не отчаивайся, заходи как-нибудь, будем рады и даже нальем, только пожалуйста, заходи пореже…»
Полгода Дима искал себе применение, но вакансии были только бандитские.
Красавица жена, которая ни дня в своей жизни не работала, когда кончились все заначки на черный день, сделала грациозный шаг вперед и выступила с банальнейшим текстом:
- Дорогой, жаль, что все у нас так, но я полюбила другого, не волнуйся, дочке с ним будет хорошо. Дима, я надеюсь, ты оставишь нам с Ирочкой квартиру, или хочешь, чтобы твоя дочь мыкалась по съемным углам?
Дима этого не хотел, квартиру оставил и переехал существовать к родителям.
И вот наступил критический момент, когда утром просыпаться уже совсем не хотелось, а сидеть на шее у своих стариков, хотелось еще меньше.
Жизнь и не таких ломала.
Дима начал всерьез задумываться над вопросом: - «балкон, бритва, веревка или папино ружье?»
Но однажды к нему в гости заглянул ангел хранитель - старый товарищ, телеоператор с местного ТВ.
Выпили, поговорили и товарищ неожиданно предложил:
- Димон, а что если тебе попробовать стать оператором? Подумай, дело хорошее, у тебя может получится. Только не в Иркутске, у нас и своих некуда девать, а, например, где-нибудь еще…
- Какой из меня оператор? Ты вот ВГИК закончил, а я что? В детстве был у меня фотик «Смена-8» вот и весь мой операторский опыт.
Следующим вечером приятель опять заявился, но уже с большущей камерой в руках:
- Завтра с утра я еду на съемку, вот тебе «Бетакам», а вот инструкция к нему, она на английском, но ты не маленький, разберешься. В шесть утра, камера должна быть у меня дома. Давай пока, не теряй времени.
Всю ночь Дима изучал толстенную книгу величиной с инструкцию от самолета и к утру, кое-чему уже научился.
Вернул камеру, поблагодарил ангела хранителя и в тот же день сел в поезд на Москву.
С вокзала приехал в телецентр «Останкино», побродил там перед турникетами, не зная с чего начать, через час разговорился с барышнями из справочных окошек, узнал телефоны редакций и принялся методично им названивать:
- Добрый день, я телеоператор первого класса, ну, да, в смысле высшей категории. Опыт? Опыт большой – десять лет, даже одиннадцать. Возьмите, не пожалеете.
Удача любит отчаянных.
Диме повезло, в тот же вечер он уже снимал какие-то расчлененные трупы, а всего через полгода, на съемке в Америке, он уже здоровался за руку с Клинтоном, Кисинжером и Шварцнегером.
У телеоператора Димы, давно новая, счастливая семья, сын – третьеклассник и любимая работа.
Когда мне нужен оператор, первым делом я звоню Диме, во первых, потому, что мы друзья, а во вторых, он таки классный оператор.
Димон очень тонко чувствует композицию кадра и всегда знает куда и чем кинуть лучик, чтобы картинка заиграла, да и руки у него, как тиски – камера не дрожит, а ходит плавно, как на бронепоезде..
Дима, как и прежде стал опять веселым, счастливым и относительно богатым человеком, но иногда, у него случаются те редкие моменты, в которые его лучше не трогать и не разговаривать с ним. Проще переждать.
Это бывает в самолете во время взлета, когда мы отправляемся на съемку в дальние страны.
Дима проваливается в себя, утыкается в овальное окошечко и становится похожим на бородатого моджахеда, который боится летать и в то же время на маленького мальчика, которого потеряли родители.
Сидит и грустно шепчет «молитву» себе под нос.
И только совсем близко, если прислушаться, с трудом можно разобрать слова:
- Авиагоризонты…
форточки…
элероны…
стабилайзер…
руль держу…
режим взлетный…
160…
190…
скорость растет…
240…
рубеж…
подъем…