Доллар умер. Да здравствует доллар!
Первый, действительно глобальный, кризис, переживаемый нами сегодня, жестко и недвусмысленно указал человеку его место. Игнорировать объективные законы можно, но лишь некоторое время. Расплата будет неминуемой, а цена может оказаться слишком высокой.
Отдельные поспешные заявления о том, что кризис достиг нижней точки своего развития, по сути, представляют собой почти панические попытки выдать желаемое за действительное. Политики и эксперты, как, впрочем, и все остальные, видят, что кризис углубляется и, чего скрывать, не находят выхода.
Глубина и острота накопившихся социальных, в том числе экономических, противоречий беспрецедентны. И никто до сих пор не предложил простой, ясной стратегии разрешения возникших проблем. Многочисленные экспертные совещания, бесконечные двусторонние консультации на самом высоком межгосударственном уровне, ноябрьский (2008 г.) саммит G20 и пр. до сих пор не только не указали выхода из сложившейся ситуации, но даже не назвали истинных причин кризиса. Вследствие этого предпринимаемые действия лишь ухудшают положение и лишний раз свидетельствуют о полном непонимании природы происходящего и растерянности.
Откуда ноги растут.
Глобальная история ХХ в. с очевидностью обнаруживает безусловное доминирование в деятельности людей на самых различных уровнях социальной организации одной тенденции. Эпохальные открытия в области философии, физики, химии, биологии, экономики, социологии, психологии и т.д., сделанные в XIX-начале XX вв., легли в основу особого мировоззрения. Превратившись, по выражению В.И. Вернадского, в геологическую силу, осознав свое могущество, человек прельстился собой, возомнил, что ему все позволено. Игнорируя объективные законы бытия, он попытался построить свой виртуальный мир. На главную роль – творца и вершителя судеб – человек назначил, разумеется, себя.
Особенно яркое отражение данная позиция нашла в сфере социальной жизни. История ХХ в. изобилует примерами безрассудного, «своевольного» экспериментирования. Фашистские, национал-социалистские, интернационал-социалистические, квазикоммунистические (тоталитарные по сути) социальные проекты сплошь, без единого исключения, основывались на антропоцентристской, гордынной уверенности человека в собственной непогрешимости. Ничем не лучше, как показывает исторический опыт, были и так называемые либерально-демократические режимы. Прикрываясь либеральными ценностями и демократическими принципами, что уже само по себе является крайне противоречивым сочетанием, правящие в них элиты концентрировали собственность и власть, нарушая при этом любые общесоциальные, нравственные, экономические законы. Некоторым «мыслителям» даже померещилось, что развитие общества закончилось, достигнув либерально-демократической гармонии (см. Фукуяма Ф. «Конец истории»).
Поскольку они особенно мешали распространению этого «своеволия», объективные законы как категория к концу ХХ в. были надежно вытеснены из сферы научного и тем более массового сознания. Вспоминать о законах диалектики стало дурным тоном. Их «вычистили» из учебных программ. Законов социальной жизни будто бы и не существует. В сфере экономической деятельности, если и вспоминают о законах, то лишь о тех, которые являются не всеобщими и общими, а особенными, вроде законов спроса и предложения.
У человека, на мой взгляд, есть одна свобода: свобода постигать объективные законы мироустройства и, опираясь на них, осуществлять свою деятельность. Определяясь в целях и стратегиях их достижения, нельзя забывать о том, что они должны быть согласованы с объективными законами. Как ни старайся, блокировать их действие невозможно. Между тем, именно это и попытались осуществить в ХХ в. в сфере социальной организации вообще и экономических отношений, в частности.
В годы Первой Мировой войны (1914-1918 гг.) начался систематический демонтаж условий, принципиально необходимых для функционирования рынка как многомерного автоматического регулятора экономической деятельности, функционирующего на основе закона эквивалентного обмена и производного от него закона стоимости.
Золотомонетное обращение и золотой стандарт по причине процесса тезаврации (изъятия населением золотой монеты из обращения вследствие инфляции) мешали правительствам воюющих стран финансировать военные расходы за счет кредитно-денежной эмиссии. Их «пришлось» ликвидировать. В период 1919-1939 гг. спорадические попытки восстановления золотого стандарта не увенчались успехом. Все закончилось к середине 30-х гг. полным и окончательным изъятием из обращения золотой монеты и запретом торговых сделок с золотом. Функционирование золота как всеобщего эквивалента стоимости было блокировано. Деньги утратили товарную стоимость и практически перестали выполнять экономически необходимые функции, прежде всего меры стоимости и средства накопления сокровищ. Они целенаправленно превращались исключительно в единицы учета.
