Чем дальше в прошлое уходит Великая Отечественная война, тем больше она обрастает мифами. Большинство из этих мифов культивируется либералами – и провластными, и околовластными, и оппозиционными. Все культивируемые либералами мифы сводятся на стремлении обелить фашистов и очернить СССР.
Особая вредоносность этих мифов в том, что человеку, мало разбирающемуся в общественных науках, трудно понять, кому выгодно это мифотворчество. Миф, утверждающий будто решающая роль в победе над фашизмом принадлежит западным союзникам, не так опасен. Там видно, кто заинтересован в создании мифа. А если речь идёт о каком-либо мифе, обеляющем Германию, то многим непонятно, кто за ним стоит. Современная Германия вроде бы осуждает фашизм, думает недалёкий и поверхностный обыватель, и государств фашистских теперь как будто нет. И попадается на удочку. Поэтому при разоблачении таких мифов важно не только указывать на их несоответствие фактам и логике, но и указывать, кому выгодно их распространение.
1
Миф, будто Сталин верил Гитлеру больше, чем своим разведчикам, и поэтому 22 июня 41 года не приготовил войска, занимает 1-е место по количеству верящих в него. Он активно используется либералами, которые рады любому поводу поставить коммунистов на одну доску с фашистами. Сталин, дескать, был такой же тиран, как и Гитлер, и значит, должен был Гитлеру верить.
Если принять логику либералов, то непонятно, почему Германия вообще напала на СССР? Ведь, согласно этой извращённой логике, они должны были быть союзниками.
Далее, они разделили все когда-либо существовавшие государства на «демократические» и «тоталитарные» по признаку наличия или отсутствия в них режима личной власти. Но военные коалиции по этому признаку почти никогда и нигде не формировались!
Да, Сталин знал, что Гитлер планирует нападение именно 22 июня 41 года. Но он знал и то, что Гитлер использует как повод к агрессии всякое приготовление к обороне. Знал он и то, что в таком случае война неизбежна. А так оставались надежды, хоть и призрачные, на то, что без повода враг напасть не решится. Другими словами, Сталин надеялся сорвать планы агрессоров непредоставлением повода.
Да, эта политика была ошибочной. Да, надежды эти не оправдались. Но к «безграничному доверию одного диктатора другому» всё это отношения не имеет.
2
В том же ряду находится и другой миф – будто СССР планировал нападение на Германию. Авторство этого мифа принадлежит В. Резуну, пишущему под псевдонимом «Суворов» – бывшему советскому разведчику, переметнувшемуся в 70-е годы к противнику. На Западе подхватили этот миф, потому что все знали о словах Черчилля, которые он сказал в 39 году: «Мы должны поддерживать русских, когда будет побеждать Германия, и немцев, когда будет побеждать Россия, и пусть они убивают друг друга». Были в то время в западных государствах, условно называемых «демократиями», кланы буржуазии, которым было нужно стравить СССР и Германию, чтобы обе страны были ослаблены, и поставить под свой контроль. Естественно, что для этой буржуазии СССР и Германия были неотличимы как объект интереса.
Но проводить столь лаконично описанную Черчиллем политику в реальных условиях тогдашней действительности – это одно дело. Проводить её же в условиях, придуманных Резуном-Суворовым – это совсем другое. Вот почему западные либералы так охотно приняли его ложь. А либералы постсоветского пространства всегда рады возможности очернить советский строй.
В. Суворов обосновывает свою версию тем, что все предвоенные годы активно развивалась приграничная инфраструктура. А государство, готовящееся к оборонительной войне, так делать не должно.
В любом советском пособии по военной стратегии, изданном в 30-е годы, утверждалось, что «война должна вестись малой кровью на территории агрессора». То есть предполагалось, что агрессор будет отброшен от границы сразу после нападения. В свете этого понятно, для чего развивалась приграничная инфраструктура. Другое дело, что эта стратегия, как показали последующие годы, была утопична.
