осталось чуть меньше ста пятидесяти страниц от "дома, в котором...". это и приятно, и как-то не очень одновременно. потому что близится выпуск у ребят, и не хочется думать, что все закончится плохо, а ведь к этому все и идет, потому что кому нужны инвалиды в "Наружности". в этом безразличном пространстве, где и комплект из "пара рук-пара ног-голова на плечах-никаких ощутимых отклонений" не всегда спасает, что уж говорить о них, особенных. в книге почти тысяча страниц, но читается быстро, незаметно, приходится отрывать ее от себя с уговорами - завтра, про курильщика завтра, про сфинкса тоже завтра, все потом, спать.
отправив домой часть бумажно-шелестящих друзей, тонких и объемных, улыбаешься привычным мыслям, которые с тобой уже несколько лет, из разряда, когда я вырасту, у меня обязательно будет библиотека. не место с кучей книжных стеллажей по алфавиту (хотя звучит неплохо), а мои книги) много-много книг.
на первый план выплывает идея - собрать бы все то розданное на временное пользование разным близким/не очень людям) там и Сарамаго, и Исигуро, и Кафка, и Паланик и Гавальда и даже "королева", моя любимая Мексиканка.
в наушниках приятный голос спрашивает "зачем?", покачиваешься в такт на полосатом пледе, закрываешь глаза и кайфуешь) а завтра в универ, отлавливать рецензии, слушать одногруппников, с которыми осталось жить всего-ничего. вот так и происходит. 4 года, как будто их и не было.
P.S. подсолнухи Ван Гога - лучшие подсолнухи в мире. за исключением тех, незрелых, которые мы таскали в детстве у соседей, спасаясь от "осторожно-злой-собаки". да