ПРЕДИСЛОВИЕ
Этим постом мы открываем новый книжный сезон, надеюсь, это превратится в добрую традицию. Если вы по каким-то летним причинам пропустили первый пост «Шесть книг до конца лета», то можете вернуться в наше беззаботное литературное настроение, но к чему обманывать себя, если за окном уже начинается «пышное природы увяданье», а у нас имеется новый список с золотым оттенком.
Сказать честно, мне даже как-то неудобно публиковать эту запись под своим именем, ведь самое интересное в этом посте пишут наши блоггеры, ну а я исполняю роль занудного редактора, который «подгоняет» авторов и напоминает о сроках. Как и обещали, на этот раз ориентировались на одну тему, поэтому в списке присутствует только художественная литература. Также на этот раз у нас произошла замена нескольких авторов — сдерживаем еще одно обещание с прошлого поста. Ну и с размером рецензий в этот раз была полная свобода, каждый написал столько, сколько посчитал нужным. Дадим же слово нашим авторам.
ПРОЛОГ
В мировой литературе — по крайней мере, в западной традиции — осень уже давно топос ожидания. «Осенняя» книга, наверно, должна быть именно такой — ожидание прихода, тоска по ушедшему, так Деметра ищет свою дочь Персефону, похищенную Аидом, а Асгард правит тризну по Бальдру. Осенью, например, я читал книги Франца Кафки и Г. Г. Маркеса, «Музей невинности» Орхана Памука и «Белую гвардию» Булгакова. А вот в романе Бориса Виана «Осень в Пекине» осень — да и Пекин — фигурируют только в названии.
Представьте автобус, уходящий в пустыню, археолога и безумно увлеченного доктора, отшельника и руководящего целой отраслью мужчину со странным именем Анна — все на фоне нет, не любовного треугольника, а любви парня к своему другу Анне и его девушке Рошель. Как и почти любой другой роман Бориса Виана, весь этот коктейль можно описать словами словесный джаз — с немыслимыми вещами и говорящими именами (как вам имя Жуйживьом в русском переводе?).
В пустыне Экзопотамии судьба (читай перо автора) свела разных людей, для каждого приготовив свою историю и место. Если вам понравилась «Пена дней» Виана, то читать обязательно, а если вы не знакомы с его творчеством, то это хороший способ познакомиться.
Но не удивляйтесь ничему. Осеннее ожидание — это ожидание прихода зимы.
anacronismi
ХРОНИКИ ЗАВОДНОЙ ПТИЦЫ
«...И что ему отвечать? „Я почти три дня просидел в колодце. Нет, с работой это никак не связано. Просто мне захотелось подумать, и я решил, что колодец для этого — самое подходящее место. Нет, еды с собой не брал. Чей колодец? Не мой. Он на другом участке, по соседству. Там еще дом заброшенный стоит. Захотел и залез, разрешения ни у кого не спрашивал“. Я вздохнул. Разве кому скажешь такое?»
«Хроники Заводной птицы» являют собой не менее подходящий для подобных случаев колодец, на дне которого находится кажущийся обыденным и знакомым мир, по мере погружения в него меняющий форму самым причудливым и иррациональным образом, приобнажая совсем не обыденное содержимое и затягивая читателя внутрь себя.
Затягивая в заботливо подготовленное будто бы специально для вас вакантное место где-то внутри героя, приглашая стать его неразрывной частью, пройти с ним его путь (лежащий, как в матрёшке, не через один метафорический «колодец») или даже сделать этот путь своим. Мир Заводной птицы — чудное пристанище для эскаписта; по-осеннему угасающе-теплое и порой по-осеннему же дождливо-колючее, а еще — очень родное и неожиданно настоящее. Попробуйте спуститься.
ПОЭЗИЯ Р.БЕРНСА
Шотландский поэт Роберт Бернс оставил после себя достаточно богатое наследие. И пусть книга не такая уж и большая по объему, но при погружении в нее понимаешь, что ты нашел самое настоящее сокровище. Его поэзия как маленький легкий ветерок окутывает тебя полностью и продолжает держать в особом настроении и расположении духа.
Позволим себе поддаться осеннему настроению и погрузиться в поэтические строки поэта. Что и говорить, грусть и тоска этому автору хорошо известны. Именно такое настроение часто бывает после окончания лета. Вот, например, отрывок из стихотворения «Конец осени»:
Так хорошо идти-брести
По скошенному лугу
И встретить месяц на пути,
Тесней прильнув друг к другу,
Как дождь весной — листве лесной,
Как осень — урожаю,
Так мне нужна лишь ты одна,
Подруга дорогая!
