О феномене Хамбо Ламы Итигэлова, чье тело уже почти 90 лет тело сохраняется нетленным, я узнала лет десять назад. И, конечно, я совсем не ожидала, что вновь услышу об Итигэлове на … научной конференции в консерватории, во время доклада о происхождении кобыза!
Но… обо всем по порядку!
15 декабря мне удалось побывать в консерватории им. Курмангазы на международной научно-практической конференции: «Фундаментальные и прикладные исследования музыки в XXI веке».
Там я и услышала доклад «О кобызе, Коркыте и кобызовой музыке», который прочитал Шегебаев Пернебек Шегебаевич, кандидат искусствоведения, профессор, декан факультета музыки КазНУИ.
Мысли, которые были высказаны во время доклада, были необычными и интересными. Мне захотелось, чтобы и вы об этом узнали тоже.
- Пернебек Шегебаевич, почему вы решили исследовать происхождение кобыза?
- Дело в том, что литература, посвященная кыл кобызу и кобызовой музыке, мало. Но в последние годы в связи с открытием магистратуры стали появляться новые работы, в которых авторы затрагивают и вопросы происхождения инструмента. И при этом «родословная» инструмента неизменно ведется от Коркыта, т.е. с 7-8 века.
Но уже появились сомнения по поводу такого позднего времени создания кобыза. Ведь традиционный кыл кобыз был одним из атрибутов шамана, значит, это – более древний инструмент.
То, что Коркыт, согласно легенде, изготовил инструмент и стал на нем играть свои бессмертные кюи, вовсе не означает, что инструмента типа кобыза не существовало до него. Также нельзя утверждать, что Коркыт был первым шаманом. Шаманы у казахов были задолго до Коркыта, и они, по всей вероятности, использовали инструмент, аналогичный кобызу. Другое дело, что имена этих шаманов, также как и их мелодии – сарыны - не сохранились и не дошли до наших дней.
- Понятно! Расскажите, пожалуйста, как вы пришли к сенсационному выводу о том, что Коркыт не умер, а достиг состояния «ни живой, ни мертвый» (не өлі емес, не тірі емес), сходного с состоянием Хамбо Ламы Итигелова?
Как гласит легенда, Коркыт пошел против судьбы и в поисках бессмертия объездил на своей верблюдице Желмая все четыре стороны света. Но, куда бы он ни приезжал, везде видел людей, копающих могилу. На вопрос: «Кому эта могила предназначается?» ему отвечали: «Коркыту». Убедившись в том, что смерть для него - неизбежна, он приехал в «центр» земли – на берег реки Сырдарья. Здесь он принес в жертву свою верблюдицу, натянул ее шкуру на кобыз и стал играть свои бессмертные мелодии. Пока звучала мелодия, Смерть не могла подступиться к нему. И лишь когда Коркыт на мгновение заснул от усталости, Смерть в образе змеи ужалила его. Но, как повествуется в легенде, Коркыт не умер, а стал «ни живой, ни мертвый» (не өлі емес, не тірі емес). С тех пор он покровительствует шаманам-бахсы и помогает всем страждущим.
Вот тут – очень важный момент! В легенде описано это состояние «не живой, не мертвый». И достиг его Коркыт благодаря магической функции инструментальной музыки.
Это аналогично случаям, когда человек, достигший высокого уровня духовного развития, с помощью музыки (пения, игры на инструменте) или молитвы приводил себя в особое состояние - «ни живой, ни мертвый».
В наши дни мы имеем пример с нетленным телом Хамбо-ламы Даши-Доржо Итигэлова. В 1927 году 75-летний Хамбо-лама Итигэлов заявил своим ученикам о решении уйти из этой жизни, завещав им через 75 лет извлечь его тело из земли… Это завещание было исполнено 10 сентября 2002 года. После извлечения тела из деревянного короба его осмотрели специалисты Российского бюро судмедэкспертизы Минздрава РФ. По словам профессора Виктора Звягина, тело Итигэлова выглядело так, как будто он скончался 12 часов назад («кожа упругая, суставы подвижны, вот только кровь стала желеобразной»). На вопрос журналиста, целы ли глаза у Хамбы-ламы, Звягин ответил: «Да все у него цело!». Профессор Галина Ершова свидетельствует, что руки Хамбо-ламы были теплее ее рук.
После извлечения тело Итигэлова поместили во дворец Иволгинского дацана в той же позе лотоса, в котором он находился под землей. С тех пор за ним ухаживают ламы, омывают тело, переодевают, вытирают пот, стригут волосы и ногти… В современной Бурятии люди верят в то, что Даши-Доржо Итигэлов помогает всем, кто обращается к нему за помощью.
Возвращаясь к легенде о Коркыте, можно сказать, что он, возможно, – исторически первый случай, когда просветленная личность, преодолев земную смерть с помощью музыки (или молитвы), достигла состояния «ни живой, ни мертвый» (не өлі емес, не тірі емес).
Заслуга Коркыта заключается не в том, что он - первый в истории кочевых народов изготовил музыкальный инструмент кыл кобыз, а в том, что он, первый из шаманов-бахсы, бросил вызов судьбе. И смог преодолеть земную смерть. Силой магии и магической музыки вошел в то духовно-телесное состояние, которое в легенде называется «ни живой, ни мертвый» (не өлі емес, не тірі емес). В таком состоянии он, возможно, «прожил» не один десяток (а может быть и не одну сотню) лет.
- То есть важно, что он не просто играл кюи, а исполнял особую, магическую музыку, чтобы войти в это состояние?
Да. То, что сейчас считается кюями Коркыта, первоначально были небольшими мелодиями-сарынами, имевшими магическую функцию. Раньше каждый бахсы имел свою личную мелодию, называемую сарын. Эту мелодию он использовал в лечебной или другой магии.
И именно с помощью этих сарынов Коркыт привел себя в особое пограничное состояние между двумя мирами, которое и называется «не живой, не мертвый».
Кюи Коркыта в законченные произведения оформились гораздо позднее. Последователи Коркыта играли их вне обряда, и они оформились в кюи постепенно, пройдя через руки многих исполнителей.
В результате мы имеем сейчас кобызовые кюи с их устойчивыми, повторяющимися мотивами, которые и были первоначально личными мелодиями (сарынами) Коркыта.
Большое спасибо за беседу! Всего вам доброго!
(В статье использованы фотографии с сайта Коркыт-Ата Мавзолей, Эдуарда Власова и из открытых источников).