Опасения о том, что война в Украине прямо отразится на экономике Казахстана, оправдываются по самым пессимистичным сценариям. Подтверждаются самые худшие сценарии действий ряда соседних стран ограничить транспортировку через свою территорию казахстанской нефти, угля, муки, зерна и других отечественных товаров. Были надежды, что Казахстан, исповедуя традиционную «многовекторную дипломатию», сможет найти общий язык со всеми соседями, союзниками и партнерами, без видимых последствий для развития страны.
Однако, нестабильность вокруг Казахстана, связанная с войной в Украине, всё заметнее оказывает влияние на многие вопросы экономики, политики, международных отношений и даже военного сотрудничества. Если проблемы нестабильного курса тенге, снижения золотовалютных резервов, подорожания казахстанских продуктов можно было бы традиционно ожидать, то опасность попадания под вторичные санкции из-за расширения санкций спрогнозировать было затруднительно еще в начале этого года.
Но наиболее актуальным и обсуждаемым становится именно экономика, а если конкретнее, возможность Казахстана зарабатывать на экспорте нефти. Сложно переоценить роль и значение нефтегазового сектора Казахстана для экономики страны, формирования бюджета, создания рабочих мест. По самым скромным оценкам, прямые выплаты нефтегазовых компаний составляют около 45% от всех налоговых сборов страны.
Причем, если не брать в расчет опосредованные доходы компаний и фирм, прямо или косвенно связанных с обеспечением работы нефтегазовой промышленности. А именно это было поставлено под удар, в условиях блокировки, по объективным или надуманных причинам, главной трубы, экспортирующей нефть Казахстана на зарубежные рынки. Возможно, для мирового рынка нефти 1% это немного, но для Казахстана, это почти всё.
Каспийский трубопроводный консорциум (КТК) является главной артерией, которую сложно заменить в настоящий момент, при этом по ней экспортируется около 79% всего экспорта нефти страны. Кроме КТК, Казахстан для экспорта нефти использует и другие четыре маршрута. Это трубопровод, опять через РФ - Атырау – Самара с объемами около 12 млн тонн (18%), через порт Курык, Актау – 2 млн тонн в Азербайджан и Турцию (2%), и трубопровод Атасу – Алашанькой в КНР – 1 млн тонн (1%). Иными словами, вне территории России наша страна экспортирует всего три процента от добываемой нефти.
Каспийский трубопроводный консорциум уже не в первый раз становится заложником смеси неожиданных проверок, технических поломок и геополитических противоречий. Но именно с началом т.н. «специальной военной операции» России в 2022 году, началась череда неожиданных событий, которые постоянно влияли на остановку работы КТК, каждая из которых стоила Казахстану нескольких сотен миллионов долларов прибыли. Первой такой технической неполадкой, повлекшей остановку работы КТК стали события 21 марта 2022 года, когда в порту Новороссийска произошла странная поломка, которую отказались показать техническим специалистам из США, срочно прибывшим на место предполагаемой неисправности.
Уже через два месяца, в июне, КТК вновь ограничил экспорт казахстанской нефти с формулировкой о том, что это связано с «работой по подготовке к утилизации подводных потенциально опасных предметов». Однако, июль стал последним гвоздем в «крышку» доверия российским властям. Обычный местный суд в России вынес решение о приостановке на 30 дней работу КТК с 5 июля по причине нарушения документации.
Ситуация наглядно показала критическую уязвимость нефтяной промышленности Казахстана, который может лишиться 80% экспорта нефти по решению местного суда или инициативы какого-либо мелкого чиновника России. Позже, в результате неофициальных переговоров и, возможно, контрмер казахстанской стороны, решение российского суда было заменено постановлением о замене ареста на штраф.
Но, несмотря на такой внешне «благополучный» и вроде бы приемлемый с финансовой точки зрения исход, действия властей России были адекватно оценены властями Казахстана. Уже через день, 7 июля президент К.Токаев прямо объявляет о необходимости форсирования проектов альтернативной транспортировки казахстанской нефти в обход территории России: «Казахстан никогда не был морской страной и поэтому не задействовал в полном объеме возможности морских перевозок. Теперь другое время… Приоритетным направлением является Транскаспийский маршрут».
Кроме усиления работы транскаспийского маршрута через Каспийское море с выходом в Азербайджан и Турцию, были отмечены и другие альтернативные пути диверсификации экспорта казахстанской нефти в Китай. Единственным пропущенным моментом может быть перспективный маршрут использования морского порта Туркменистана, который, однако требует строительства новой железнодорожной ветки из Мангыстау вдоль берега моря.
На удивление, первыми на усиление транскаспийского маршрута откликнулись не представители КНР, а Европейского Союза. Европейский банк реконструкции и развития оперативно инвестировал в АО «Казахстан темір жолы» 50 миллиардов тенге. Как ожидается, это поможет КТЖ улучшить финансовый баланс и завершить антикризисные меры. Данная сумма является достаточно солидной с учетом того, что за весь прошлый год прибыль КТЖ составила 120 млрд. тенге.
Но возможно, данное решение было не столько финансовым, сколько имиджевым и символическим показателем поддержки Европейским Союзом инициатив Казахстана развивать транспортные и логические маршруты в обход территории России. Согласно позиции представителей ЕБРР: «до недавнего времени до 95% грузовых перевозок между Китаем и Европейским союзом осуществлялись через Северный коридор, который проходит через Казахстан, Россию и Беларусь. Поскольку международные перевозчики все чаще ищут альтернативы пересечению территории России, спрос на перевозки по Срединному коридору, который связывает Казахстан с Азербайджаном, Грузией и Турцией через Каспийское море, значительно вырос».
Можно подытожить, что в настоящий момент сформировался редкий шанс взаимовыгодно использовать возможности ЕС, США, растущие потребности КНР и потенциал портов Казахстана. Очевидно, что строительство новых и увеличение пропускной мощности альтернативных маршрутов экспорта нефти, не смогут в короткий срок полностью заменить КТК. Сложно представить, что задача диверсификации через порты Каспия, строительство новых железных дорог в Туркменистан, Афганистан, легко будет реализована за один или два года.
Однако ясно, что без нынешнего риска полной остановки работы КТК, тема диверсификации экспорта нефти никогда бы не получила такого внимания и практического применения. Ведь идея экспорта через порты Актау в Азербайджан (ККСТ) и Турцию обсуждалась еще с 2007 года и не нашла своей реализации. Возможно, потребуется от трех до пяти лет, но уже сама перспектива появления альтернативных путей транспортировки нефти поможет вести уверенные переговоры с властями России сейчас.
По крайней мере, прекратится усиление зависимости от России в экспорте нефти, которая сейчас составляет критические 95-97%. Кроме того, планируемые еще в 2019 году инвестиции в увеличение пропускных возможностей КТК, теперь могут быть перенаправлены на развитие путей через Каспий и в Китай. Перспектива использования Россией своей территории, в качестве экономического рычага давления влияния на политику Казахстана, является большим вызовом для нас. Но ситуация точно соответствует пословице «Не было бы счастья, да несчастье помогло».
Шарип Ишмухаммедов, A+Analytics