К этому времени количественная теория денег господствовала в умах экономистов безраздельно. Свойственный ей отрыв сферы денежного обращения от реального производства не вызывал недоумения. Дж.М. Кейнс, игравший в конце 1920-х-начале 1930-х гг. весьма заметную роль в правительстве Великобритании, теоретически обосновал не только отрыв, но противопоставление указанных сфер. Деньги у него превратились в ликвидность с присущими ей спекулятивной и платежной функциями; совокупный спрос – в важнейший, все определяющий фактор экономического роста; а инфляция, которую Кейнс понимал как рост цен, - в чудодейственное лекарство в руках правительства. Таким образом, сложилась в общих чертах господствующая до сих пор экономическая доктрина, опираясь на которую, государство, невзирая на объективные экономические законы, может использовать кредитно-денежную эмиссию наряду с фискальными рычагами в качестве мощнейших инструментов реализации собственных экономических и политических интересов.
Позднее, в 1950-1960-е гг., появилась монетаристская экономическая доктрина (М.Фридман и др.). Она лишь на первый взгляд существенно отличалась от кейнсианской. По сути, монетаристы также противопоставляют сферы денежного обращения и реальной экономики, не представляя экономической деятельности в качестве целостной экономической системы. Количество денег в обращении при этом, а вовсе не объективные экономические законы, – важнейший фактор развития и инструмент управления.
Пристрастившись к кредитно-денежному «наркотику», правительства ведущих западных стран в период после окончания Второй Мировой Войны активно опирались на эти доктрины в своей экономической политике. Не особенно их сдерживало и то обстоятельство, что, в соответствии с Бреттон-Вудским соглашением, ратифицированным большинством стран в декабре 1945 г., действовал, хотя и в очень урезанном виде, золотой стандарт. Конвертация доллара в золото гарантировалась правительством США до 15 августа 1971 г., когда фактически был объявлен дефолт. Он явился следствием безудержной долларовой интервенции, осуществлявшейся в 1950-1960-е гг. На момент дефолта золотые запасы США оценивались приблизительно в 10 млрд. долларов. В то же время в распоряжении ведущих западноевропейских стран находилось около 47 млрд. долларов (в ценах того времени это гигантская сумма). Они оказались заложниками американского доллара как мировой резервной валюты.
В последней четверти ХХ в. государственный волюнтаризм в сфере экономической политики получил поистине беспрецедентные масштабы. Устанавливаемые государством вопреки объективным законам правила экономической игры привели, по сути дела, к созданию виртуальной экономики. Возникла иллюзия, что из денег можно делать деньги, минуя стадию товарного производства. Был создан замкнутый сам на себя финансовый контур, оторванный от реального сектора экономики.
Неконтролируемый рост денежного агрегата М3. Биржевые спекуляции сырьём и энергоносителями с использованием фьючерсных, опционных и хеджинговых инструментов, стимулирующих и эксплуатирующих повышенные экономические ожидания. Страхование рисков, базирующееся на субъективных, произвольных рейтингах. Непропорционально высокий рост индивидуального потребления, обеспечиваемый, главным образом, за счёт кредитной эмиссии. Увеличение заработной платы, опережающее рост производительности труда. Блокирование действия закона эквивалентного обмена и производного от него закона стоимости. Всё это факторы, которые порождали неуклонное возрастание внутрисистемных противоречий.
Финиш
В приведённой ниже таблице отражена тенденция, которая демонстрирует темпы нарастания дисбаланса между реальным и финансовым секторами экономики в ряде ведущих стран.
Отношение финансовых активов резидентов к ВВП (в%).
|
Страны |
1991 г. |
2001 г. |
|
США |
590,3 |
7997,9 |
|
Великобритания |
720,9 |
1085,1 |
|
Франция |
540,3 |
974,7 |
|
Германия |
435,5 |
681,3 |
|
Испания |
455,2 |
679,2 |
Источник: Саркисянц А. О роли банков в современной экономике.// Вопросы экономики,
2003, № 3, С. 92.
По некоторым оценкам на 2008 г. мировой ВВП составляет 64–65 трлн. долларов. При этом стоимость различных финансовых инструментов, включая наличные деньги, составляет почти 500 трлн. долларов.
Не менее впечатляющими представляются также накопленные государствами долговые обязательства, являющиеся прямым следствием не только игнорирования объективных экономических законов, но и социальной безответственности элит.
На 2008 г. объем ВВП крупнейшей в мире американской экономики составляет приблизительно 13 трлн. долларов. При этом совокупный национальный долг, по разным оценкам, определяется в 55-60 трлн. долларов. К этому следует добавить 60 трлн. долларов государственных обязательств по различным социальным программам. Таким образом, соотношение объемов долговых обязательств и ВВП приблизительно 9 к 1 – убийственная пропорция. Макроэкономические модели показывают, что даже соотношение 1 к 1 является уже неблагоприятным.
