Есть художники, жизнь которых похожа на легенду. Рассказ о них так и просится стать сюжетом романа или фильма. Айбек Розаков – именно, из таких художников. Он был одним из участников легендарной алматинской группы "Зеленый треугольник". О ее художниках вначале говорили, что они не умеют элементарно рисовать, а спустя несколько лет искусствоведы стали отзываться о них как о славе казахстанской живописи.
- Я в роду такой единственный и неповторимый. Люблю себя и не скромничаю, – со смехом говорит Айбек. – С детства обожал рисовать. Все свое свободное время проводил за альбомом. Из-за этого отец ругался иногда, переживая, что я совсем физически не развиваюсь. Он даже выгонял меня гулять на улицу. А меня ни футбол не интересовал, ни хоккей, ни уличные приключения с пацанами. Иногда прогулку отбывал как наказание. Гуляю, а у самого в голове: скорее бы домой вернуться и краски достать. Я в сельской школе учился, цивилизацией вообще не был избалован. Но в отличие от своих сверстников я не мечтал стать механизатором или трактористом. В летчики и космонавты тоже не рвался. Еще школьником знал, что обязательно буду художником. Между прочим, я уверен, что в прошлой жизни был Караваджо. Смотрю на его картины, и у меня такое чувство, что это я их написал. Вот я пишу сейчас картину "Юдифь", и у меня некоторые детали совпадают с одноименным полотном этого великого итальянца. На первый взгляд - вроде абсолютно разные работы, но если постараться понять их, то можно увидеть родственную близость, - рассказывает Айбек, делая выразительный жест рукой в сторону незаконченной картины в своей мастерской.
- О, так это же Алмушка! – говорю я, удивляясь тому, что образ Юдифь явно списан со знаменитой художницы Алмы Менлибаевой, чьи работы относятся к одним из самых покупаемым в Казахстане, - Портрет ее, а вот тело? Интересно, как она отнесется к этой картине, когда ее увидит?
- А она видела – отвечает Айбек, довольный моей реакцией, - ей понравилось.
- И в то же время, у вас с Караваджо разные манеры исполнения, - говорю я, удивляясь еще и высокому мастерству живописи Айбека - К какому стилю ты относишь свое творчество?
- Я его называю символизмом – отвечает Айбек.
- Психоделическим? – спрашиваю я, примоминая, что он как-то применял этот термин, рассказывая об эмоциональности своих картин.
- Не обязательно.
- А можно назвать это сюрреализмом?
- Сюрреализм – это просто техника, - объясняет Айбек, - а символизм – это то, каким образом ты передаешь смысл и сюжет своей картины.
- Тогда объясни, пожалуйста, почему вместо головы Алаферна, символизировавшего у Караваджо отрицательный персонаж, в твоей картине голова Сальвадора Дали – художника, которым ты восхищаешься? Образ Юдифи передает символику мщения через убийство. Неужели ты хотел эту карму и энергетику перенести в свою работу?
- Вовсе нет! Здесь символическая бравада, которую любил сам Дали. Он говорил: "Я -испанский гений. Да, Пикассо тоже испанец, и тоже гений. Но посмотрите, как его зовут: Пабло…Пабло! Таким именем могут звать любого свинопаса, а я – Сальвадор – победитель!".
- Ну, а ты?..
- А я - победитель Сальвадора Дали, и символически это показываю в виде преподнесения его головы на алтарь любви - в честь Алмуши. Ведь испанский гений – это вчерашний день, а я – день сегодняшний! И мой символизм на этом не заканчивается.
"Мир живописи и графики Айбека Розакова – не что иное, как таинственная символическая реальность, подобная древним этническим сказаниям, повествующим о жизни божеств и таинственных цивилизациях, о чудесах света и магии древних ритуалов и обрядов. – так отзывается о его творчестве сотрудник Государственного Музея Современного Искусства кандидат искусствоведения Екатерина Резникова, - …В композициях его картин могут быть объединены божества и символы Древнего Египта, архаические ритуальные лица-маски африканских племен, знаки учения суфиев и символика Древней Индии, и, накорнец, тюркские мотивы в виде кувшинов-кумганов и древние знаки-символы разных народов – космограммы, чакры (точки персечения космичнской и ментальной жизни индивида) и мандалы (геометрическая прокция Вселенной).
Часто художник в своем творчестве исследует проявления человесеского подсознания, те психологические импульсы и инстинкты, что являются мотивацией человека в его действиях. Это стало посылом для создания серии произведений, где мощно проявлен эротизм. Женские образы наделены особой откровенностью, скрытостью, притягательностью, они словно источают сексуальную энергию.
Ну и конечно, как любой настоящий художник, он не обходит такой сложный и интересный жанр, как автопортрет."
- Таким образом, - говорит Екатерина Резникова, - творческое воображение Айбека Розакова не только отражает окружающую действительность, но и подчас создает совершенно уникальный мир в пространстве художественных произведений.
Материал опубликован с редакцией в "Вечерней Алматы" от 28 августа 2012