Одна моя знакомая несколько лет прожила с мужем нелегалами в Париже. Очень хотелось остаться. Но не получилось. Впрочем, история не о нелегалах.
По всему миру разбросаны сейчас многоголосые поселения выходцев из бывших республик Союза, которые живут своими общинами, выживая местных и занимая целые районы. Сейчас их потеснили восточные гости, но в то время моя знакомая жила в такой вот галдящей "русской" многоэтажке. Почти половину дома занимали кавказцы. Наглые со своими и подобострастные с французами. Язык им не давался. Да и они не напрягались особенно. Поэтому жили доблестью. Грабили товарищей по несчастью. Били тощих своих жен. Продавались богатым француженкам и французам. Притоны содержали. Наркотой приторговывали. Искали легкие деньги.
И в этом же дома жила Алена. Сказочной красоты девушка. Незамужняя, но влюбленная. У нее был роман с цыганом на быстроколесном мотоцикле. Такой вот суррогат извечному цыганскому спутнику парень нашел в виде сверкающего Харлея. Чем не конь?
Алена могла бы своей внешностью кормить себя, а сейчас многие из этого грязного, но изобильного колодца воду пьют, не морщась, даже вполне пристойные дамы всерьез мечтают о богатом спонсоре, но Алена предпочитала идти неторным путем по жизни. Честным путем.
Алена нравилась кавказцам. Очень. И деньги ей предлагали, и пугали. Но Алена любила своего мотоциклиста и каждый вечер улетала с ним гонять по ночному Парижу. Кавказцы сладострастные цыкали и грозились. Как это - русская и не дает? Да что она о себе думает? Цену набивает, видимо. И однажды силой затащили Алену в комнату. Погромче музыку свою включили. Кричи-не кричи – никто не услышит. Никто не придет на помощь. А гыде, сссука, твой сцыган?
В комнате щерилось и ржало целое стадо горячих мужиков. Потирали руки. Расстегивали ширинки. Пританцовывали в такт своим горным напевам. Алена поняла: уйти она не сможет. Не пройти через дверь. Сквозь строй этих жеребцов не пробиться. И спорить бесполезно. И просить о пощаде. И тюрьмой пугать бессмысленно. Она нелегалка. Так что и полиция не поможет. И Алена выпрыгнула из окна. Сломала позвоночник. Возможно, жизнь свою покалечила. Но ушла.
Мою знакомую поразила тогда реакция кавказских женщин, а ведь с ними Алена эта, неплохо говорившая по-французски, ходила по всяким инстанциям, по больницам с их детьми моталась, по магазинам. Никому не отказывала никогда в помощи. Считала их своими подругами. А чеченки эти, забитые и злые, своих зверей-насильников оправдывали, кричали: «Сука русская! Что выделывалась? Она шлюха. Мужа нет. С этим цыганом снюхалась. Жаль, что не сдохла. Сама виновата».
А в чем ее вина? В том, что родилась женщиной? В том, что родилась красивой? В том, что оценила себя выше кавказской подстилки?
Когда моя знакомая пыталась за Алену заступиться, ей отвечали, что это не ее дело. К ней же не пристают. Пока не пристают. Так пусть благодарит Бога и молчит. Мужики, мол, знают, к кому приставать. Она вот - сразу видно, что порядочная, как приехала – так и живет с одним. Замужем. А Алена эта… Трава сорная. Ни мужа, ни детей. Самое ее дело кавказцев ублажать.
Я не о национальном вопросе сейчас пишу. История Алены – это история типичная во всей своей нетипичности. С каждой такое может случиться. Для этого не нужно быть красавицей и уезжать в Париж. Это может и днем случиться, и в твоем подъезде. И насильник может быть русским. Твоим соседом. И не обязательно быть вызывающе одетой. Такое вот бесхитростное отношение к женщине. Сведенное к одному типу действий. О-ты-меть.
А все бабы такие! Дала. Взяла. Берет. Чистая математика.
Это страшные симптомы. Подешевели женщины в глазах мужчин. Обмельчали. Нет, не подешевели. Как раз цену приобрели. Рыночную. У каждой есть своя цена. Каждую можно купить. Кому-то можно и колечко подарить, чтоб дала. Так сказать, возвратила. Отработала. С лихвой. А кого-то еще и в ресторан сводить. А кому-то просто пива купить. Набухал ее и отодрал. Хотя и тут осечки случаются.
Так однажды причалил к одной моей знакомой один джигит и без лишних слов завалил ее на землю. В десяти метрах от проезжей дороги, в самое начало сумерек. А мимо шли люди… И не окажись она физически сильней - Бог знает, чем все это бы закончилось. Ему просто захотелось. Она сопротивлялась, кричала, что двое детей у нее маленьких, не губи моей жизни, не бери, мол, грех на душу. Побойся Бога! А он говорит так сосредоточенно: «А у нас разные боги, сука!» - и по лицу ее кулаками. По лицу…
Все просто. И все эти правила игры принимают. Все отношения сводятся фактически только к постели. Сердцем любого фильма о любви становятся именно эротические сцены. Сексуальность как-то незаметно стала главным критерием женской красоты и значимости. Женщина только для одного и нужна. А зачем встречаться, если не трахаться?