Мог ли СССР в ту пору желать войны с Германией? Если бы такая заинтересованность была, то реализовалась бы она годом раньше. Тогда Германия воевала на Западе, заглатывая страну за страной. За ней тогда не стояло всей мощи покорённой Европы, как то было в 41-м году.
Тут надо пояснить вот ещё что. Когда отступали советские войска, все сколько-нибудь стратегически значимые предприятия были разрушены. Не то было на Западе. Там врагу достались все предприятия в целости и сохранности. В том числе оборонные.
Достались Германии и неповреждённые связи с колониями Франции, Бельгии, Нидерландов. Это значит, что за год она стала мощнее в несколько раз.
Гипотетическая захватническая война СССР против Германии могла быть успешной в 40 году, но не в 41. Но она не состоялась. Потому что в СССР не было класса, заинтересованного в захватнической войне. СССР был пролетарским государством, государством рабочих и крестьян. Ни те, ни другие в захватнических войнах не заинтересованы.
3
А этот миф пустила в ход газета «Совершенно секретно». В одном из своих номеров за октябрь 97 года она поместила статью, «доказывавшую», что «никаких партизан ни на Украине, ни в Белоруссии не было. Это были агенты спецслужб, засланные в тыл врага”.
Распространять этот миф на официальном уровне не стали, побоялись. Всё-таки есть у нас ещё люди, сражавшиеся в партизанских отрядах, да и семьи у нас, в большинстве стран СНГ – не американские. В наших семьях связь поколений ещё крепка.
Но пробный камень всё же был брошен. Думаю, этот миф и теперь продолжает муссироваться в Интернете, а также в специфических СМИ. Во-первых, для того, чтобы показать, что народу якобы воевать было не за что, что ему будто бы, было всё равно, при какой власти жить – при коммунистической или при фашистской. На Украине же и в Прибалтике у этого мифа есть и национальный аспект – там он используется для того, чтобы показать, будто оккупация с Запада лучше, чем оккупация с Востока.
Во-вторых же, исподволь навязывается мысль о всемогуществе спецслужб. Посмотрите, говорится народу, против власти лучше не выступать. И, в-третьих, культивируется пассивность народа. Людям внушают: смотрите, наши предки понимали, что политикой и войной должны заниматься политики и военные. Кому это выгодно – и говорить не нужно.
4
В тесной связи с предыдущим находится и другой миф – будто советские спецслужбы занимались поджогом русских деревень в тылу врага. Будто бы они тем самым настраивали против фашистов жителей окрестных деревень. В качестве доказательства приводятся воспоминания уцелевших жителей, которые будто бы слышали, как каратели говорили по-русски.
Начнём с того, что советским спецслужбам было абсолютно незачем так делать. Известно, что фашисты культивировали отношение к славянам как к «недочеловекам», признающим только силу. При таком отношении очень логично поведение оккупантов. Они стремились запугать народ, чтобы никто не шёл в партизаны.
Но была у фашистов и другая причина для подобного поведения. Как известно, фашистская власть обещала своим военнослужащим в собственность землю на востоке. Военнослужащие уже представляли наши земли разделёнными на большие поместья, принадлежащие им. Вот фашисты и стремились зачистить её от местных жителей. Действовала обыкновенная корысть, которая всегда являлась мотивом самых страшных преступлений.
Что касается того, что каратели говорили по-русски, то сам по себе такой факт иметь место мог. Но говорит он совсем о другом. В фашистской армии служило множество предателей. Им заказывали самую грязную работу. Это не было особенностью СССР: на всех оккупированных территориях наблюдалась такая же картина.
Но выводы из этого факта были сделаны извращённые, выгодные либералам. Они ведь, придя к власти, поставили всех граждан перед дилеммой: или он либерал, или красно-коричневый, коммунист и фашист одновременно. Для этого им надо было придумать как можно больше такого, что ставило бы коммунистов на одну доску с фашистами.