Между тем, на «борьбу» с кризисом Евросоюз выделил 2 трлн. евро. США – уже около 1 трлн. долларов, и новоизбранный президент Обама обещает ещё 7 трлн. долларов.
Всё это, на мой взгляд, свидетельствует о том, что в западных странах до сих пор не осознаётся пагубность доктринальных представлений, понимающих деньги и совокупный спрос в качестве определяющего фактора экономического развития. Действовать таким образом означает пытаться потушить пожар с помощью бензина.
Виртуальная экономика далее существовать не может. Обрушение финансовой пирамиды неизбежно. Ее невозможно укрепить новыми «бумажными» обязательствами. Каковы в связи с этим возможные сценарии развития событий?
Выбор
Кардинальный вопрос, который до сих пор политиками и экспертами стыдливо замалчивается, - что делать с «горой» необеспеченных финансовых обязательств? На поверхности лежат три возможных сценария.
Первый – масштабная денежная эмиссия (агрегат М0), способная снизить уровень долговых обязательств, скажем, в порядок раз. Это сразу приведет соотношение долг-ВВП к приемлемой величине. Однако, последствия крайне неблагоприятны: гиперинфляция, гигантский скачок цен, потеря привычно высоких мест в страновых, финансовых и других рейтингах и пр. Чрезвычайно болезненный для населения сценарий, зато достаточно быстрый (несколько лет) выход из текущего кризиса.
Второй сценарий еще более жесткий – всеобщий полный дефолт. Все финансовые обязательства аннулируются. На соответствующую величину корректируются объемы финансовых активов. «Игра» начинается с нуля. Последствия: дефляционный коллапс, массовые банкротства, тотальная безработица, социальные потрясения, неизбежная смена политических и экономических элит и т.д. Главная опасность здесь заключается в том, что всеми этими процессами будет практически невозможно управлять.
Наконец, третий сценарий – управляемый частичный дефолт в сочетании с дозированной адресной денежной эмиссией за счет увеличения государственных долговых обязательств. Собственно, это сегодня и делается. Данный сценарий, по сути, ничего не меняет. Он не разрешает коренных системных противоречий и не ликвидирует возникших диспропорций. Острота кризиса лишь несколько сдвигается во времени. Этот рецепт уже был применен в Японии в 1990-е гг. в гораздо более мягких условиях (кризис не был столь глубоким и всеобъемлющим) и при наличии значительных – 15-16% ВВП – сбережений населения, которые были использованы в санационных целях. Япония получила в экономическом смысле «потерянное десятилетие», весьма существенную инфляцию иены, как всегда в таких случаях, снижение уровня жизни. Тем не менее, экономика страны, так и не оправившись по-настоящему от этого кризиса, вступила в нынешний.
Переживаемый кризис по глубине и остроте несопоставим с японским. Сбережения населения США - давно величина отрицательная. В ведущих западноевропейских странах они варьируют в пределах 2-5% ВВП, что крайне незначительно. В контексте сказанного третий сценарий можно метафорически описать как отрубание хвоста собаке по частям.
Выбор любого из этих сценариев неизбежно приведет к принципиальным изменениям расстановки сил как в мировой экономике, так и международных отношениях. Соединенные Штаты утратят доминирующее положение, а американский доллар перестанет быть мировой резервной валютой. Что же, доллар умер?
Да здравствует доллар!
Реализуя стратегический план построения модели однополярного мира и глобальной экономической империи, Соединенные Штаты, по существу, истратили доходы двух будущих поколений. Долговые обязательства почти в порядок раз превысили объем ВВП. При этом надо иметь в виду, что в действительности ситуация еще хуже. ВВП – показатель лукавый. По различным экспертным оценкам удельный вес финансовых активов в его структуре определяется в 60-70%. Например, в структуре ВВП США на 2007 г. удельный вес промышленного производства, по самым оптимистическим оценкам, не превышал 10%. В этих условиях только и остается, что пытаться делать хорошую мину при плохой игре.
Совершенно очевидно, что план провалился. Расплата за необоснованные амбиции – банкротство в национальном масштабе. Произойдет оно в данном цикле экономического воспроизводства или в следующем, по сути дела, значения не имеет.
Как показывает анализ массового экономического поведения, правительство США пока еще располагает некоторым кредитом доверия. Он позволяет еще более увеличить долговое бремя и тем самым отодвинуть крах на два-три года. Глубина системных противоречий при этом только возрастет.
Можно организовать несколько региональных военно-политических конфликтов, даже масштабную метарегиональную войну. Под это многое спишется. Но кризис экономической системы, являющийся следствием ее виртуальной природы, преодолеть таким образом все равно не удастся. Экономика, живущая в долг, не способная воспроизводиться, неизбежно погибнет. Объективные экономические законы неумолимы и непременно проложат себе путь.
