^Выглядит отвратительно, не правда ли? Знакомьтесь - по роману Татьяны Толстой "Кысь" это - то, что таится внутри каждого из нас: наши внутренние страхи, несвободы и предубеждения.
Впрочем, не будем забегать вперёд. Начнём, пожалуй, с верхней, относительно безобидной оболочки этого романа-луковицы, и чем дальше будем углубляться в смысловые пласты, тем настойчивей будет выбивать у нас слезу этот ядрёный овощ.
Итак, первое измерение (то, что мы видим невооружённым читательским глазом): действие разворачивается в далёком (а может, и не очень) будущем, после Взрыва* (*Прим.: термины непосредственно из романа буду выделять курсивом), погубившего или изощрённо изуродовавшего человечество и наградившего людей разного рода ужасающими Последствиями:
"а вот, к примеру, у Семена, что с Мусорных Прудов, на одной руке много махоньких пальчиков, ровно корешки, а на другой - и вовсе кукиш. Такое ему Последствие вышло."
Кроме того, туда-сюда снуют перерожденцы, пережившие Взрыв и ныне, хоть и сохранившие человеческий облик, используемые как грузовой транспорт; изредка попадаются Прежние, которых легко отличает культура речи:
"-А конкретную пользу вы из своей силы извлекали? <спрашивает Прежняя у рассказчика, гиперболизированно повествующего о своей небывалой богатырской силе на лубочном древнерусском наречии> Что-нибудь полезное для коммуны сделали?"
Так и живут: печи топят, мышей едят, "на службу государеву" ходят под присмотром чиновников-мурз, национальным забавам предаются (как то: "с соседями полаяться", кому-нибудь рожу начистить и прочая). Верят в кысь, которая, подкравшись,
"на шею-то сзади: хоп! и хребтину зубами: хрусь! - а когтем главную-то жилочку нащупает и перервёт, и весь разум из человека выйдет".
и прочую нечисть; едва освоили такие незамысловатые приборы, как коромысло и колесо, словом, человечество безвозвратно вернулось в неолит, и остаётся только надеяться, что оно не продолжит нисхождение по эволюционной лестнице назад во тьму бессознательности, хотя роман-антиутопия мало способствует таким предположениям.
Главный герой - Бенедикт, гражданин города Фёдор-Кузьмичск, в начале романа ничем особенным, кроме, разве что, наличием хвоста, от других "голубчиков" не отличается - служит в Рабочей Избе писарем, перебеляя чудом спасшиеся после Взрыва тексты, умиляясь сказке о Колобке и ломая наивную голову над Лермонтовым.
Впрочем, вскоре нашему "голубчику" начинает сопутствовать удача - он женится на дочери Главного Санитара Оленьке, и начинает жить на широкую ногу в женином доме, поступив к тестю на службу, хотя раньше его, как и всех остальных обитателей пост-апокалиптической России, охватывал суеверный ужас при одном упоминании о санитарских Красных Санях, ибо никто из их пациентов не вернулся после лечения. В чём лечение заключалось - выясним во второй части этого импровизированного исследования, потому что там больше межстрочного текста, чем я могу поместить в предложение, пусть и сложное распространённое.
Вот мы и подобрались к финалу, хотя и он мало подходит чисто сюжетной части анализа, поскольку насквозь прошит аллюзиями на прошлое и настоящее пре-апокалиптической истории. Словом, Бенедикт, начитавшись тестевой библиотеки, проникается революционными мыслями, и вместе с вышеупомянутым они вершат революцию, свергая Фёдора Кузьмича, "слава ему", который в это время безмятежно строчит указы и плагиаризирует классиков.
Но и утвердившись с тестем во главе слободки, Бенедикт не находит себе покоя - его мятущийся дух ищет истины и искусства, которое "гибнет" (эта мысль сквозной линией проходит через весь роман) вместе с тем, как истребляются Прежние - единственные носители рационального разума и культуры в деградирующем обществе.
Однако, развязка столь же положительна, сколь смутна: Прежние, обратив огонь против своих палачей, "воспаряют" , оставляя Бенедикта и читателей в глубоких размышлениях о только что пережитом.
__________________________________________________________________________
Ну а теперь пришло время надеть метафорические 3D очки и увидеть, наконец, и второе измерение романа.
Во-первых, не хотелось бы оставлять без внимания атмосферу книги - замечательно, что вместе с духовной и интеллектуальной эволюцией героя она становится всё мрачнее, всё более и более гнетёт читателя, пока не достигает климакса - сцены сожжения Прежних (меж строк - культурных ценностей), после которой беспросветно тёмное художественное пространство романа вдруг озаряется светом разума и торжества его над безумием и невежеством.
Что касается "зрения в корень" (которое, признаю, не всегда в моём случае было удачным, принимая во внимание мой возраст (17 лет) и соответствующее ему скудное количество жизненного опыта), буду исходить из личных ощущений о том, как я медленно, подобно мелкой подслеповатой рыбёшке, не без опаски погружалась в мрачные глубины истинного Смысла книги. Поначалу я была заворожена (хоть и с определённым оттенком ужасания) многочисленными в разной степени шокирующими аспектами жизни-после- взрыва, и лишь где-то на главе "Зело" (главам даны имена букв старорусского алфавита) до меня начало доходить, что я читаю не Стивена Кинга, т. е., не предполагается, что читатель удовольствуется "ужасом ради ужаса", и стала понемногу проводить параллели с современными реалиями. Вот что вышло:
мыши = деньги, так как, те, кто не держит мышей, живёт "духовной жизнью", а ещё потому, что мыши для фёдор-кузьмичцев что-то вроде валюты - на них и книжицу обменять можно, и ржави, и грибышей - живи, не хочу.
"Мыши - наше всё".
перерожденцы = революционный пролетариат. В подтверждение этому - эпизод, в котором демократически настроенные Прежние сажают с собой за стол Перерожденца Тетерю, который впоследствии не только пробивается в "Министры Нефтедобывающей промышленности", но и вершит суд над ними же самими:
Прежними = интеллигенцией, которые, несмотря на тщетность попыток, пытаются вразумить сограждан, возводят столбы с названиями улиц погибшей Москвы, самодельный памятник Пушкину, на котором местные сушат бельё, и проповедуют "нормы орфоэпии" с костра, на котором приговорены сгореть вместе с проповедуемыми ими искусством и правильным произношением. Казалось бы, очевидно, что культура и искусство обречены, погубленные Санитарами = буржуазией, мурзами = чиновничьим аппаратом, и перерожденцами, но нет - огонь их бессмысленной жестокости и невежества поглощает их самих, а Прежние
"согнули коленки, взялись за руки и стали подниматься в воздух. <...> Никита Иваныч обтряхивал с ног золу..."
-золу "бесмыссленной и беспощадной" революции, прах дикого, мрачного мира, который много ниже их и был ими побеждён.
А message, так сказать, посыл книги, мне представляется в том, что каждый из нас, несмотря на наши мелкие изъяны-Последствия, должен побороть эту внутреннюю кысь, и воспарить над будничным и посредственным...