5
Миф о предателях – бандеровцах, власовцах, шокаевцах, «лесных братьях» – как о патриотах и борцах за свободу, культивируется неодинаково в разных республиках бывшего СССР. В России в первые годы капиталистических горе-реформ Власова делали чуть ли не национальным героем. Потом это сошло на нет, официальные лица перестали раздавать хвалебные эпитеты в его адрес. Настоящее отношение к власовцам власти современной России выдаёт только флаг и то, что они уравнены с ветеранами.
Так же менялось отношение к участникам «Туркестанского легиона» в Казахстане. Сейчас, называя Шокаева «борцом за свободу Казахстана, многие либеральные издания стыдливо умалчивают, что он служил у фашистов.
Не то на Украине и в Прибалтике. На Украине до недавнего времени насаждался культ Бандеры. При президенте-либерале Ющенко в Киеве ему поставили памятник. В прибалтийских государствах периодически устраиваются демонстрации эсэсовцев, а ветеранов, действительно воевавших за свободу, судят.
Кто же они были на самом деле, эти «борцы за свободу, против тоталитарного режима»? Это были эмигранты, готовые на всё, чтобы сделать свою Родину капиталистической, а себя – капиталистами. Это были недобитые кулаки, грезившие о временах, когда они были хозяевами своей земли. Это были уголовники, которым фашистский режим пришёлся очень даже по вкусу. Это были (на Украине и в Прибалтике) националисты, помешанные на мысли, будто всё, что идёт с Запада – хорошо, а всё, что идёт с востока – плохо. Да, они были борцами за свободу. Но за свободу для себя, свободу эксплуатации. За счёт жизни народа.
Другая категория предателей – пленные, не выдержавшие условий фашистских концлагерей. К ним можно относиться по-разному. Можно упрекать советскую власть в предъявлении излишне строгих требований к своим гражданам – требовала, мол, от них быть героями, а это под силу не всем. Можно возражать, что советская власть в тех условиях имела право требовать от своих граждан, чтобы они чувствовали себя частицами своего народа, а не отдельными особями – ведь только это чувство порождает героизм. Не надо только делать из сломленных людей неких идейных борцов за свободу.
6
Следующий миф утверждает, будто решающую роль в победе под Москвой сыграли морозы. Русские, мол, более морозостойки, чем немцы, многие из которых побывали на 40-градусных морозах впервые.
Фактор неприспособленности завоевателей к местным условиям действовал везде и всегда. Но нигде и никогда он не был решающим. В Африке есть места, названия которых переводятся с местных языков как «смерть белого человека» Названы они так из-за природных условий, в которых африканцы жили испокон веков, а европейцы жить не могут. Но это не помешало европейским колонизаторам завоевать и разделить Африку.
К сорокаградусным морозам немцы адаптированы действительно хуже, чем советские люди. Но не настолько хуже, насколько европейские колонизаторы были приспособлены к африканскому климату.
Решающим здесь был другой фактор. Наши войска были готовы к зиме. Они были снабжены соответствующим обмундированием, а также утеплённой боевой техникой. А фашистские войска к сильным морозам готовы не были.
Здесь с особой наглядностью проявился тот факт, что в годы войны противостояли две системы – капиталистическая и социалистическая. Для капиталистического производства характерны близорукость, неумение рассчитать все последствия своих действий, авантюризм. Капиталист действует в условиях жёсткой конкуренции, вынужден пускаться в авантюры, заниматься операциями с небольшой вероятностью получения прибыли, но прибыли немедленной. Социалистическая же экономика строится по плану, который составляется на годы. Там просчитываются, насколько это возможно, все последствия каждого действия.
Но то, что характерно для производства, так или иначе, переносится на всё общество. Касается это и военной сферы. В рассматриваемом случае фашисты рассчитывали подойти к Москве раньше. Когда стало ясно, что в СССР война будет не такой лёгкой, как на Западе, к морозам они подготовиться просто не успели.
А вот Советское правительство с самого начала войны понимало, что она может принять затяжной характер. И к зиме оно подготовилось основательно.
