Все стены моей комнаты были обвешаны его фотографиями.
Магнитофон “Нота” не знал других записей - только его песни.
Я проверял человека по отношению к Высоцкому.
Я знал наизусть все его стихи.
Он умер в 1980. Я был в Армии. Кто-то из штаба передал по связи, - Скажите Семену, Высоцкий умер.
Я не думал долго. Попросил пять дней отпуска. Сказал, умер брат. Меня не отпустили. Я решил бежать. Слава Богу, задержали ребята. А так бы я попал в самое страшное место на земле, - в наш северный дисбат.
Высоцкого я видел три раза. Первый - на концерте. Я, восторженный, с дрожью в коленях, поднялся к кумиру в перерыве между песнями, чтобы подарить ему зажигалку. Знал, он их собирает. Он обнял меня и спросил, - Какую песню тебе спеть?..Я попросил: “Тот, который не стрелял”... Он щелкнул зажигалкой и запел.
Второй раз я подождал его у театра и подарил пачку заморского чая. Он меня вспомнил. И сделал мне контрамарку на “Гамлета”.В третий раз я оказался в маленькой хрущевской квартире на окраине Москвы, и он был там, - пьяный, отрешенный, кричащий свои песни. Я помню еще с ужасом подумал, “так он долго не выдержит...” Он остановился, глубоко вздохнул...и его вырвало прямо на стол.
Потом я ушел в армию. И он умер.
Можно сказать, что у него было все. Лучшая машина, лучшая женщина, первые роли, признание народа, деньги, связи...Даже заграничный паспорт!..Всё!..
Но наслаждение быстро проходило. И наступала пустота. Которую он заливал водкой, а потом вкалывал наркотики в эту пустоту. Но она становилась еще пустее...
У него было много друзей, но и они его не наполняли...
Он искал и требовал наслаждений... Он кричал, - почему я пуст! Почему ничто не наполняет меня!..Иногда он думал, что все измениться, если он станет режиссером, или его признает союз писателей...
Если бы он понял, или кто-то открыл бы ему, что наполнить себя невозможно.
Что вот она, перед ним, волшебная дверца настоящего наслаждения, когда ты радуешься от того, что наполняешь других...Ведь он наполнял миллионы людей...
Научиться радоваться этой отдаче, и все!..
И не было бы никаких водок и наркотиков...
Ведь он жил, отдавая!
Ему нужно было только раскрыть это великое свойство в себе, раствориться в нем!...
Если бы он видел, как соединяет людей, делает их приветливее, ближе друг к другу, если бы он понял, что на самом деле он живет и творит только для этого...
Он бы жил и сегодня.
Только не нашлось человека, который бы указал ему это, открыл бы этот секрет вечного наслаждения.
Жаль.
Великий талант радовать других был!
Любовь сеял!
О дружбе пел.
Я его очень любил и люблю.
И понятно мне, что время брежневское не будут называть «брежневским», а будут называть «высоцким.»