ЗИНОВЬЕВ М. «Осада Ура-Тюбе и Джизака (Воспоминания об осенней экспедиции 1866 г. в Туркестанской области)», 1868 г.
«…В настоящую минуту город представлял оживленную картину. Но оригинально и отрадно было это оживление. По улицам видны были кучки бегущих сартов, мужчин и женщин, и солдаты их преследующие. Огоньки от выстрелов блистали там и сям. Со всех сторон раздавалось хлопанье ружей. Сбор давно уже протрубили, но не скоро можно было собрать рассыпавшихся по всему городу солдат, разгоряченных победой и рядом кровопролитных сцен. Что делать: это оборотная сторона медали. Избежать этих сцен, этого бесполезного кровопролития невозможно. ..
…На встречу мне попадались только наши солдаты, которые тащили в руках самые разнообразные и по большей части совершенно не нужные для них вещи. Кто нес на руках охотничьего сокола с шапочкой на глазах, кто какое-нибудь грошовое женское зеркальце, отделанное кусочками разноцветного сукна самых ярких цветов, кто подушку или одеяло. Забавно было видеть, как иногда солдатик тащит, например, какую-нибудь перину, которую он захватил только потому, что она ему досталась даром, и которая ему совершенно не нужна. Вдруг на пути ему попадается ковер. Убедившись, что не поднимешь разом и то и другое, он бросает перину и начинает тащить ковер, столь же ему не нужный, как и перина; тащит ковер до тех пор, пока ему не попадется еще какая-нибудь вещь, на которую он меняет свой ковер и таким образом, переменив в течении своего путешествия свою ношу несколько раз, он наконец доходит до лагеря, иной раз неся на плечах ту же самую перину, которую он бросил в первый раз…
…Лагерь наш представлял весьма оригинальную, хотя и не очень приятную картину. Это был не военный лагерь, а скорее ярмарка. Роты уже вернулись из города, отягченные добычей самого разнообразного свойства, и успели сообщить эту ярмарочную физиономию лагерю. Кто нес кипу шелковых тканей, кто вел на поводу коня, кто тащил за рога корову, за которою брел ее теленок, кто гнал перед собой маленькое стадо овец.
Это еще одна грустная и, прибавим, почти неизбежная сторона нашей среднеазиатской войны, — войны в полном смысле авантюрьерской, где одним из главных рычагов, поднимающих храбрость солдат, служит надежда обогащения отбитою добычей. Излишне говорить как несовместно подобное положение вещей с духом благоустроенной армии, и в какой мере может оно деморализовать солдат. Теперь мне стало понятно, почему здесь каждая предпринимаемая экспедиция пользуется между солдатами такою популярностью, почему они ждут ее с таким нетерпением, почему, когда наша батарея выступила из Ташкента, все хромые и горбатые писаря и фурштаты просились, чтобы и их также взять с батареей….».
Рисунок Н.Н. Каразина «Взятие Махрама»