В среднем ряду, за третьей партой сидела девочка, и тайком разглядывала учителя. Она наблюдала за ним уже давно, и считала, что знает про него все, во всяком случае, лучше всех. Девочке было едва ли тринадцать, но поскольку на нее заглядывались все старшеклассники, и даже учителишки попроще, она считала, что ей уже все восемнадцать.
И только учитель разговаривал с ней как с тринадцатилетней. С остальными же он мог говорить помимо школьных тем и домашних заданий, о чем угодно. А с ней же – только как с ученицей. Ее это даже немного обижало. Но с другой стороны, как ей казалось, отличало от остальных, и даже немного возвышало ее над ними.
Однажды она встретила его на улице. Он был один, как всегда. Она решительно подошла к нему, посмотрела в глаза и сказала:
— Я к вам пишу, чего же боле, что я могу еще сказать…
— И? – устало сказал учитель и отвел взгляд.
— Теперь я знаю, в вашей воле, меня презреньем наказать…
Учитель совсем как-то сник. И обреченно глянул на нее.
— Верно, — сказал он деланно оживленно. - Письмо Татьяны. Но мы это еще не проходили… Только предстоит.
Она посмотрела пронзительно:
— Мне – уйти?
— Нет, – сказал учитель, — уйти придется мне…
— Дети, с сегодняшнего дня ваш учитель литературы перешел в другую школу. Пока буду заменять его я. Итак, последние годы жизни и творчества Пушкина…
Двадцать девятого января 1837 года Пушкин был убит на дуэли. Это произошло так…
Девочка встала из-за парты.
— Это произошло из-за меня, — сказала она с надрывом в голосе.
Кто-то неуверенно хихикнул… кто-то еще…
Девочка сложила книжки в сумочку и медленно вышла из класса. Она неторопливо шла куда глаза глядят, и смотрела в по-осеннему выцветшее, подернутое тучками блеклое небо. На деревьях оглушительно каркали вороны. Куда-то к югу тянулся клин журавлиной стаи.
« Вот и осень наступила..» — подумалось девочке.
Приближалась унылая пора.
Она стремительно взрослела на ходу…