Однако, при этом глобальный процесс системообразования, результатом которого в том числе являются создание единой мировой системы хозяйства, преодоление национальной ограниченности, разрешение многих межнациональных противоречий и т.п., будет отброшен на несколько десятилетий назад. Мировое сообщество потеряет то, что было завоевано ценой огромных усилий, немалых ресурсов и прямых человеческих жертв. Это совершенно недопустимо.
Функционирование и даже само существование международных институтов, сформировавшихся во второй половине ХХ в., нередко прямо и непосредственно связывают с ролью, которую играют в них Соединенные Штаты. Утрата этой роли рассматривается в качестве фактора неизбежной деградации всей системы международных отношений. Подобная точка зрения, на мой взгляд, является, по меньшей мере, недостаточно обоснованной. В значительной степени она базируется на стереотипах мышления, сложившихся в период строительства однополярной модели. Думаю, что мировое сообщество, с участием США или без, отчетливо осознает разнообразные преимущества и перспективы, обусловленные наличием глобальной социальной системы, и располагает достаточными ресурсами для ее сохранения и развития.
Процесс глобального системообразования, несомненно, охватывает сегодня все сферы социального бытия. Говоря о мировой экономике, невозможно не понимать, что ее становой хребет образуют международное разделение труда и развивающийся на этой основе товарообмен. Излишне напоминать, что мировые деньги как функция денег при этом имеют огромное значение. Лишь благодаря тому, что деньги выполняют имманентно присущие им функции меры стоимости, средства обращения, платежа и накопления сокровищ во всемирном масштабе, становится возможным проявление объективных экономических законов и, прежде всего, закона эквивалентного обмена.
В силу специфики глобального развития последних десятилетий доллар США сегодня де факто выполняет функцию мировых денег. Сохраняя свой узконациональный статус, он неизбежно перестанет выполнять ее, если США утратят господствующее экономическое положение в мире. Поскольку последнее является делом ближайшего времени, необходимо определить, возможно ли сохранение доллара в качестве мировых денег. В противном случае либо придется создавать новую денежную систему, что сложно, долго и дорого, либо международный товарообмен неизбежно деградирует.
В общих чертах, опуская, безусловно, весьма важные детали и подробности, стратегия спасения доллара как мировой валюты включает следующие шаги.
Прежде всего, решением заинтересованных стран доллару необходимо придать международный статус. Федеральная резервная система должна перейти под международный контроль и превратиться, таким образом, в глобальную резервную систему. С этого момента управление мировой денежной системой будет осуществляться специальной международной комиссией (ВЭС – Всемирным Экономическим Советом), статус и полномочия которой определяются Организацией Объединенных Наций.
Доллар сегодня обращается в качестве так называемых декретивных денег, не имеющих собственной товарной стоимости. Его покупательная сила обеспечивается исключительно государственной властью. Вследствие этого доллар превратился, по существу, в единицу учета, давно перестав выполнять основные функции денег. Нормальное функционирование экономической системы в этих условиях невозможно. Для того, чтобы доллар мог быть использован в качестве полноценных денег, необходимо ввести золотой стандарт, то есть определить золотое содержание доллара и гарантировать его свободную конвертацию в золото и другие металлы платиновой группы (платина, серебро, иридий, родий, рутений, палладий и пр.).
В целях стабилизации мировой денежной системы и обеспечения контроля со стороны гражданского общества необходимо ввести в обращение монеты, изготовленные из перечисленных выше благородных металлов. Их количество и удельный вес в структуре массы наличных денег регулируется ВЭС.
Под эгидой ВЭС должен быть создан Фонд благородных металлов, обеспечивающий гарантированную конвертацию доллара.
Под руководством ВЭС следует разработать механизм взаимодействия мировой денежной системы, с одной стороны, и национальных денежных систем, с другой.
Параллельно с этим необходимо выработать международную стратегию преодоления кризиса и кардинального изменения правил экономической игры на основе принципиально новой доктрины, базирующейся на безусловном признании объективных экономических законов в качестве основы экономической деятельности и экономических отношений.
Бесспорно, эти шаги потребуют соответствующих политических решений как национального, так и межнационального уровней. С сожалением приходится констатировать, что как мировое сообщество и представляющие его международные институты в целом, так и отдельные национальные правительства пока еще е имеют четкой, научно обоснованной позиции по вопросам, затронутым в этой статье. Остается уповать на то, что глубина и острота переживаемого кризиса явятся достаточно убедительным аргументом в пользу широкого, открытого обсуждения возникших проблем и путей их разрешения.