В общем-то я пишу не о бесправии даже. Скорее, о сложившейся системе координат и принятых взаимоотношений, на уровне каких-то подлых устных договоренностей, что эти бабы – порядочные, но их мало и дают не сразу. С ними – своя политика и свой разговор. А эти - дешевые суки и они только ломаются. С ними и разговор должен быть короткий - зажал рот и понеслось. Иди потом, жалуйся.
Такая вот простая арифметика. Нас всех сосчитали. Нас всех оценили.
А кто в какой группе оказался? Это как повезет. Как родители тебя воспитают, как ты сам в своей жизни пропишешься. Какой ценник на себя, любимую, повесишь.
Понятно, что такое отношение вызывают бурю женского негодования. Во многом справедливого. Но все же мне этот протест напоминает крики Маньки-Облигации, когда она в таком ярком платье с бланшем под глазом из ресторана выбегает и пытается выглядеть прилично, но при этом профессионально виляет задом. Какая уж тут консерватория? Очень часто мы сами виноваты в том, что с нами происходит. Мы сами провоцируем несчастных мужчин, у которых и так сбиты ориентиры. Потому что понять сейчас, кто порядочная, а шлюха, – очень сложно. Некоторые даже обижаются, если в них повышенной сексуальности не замечают. Я не монашка, мол. Словно их оскорбили в чем-то, заподозрив в чистоплотности элементарной.
"Я не такая!" – кричим мы, но одеваемся так, как в советских фильмах одевались только проститутки. Сейчас каждая вторая стремится выглядеть, как дорогая б. Пусть дорогая, пусть обслуживающая только самых богатых, но б. И это как клеймо. Это только в фильме «Красотка» встречаются такие прекрасные и честные шлюхи. Жизнь-то перемалывает быстро. Калечит. Все мы сейчас, как позвоночник Алены. Сломанный.
Расскажу еще историю в тему. Другая моя знакомая жила в районе Саина - улицы красных фонарей. Не повезло. Был тихий район, а потом такие вот соседи появились. Сейчас там жизнь ночная, кажется, приутихла, а вот несколько лет назад… Так вот встала как-то летним воскресным утречком моя знакомая, взяла бидон и сумку хозяйственную и поспешила за продуктами. Часов 10 утра. Она в спортивной майке и джинсах-капри. Легкие шлепки на ногах. Ненакрашенная. Короткая стрижка, сами понимаете, как без укладки выглядит. И очки огромные на все лицо. Подруге моей далеко за 40 к тому же. Купила она пару кур – там машина почти к дороге подвозит. Молока успела взять, встала в очередь за яйцами. И тут какой-то гнусный тип интересуется, не работает ли она по лакомой специальности. «Я, - говорила она мне потом, - смотрю на него: дурак или как? Я стою вся в авоськах, никакая, с курицами под мышкой, а он про мои расценки всерьез интересуется. Я ему говорю: «Ты обалдел, мужик, что ли? Где я и где секс на час?» А он так спокойно отвечает: «А хрен вас поймешь сейчас, кто порядочная, а кто б».
И это мужик точно сказал. Хотя с подругой моей случай исключительный, но все же. Беда в том, что и по сути своей многие сейчас б. И это считается достоинством. Одежда что? Можно снять и облачиться в дорогой деловой костюм. Но если ты внутри – б. – от этого никакой дресс-код не спасет и не исправит.
Я говорю сейчас не о природном притяжении и неотразимости некоторых. Нет. Я говорю о тех примитивных и откровенных сигналах, которые мы посылаем нарочно, имитируя во многом свою сексуальную притягательность. И откровенная одежда - один из самых простых способов привлечь внимание мужчин. Мы это знаем. Мы этим пользуемся.
Видно. Мужчины сортируют иногда безошибочно. Хорошо, если они по этим внутренним качествам судят, а не только по длине юбки, которая все же не всегда показатель. Но если все сейчас ходят полуодетыми, все: молодые и старые, фигуристые и не очень - все стремятся как можно сексуальнее обнажиться. Одеваются так, чтоб их скорее раздели. А мужчины - они не успевают сориентироваться. Они судят по внешнему виду. Однажды на базаре какой-то узбек сказал девушке в коротенькой розовенькой юбочке, из-под которой так весело черные чулки выглядывали, что-то неприятное сказал, предложил даже, а она обиделась. «Как не стыдно?! – кричит. – А если твоей сестре такое предложить?» А узбек поправил пирамиду из яблок и отвечает спокойно: «А у меня сестра не б., как ты, голышом не ходит".
И хотя я всегда на стороне женщин, но тут мне показалось, что он прав.