Чебур и Свистун сидели спокойно, впав в задумчивость, Санат же горел от волнения и страха. Что же будет дальше: Отчисление из школы? Слезы матери? Взятие на учет? Но виду он не подавал и сидел смирно. Бабон мчался на большой скорости, нарушая всевозможные правила дорожного движения - можно было подумать везут особо опасных преступников.
-Тормози здесь! За сигаретами надо сходить! – крикнул сидевший рядом с водителем и повернувшись назад обратился к Чебуру, - Слышь ты, Ушастый, на деньги, иди, сбегай по-быстрому. Убежишь, я не знаю, что с тобой и с твоими пацанами сделаю!
Изобразив недовольную мину Чебур вырвал деньги из рук и медленно пошел в магазин.
-Давай, давай! Шевели булками! – кричал ему человек в милицейской форме.
Худощавый водитель все время насвистывавший какую-то мелодию, обернулся и попытался начать диалог с Санатом. Хитрыми насмешливыми глазами он прощупал
Санат с ног до головы и сказал:
-Вот ты мне скажи. Эти двое ладно, они на дебилов похожи, но ты вроде нормальный с виду. Скажи чего вы не поделили? Какой смысл в ваших разборках? Некуда силы девать – пошли бы на бокс или на борьбу, например.
-На Радуге нет ни бокса, ни борьбы, - сухо, но твердо ответил Санат.
Хитрый милиционер со впалыми щеками замолчал, потупив глаза.
-Да оставь ты их! Шпана, она всегда найдет, за что подраться, - громким басом вмешался его напарник.
Вскоре вернулся Чебур с сигаретами, но купил не те и получив подзатыльник пошел обратно.
В опорном пункте был заперт обросший пожилой алкоголик.
-Ну чё, Павлентий Аркадьевич помыл все, почистил? А кто ведро и швабру на место ставить будет? - громко спросил мужественный милиционер и продолжил, - ну все ставь ведро на место и беги к детям.
Затем он подошел к столу раскрыл папку и достал оттуда три листочка бумаги раздал парням.
-Быстренько написали ФИО, год рождения, адрес, телефон и номер школы.
Все трое написали выдуманные имени, адреса и школы.
-Так теперь урок физкультуры! Ушастый и беззубый, отжались от пола по сорок раз, а ты приседай сорок раз!
-Я максимум двадцать раз могу. Может хотя бы тридцать? – жалостливо начал Чебур.
-Отставить разговоры! Пока не сделаете все, что я скажу, домой не пойдете! Будете до утра сидеть! – крикнул неумолимый милиционер и закурил сигарету.
Никогда еще Санату не приходилось выполнять столько физических упражнений. Они ходили утиными шагами, делали стойку на руках, ползали по паркету, прыгали в длину и в высоту, и все это продолжалось несколько часов.
-Теперь отдыхайте! Домой утром пойдете, - сказал милиционер.
-Как утром? Утром в школу надо! Мы же все делали, - возмутился Чебур, но в ответ получил только молчание.
В опорке они просидели до трех часов ночи. Встал вопрос, как возвращаться домой? Чебуру и Свистуну было идти не долго, дом Саната находился почти в другом конце города, и идти ему пришлось бы несколько часов.
-Заночуй у меня. Завтра с утра на автобусе двинешь, - предложил Чебур.
-Да, по любому! Как ты сейчас доберешься? – поддержал Свистун.
Чебур стараясь не создавать ни малейшего шума, вставил ключ в замок и с аккуратность ювелира начал открывать дверь. Не прошло и двух секунд, как кто-то, гремя, подбежал стороны к двери из внутренней стороны. Дверь быстро отворилась, бросая яркий свет в неосвещенный подъезд. Перед глазами возникла огромная толстая женщина двойным подбородком и большими телячьими глазами. Но в этот момент эти глаза были переполнены злобой и больше походили на бычьи.
- Где ходишь сволочь?! Ты у меня получишь! – провизжала она и схватив Чебура за волосы энергично дернула на себя.
Тщедушный Чебур залетел вовнутрь и перед носом Саната громко захлопнулась дверь. Еще мгновение и в глазке двери потух свет и воцарилась тишина. Санат присел на ступеньку и огляделся по сторонам. Тело его настолько обессилило что, он понадеялся найти хотя бы кусок картонки и прилечь прямо в подъезде. Но ничего не было. Немного подумав, он решил подняться на пятый этаж, проверить - не открыт ли люк на крышу и если открыт, заночевать под чердаком среди голубей. Увидев бездушно висячий замок, он чуть не расплакался. Он подошел к окну и упершись руками на подоконник посмотрел на звездное небо. В этот момент кто-то внизу отворил дверь и начал тихо покрикивать. Он разобрал только отдельные слова и кое-как уловил «ушел? Ты где?». Чебур не забыл и не оставил нового друга.
-Тебе во сколько вставать? – спросил Чебур.
-В шесть. Надо домой успеть, потом в школу в восемь.
-Поставлю будильник на шесть. Утром уходить будешь, просто захлопни дверь.
-Спасибо, брат! Я не забуду. От твоих не достанется из за меня?
-Да не, ты что? Давай спокойной ночи, - сказал Чебур и выключив свет ушел в другую комнату.
Санат свалился на скрипучую кровать и почувствовал легкий холодок и запах свежих простыней. Огромная луна светила ярче обычного – он увидел на стене до боли знакомый ковер с оленями пьющим воду у пруда. Один из них крупный самец с большими рогами, по-видимому - вожак, стоял, гордо подняв голову и задумчиво смотрел прямо в глаза Санату. «Мне бы туда – стать одним из них», - начал думать он, но сон одолел и минуту спустя он уже громко храпел.
Утром, спускаясь по лестнице, он испытывал нестерпимую боль в мышцах ног и ягодиц. Да, что там говорить, он весь день еле передвигался как немощный старик. Этот день был одним из редких дней, когда он пропускал урок физкультуры. Оставшись один в кабине, он уронил голову на парту, пытаясь вздремнуть на пол часика. Только он начал погружаться в сон, кто-то энергично потеребил его за плечо. «Если это не училка, я ему двину», - подумал он и поднял голову. Перед ним стоял Хака. В отличие от Саната, Хака не любил физкультуру. Он предпочитал тратить эти сорок пять минут на более приятные и полезные дела, такие как выбивание мелочи у школьников, например. Не смотря, на отменное здоровье, он имел медицинскую справку, освобождающую его от физических нагрузок.
-Отвали! Не до тебя, - сонным голосом сказал Санат.
-Дело есть Санчо. Мы идем на дело с пацанами. Если заинтересован, подходи вечером на «пятак»… Там поговорим, - сказал Хака, смотря прямо в глаза Санату.
-Какое дело? Если криминал, я пас, - сказал Санат и снова уронил голову на парту.
-Мое дело предложить. Надоело порожняком ходить. А так хорошие бабки можно сделать, - сказал Хака и ушел.