Таким образом, в битве за Москву решающую роль сыграли не морозы, а социалистический строй в СССР. Поэтому и доказывают либералы обратное. Они ведь ненавидят социализм.
7
Миф, утверждающий, будто воевали советские солдаты под дулами заградотрядов, рассчитан на обывателей. Им хочется верить, что человек может проявить самопожертвование, только защищая своё имущество. Ну не могут понять обывательские мозги, как можно было идти на верную смерть за жизнь Родины. Вот и верят обыватели мифам о заградотрядах, которые, будто-бы, стреляли в спины отступающим.
Но наш режим опирается именно на обывателей. Граждане такому режиму не нужны. Вот он и фабрикует подобные мифы, заставляя подрастающее поколение верить, будто солдатами двигала не идея социалистического патриотизма, а страх перед заградотрядами, которые были страшнее фашистов.
Ну ладно, заградотряды в пехоте – это можно ещё как-то себе представить. Но кто бы взял на себя труд объяснить, каким образом эти заградотряды могли быть задействованы в моторизированных частях? В танковых частях? В авиации? В разведке?
Да и потом, если зарадотряды создавались для стимулирования солдат, то с какой целью они были засекречены? Наоборот, командиры должны были давать понять солдатам, что, если те не будут наступать, то получат пули в спину. Вы можете представить себе раба, который не знал бы о существовании надсмотрщиков? Вот такими рабами и представляют наших солдат.
8
Единственный миф о войне, авторство которого принадлежит Советской власти – это утверждение, будто некоторые северокавказские народы были выселены в наказание за помощь фашистам. Но если учесть настоящую причину выселения, причина появления этого мифа становится понятной.
О наказании могла идти речь, если бы их выселили после войны. Но в условиях такой напряжённой войны, когда на счёту каждый солдат, каждые рабочие руки, отрывать столько сил от фронта, для организации выселения, конвоя, налаживания быта на новом месте – и всё это ради наказания? Более чем сомнительно.
На самом деле цели были другие. И чеченцы, и ингуши действительно помогали фашистам. И помогали только потому, что дагестанцы и осетины – их давние враги – с самого начала войны приняли сторону Советской власти Фашисты, естественно, использовали давнюю вражду между народами в своих целях. Натравливали они друг на друга и карачаевцев с черкесами, и балкарцев с кабардинцами. Чтобы стравить их вернее, карачаевцам и балкарцам предоставлялись привилегии, за которые те платили специфическими услугами.
Нетрудно представить, какая страшная усобица могла начаться на Северном Кавказе с освобождением его Советской Армией. Не стоит забывать, что у многих народов Северного Кавказа до сих пор не изжит обычай кровной мести.
Что же следовало сделать Сталину, чтобы и резни не допустить, и лояльные народы против себя не настроить? Переселение народов, в оккупацию пользовавшихся привилегиями, было единственным выходом.
9
А вот миф о том, что победу мы одержали не умением, а числом, пустили в ход сами фашисты. Будучи вынуждены отступать, они придумали миф, будто наступать мы стали потому, что перевесили их численностью. В пореформенные годы этот миф подхватили либералы. Подхватили для того, чтобы лишний раз продемонстрировать, каких безграмотных руководителей поставил в армии Сталин по мотивам личной преданности. А какой он жестокий был! 27 миллионов солдат уложил. Гитлер, уж на что был тиран, всего 7 миллионов пожертвовал. Ценил, стало быть, человеческую жизнь.
Вообще, эта тема – разная ценность человеческой жизни на Западе и на Востоке проходит красной нитью через многие творения либералов. На Западе, мол, это – высшая ценность, а на Востоке – жизнь ничего не стоит.
Но если учесть, что из 27 миллионов наших потерь 20 составляли мирные жители, всё становится на свои места. Боевые потери составляли у нас примерно столько же, сколько и у фашистов. Мало того, у фашистов в плену умерло 3,4 миллиона человек, а у нас – 0,6 миллиона при примерно равном их количестве. У нас умирали только тяжелораненые, остальных выхаживали. Да, работать они, конечно, были вынуждены, но так же, как и советские люди.
