Были смутные дни взрыва,
Срыв буйной тропы окрашен,
Бьется сердце все быстрей,
И вулкан искриться вдали.
Смотришь все лишь это сон,
И каждая нота, уходя далеко,
И спишь под открытыми звездами,
И просто мечтаешь о свободе.
Но взгляд устремился в волка,
И тот рассказал, что не может ждать,
Не сможет пить твою кровь,
Просто дружески обнимемся.
Воля твоя, как смятения нищих,
Издержки хвороста, бросают камни,
И крутиться голова в твоем обличий,
И дерутся кошки у двора.
Но можно где-то зарыться,
Ведь страх бежит по венам,
Холод смертельный яд давит об кожу,
И ночью хочется завыть свободой.
Но оковы свидетели одели,
Крупицы снега падают на ладонь,
Низко смотря под ноги,
Не там ли наш город пустеет.
Кровь, так бьет молнией сердце,
И движет эпоху, круги считая,
И ноль в пользу мира,
Из братства нас спаси.
Бежит трава по ветру,
Склоняешься застрявший сосуд,
И трогаешь себя изнутри,
И мысли кажутся слепыми.
Но ведь уносит время эта,
И нужно беречь себя,
И делаешь так медленно,
И думаешь не как все.
Что-то крошится где-то,
Где-то упал велосипед,
А где-то дом рушится,
А где-то словно тебя там нет.
Водой моет крышу,
Помогут мысли наладить связь,
Показывают эфир бреда,
Не живое, сотрите, и снова оживите.
Битой красят тона,
Пушка изобразит людское дно,
И видишь, как все преображается,
Но давление всюду бывает,
И ноль в придачу, как энтропия смеха.