Роберт Бернс писал о многом: о любимых, друзьях, обычных трудягах и даже посвящал стихи неодушевленным вещам. Наверно, если сейчас скажу, что именно он написал знаменитое стихотворение «В горах мое сердце», многие его вспомнят и улыбнутся. Ведь именно за это стихотворение автора обожают на родине и часто проводят вечера его творчества.
ЗАВЕЩАНИЕ ОСКАРА УАЙЛЬДА
Посмертный апокриф дневника от историка и писателя Питера Экройда, который знакомит нас с личной жизнью великого философа, драматурга, поэта.
Оскар Уайльд раскрывается в дневнике самым неожиданным, нередко даже пугающим образом. Жизнь Уайльда — сплошной мучительный антагонизм, непрекращающаяся до последней минуты борьба с самим собой. Творческий гений, позволяющий себе творить только ради денег, убежденный гей, охотник на молоденьких мальчиков — и одновременно любящий муж и нежный отец двоих сыновей, преданный друг — с приступами находящего малодушия, истый любовник, исполненный сомнений в своей любви — таким предстает Оскар Уайльд в своем дневнике.
Читать эту книгу тяжело, но даже самый ярый гомофоб и пуританин не найдет в ней ни единой буквы пошлости и искушенности. Череда нелепых случайностей обрушивается на яркий, далеко опередивший свое время талант. Историю собственного падения, стремительного перемещения с самого верха богемы в клоаки позора и нищеты Уайльд описывает с присущим ему тонким изящным юмором.
Последние строки дневника записаны со слов Уайльда его случайным знакомым из Парижа, где писатель провел в изгнании последний год своей жизни. Прощальным посланием философа, всеми покинутого и умирающего от менингита в парижской ночлежке были язвительные замечания про вкусовые наклонности парижских дизайнеров, снабдивших комнату вычурными обоями.
По дневнику снята чудесная экранизация («Wilde») c блистательным и горячо мною обожаемым Стивеном Фраем в главной роли. Фильм намного более дерзок и гораздо динамичнее, чем дневник, изобилует эротическими сценами с участием только мужчин :) Но посмотреть его стоит хотя бы из-за исполнителя главной роли — судьба которого в реальной жизни странным образом идентична судьбе самого Уайльда.
До прочтения дневника, я была знакома с творчеством Уайльда весьма поверхностно. После — скачала почти всю библиографию и теперь переосмысливаю все это заново.
«ЛЕВ» ЖОЗЕФА КЕССЕЛЯ
Ода Африке, роман о нежных взаимоотношениях десятилетней девочки и льва, которого она вырастила вместе со своим отцом-охотником. Африка Кесселя отлична от той, что в «Снегах Килиманджаро» Хемингуэя. Она словно женщина, которую любят, расцветает под пером писателя. Кессель заставляет полюбить африканскую саванну, почувствовать и принять необычную красоту мужественного, гордого племени Масаев.Читатель окунается в мир антилоп, жирафов, газелей, буйволов, львов и других представителей богатейшей фауны Кении. Проводником становится Патриция — девочка, выросшая на лоне кенийской природы, знающая язык и законы существования зверей и животных Королевского заповедника, раскинувшегося у подножия Килиманджаро.
В романе поднимаются вопросы о ценности жизни человека и животного, любви, преданности, чувстве долга, ответственности за близких, родных. Мудрый, благородный лев Кинг, ставший другом, братом, учителем нежно-дикой Патриции, противопоставляется юному воину-Масаю, жаждущему славы и признания. Кинг совершает поступок, достойный царя зверей, ставя тем самым под сомнение саму суть проявления человечности в людях.
Возможно, именно потому, что Кессель пишет с таким упоением, восторженностью, фильм, поставленный Жозе Пинейро в 2003 году по мотивам «Льва», кажется несколько тусклым в сравнении с книгой. Несмотря на то, что в нем снялись такие звезды французского кино, как Ален Делон и Орнелла Мути.
Роман рекомендуется в качестве средства от осеннего сплина при острой солнечной недостаточности. Книга возвращает в дни юности, полной томительного ожидания приключений и открытия новых миров.
КОНЕЦ