Говорят также, что у нас проживало 180 миллионов человек, а в Германии и в её союзниках – почти вдвое меньше. Из этого факта делается скороспелый вывод, будто мы могли поставить под ружьё больше солдат, чем они.
Не стоит, однако, забывать, что к тому времени Германия поработила почти всю континентальную Европу. Всё население покорённых стран, не ушедшее в партизаны, вынуждено было на неё работать. Кроме того, с оккупированных территорий в Германию угоняли тысячи жителей. Их заставляли работать на предприятиях, в том числе связанных с обороной. Значит, на Германию было кому работать.
А у нас? Скольким мужчинам было отказано в освобождении от брони, потому что некому было их заменить!
10
С вышеописанным мифом крепко связан и другой – будто наши войска в Германии в отношении мирного населения вели себя хуже, чем фашисты на оккупированных территориях.
Случаи жестокого обращения советских солдат с мирным населением Германии, конечно, были. На фронт попадали разные люди, и не все обладали такой культурой, чтобы уметь отграничить немецкий народ от правящего класса.
Но хуже, чем гитлеровцы, вести себя советские войска всё-таки не могли. Потому что одно дело – жестокость, вызванная личными чувствами, и совсем другое – жестокость, за которой стоит государственная политика. А советскую государственную политику в этом отношении очень хорошо выразил Сталин: «Гитлеры приходят и уходят, а народ немецкий остаётся».
Далее, у советских солдат отсутствовал материальный интерес в зачистке территории. О том, чтобы дать нашим немецкую землю в собственность, и речи никто никогда не вёл.
Не могло это явление быть массовым и по другой причине. Большинство личного состава всё-таки было знакомо с азами классовой теории, и понимало – с разной степенью ясности – что народ в войне не заинтересован, а заинтересованы капиталисты, приведшие к власти Гитлера.
Распространяют этот миф либералы для того, чтобы представить советский народ этакой ордой, нуждающейся в управлении. Лучше из-за рубежа.
11
Единственный миф о войне, не приукрашивающий фашистов и не льющий грязь на советскую власть, состоит в следующем. Выиграть войну нам помогло обращение Сталина к бесклассовому патриотизму и отказ его от охаивания дореволюционного прошлого. Этот миф в разных вариантах разгуливает по различным изданиям, заглядывая иногда и на страницы коммунистической прессы.
Опровергнуть этот миф легко. За счёт чего мы победили в гражданской войне? Тоже за счёт такого вот патриотизма? Вряд ли – тогда даже слово «патриот» означало контрреволюционера. А ведь Великая Отечественная война увязывалась в народном сознании с гражданской. Косвенным доказательством этого служит тот факт, что во время Великой Отечественной войны были распространены песни гражданской войны, а вот официальные песни первой мировой войны почти не пели. Наверное, я не первая, кто это заметил – иначе откуда бы взялось обвинение в плагиате Лебедева-Кумача?
Пока этот миф безобиден. Нигде в СНГ нет не компрадорской буржуазии, которая была бы заинтересована в распространении стоящей за ним идеологии. Но появление её в ближайшее время исключить нельзя.
И эта буржуазия обязательно постарается взять Компартию под свой контроль. Она для этого будет использовать разные приёмы. В том числе и миф о бесклассовом патриотизме, без которого мы будто бы не победили бы.
Все эти мифы, кроме последнего, носят антисоветский характер. И обеляют фашизм. Нетрудно догадаться, почему они распространяются либералами. Фашизм ведь представляет собой форму диктатуры буржуазии, одну из разновидностей капитализма. А капитализм, пусть даже в форме фашизма – это их строй, который всегда будет им ближе, чем социализм.
http://knpk.kz/wp/svodka-mifov-o-vojne/