В среду в ГАТОБ прошла опера «Трубадур», которую все ждали, её давно не было на сцене. Было интересно послушать приглашенных певцов: Ахмеда Агади из Мариинского театра, которого мы знаем как голосистого драматического тенора, и меццо-сопрано Дину Хамзину из Астана-Опера, по которой мы все соскучились. Наконец, был дебют нового директора театра Аскара Бурибаева в качестве оперного дирижера. Естественно, театр был полон.
Эта опера входит в тройку самых популярных, «народных» опер Верди (вместе с «Риголетто» и «Травиатой»). Либретто основано на романтической драме испанца Гутьерреса. В опере есть все, запутанная интрига, роковые тайны, поединки, яды, украденный младенец, инфернальная цыганка, костры инквизиции, мрачная кровавая месть, романтическая любовь прекрасной дамы к трубадуру-менестрелю, и ее жертвенная смерть. А уж музыка зрелого Верди вообще умопомрачительна, арии всех персонажей, все ансамбли и хоровые сцены, всё – абсолютные хиты.
Постановка ГАТОБ на мой взгляд, очень европейская, при минимуме декораций-трансформеров, достигают грандиозного эффекта. Это еще одна замечательная постановка из Петербурга, режиссер Иркин Габитов, художники-постановщики Владимир Окунев и Ольга Шаишмелашвили.
Действие оперы происходит в начале 15 века в Королевстве Арагон. Декорации изображают башню замка Альфахерия в Сарагосе, разрезанную вдоль. Стены украшены впечатляющими барельефами мускулистых женских и мужских торсов, мучеников эпохи, получилось готично. Изнутри металлические строительные леса. Показывая башню сложенную целиком, или выворачивая ее наизнанку, или разводя части в стороны – иллюстрируют все действия оперы: получают Бискайские горы, дворик монастыря или военный лагерь.
Существует байка, что в Милане, рядом с Ла Скала есть таверна, где в стену уже больше ста лет замурована бутылка вина для приза тому, кто связно и складно перескажет сюжет этой оперы. И до сих пор никто не справился с заданием.
Постараюсь пересказать. Жил-был один граф с двумя сыновьями. Однажды в комнате младшего обнаружили страшную цыганку, ребенок стал хиреть, болеть. Цыганку, как ведьму сожгли, но у нее осталась мстительная дочь. Она выкрала младенца, и только обгоревшие детские косточки нашли. Отец с горя умер, завещав своему старшему сыну искать брата. Оказалось, цыганка Азучена, озлобленно мстя за смерть своей матери, по ошибке кинула в костер собственного ребенка. Вырастила сына графа как своего, и он стал Трубадуром и военачальником принца Бискайского. Его полюбила прекрасная дама Леонора, которую в свою очередь любил граф де Луна.
Я пасую пересказывать сюжет, столько вопросов возникает. Вся история с похищением произошла 15 лет назад. Выходит нашему Трубадуру 15 или 16 лет? Судя по количеству мужских хористов, рота под его началом точно имеется, просто подвиг Гайдара совершил.
У Верди имеется еще одна опера (одна из лучших), «Дон Карлос», о страданиях инфанта – на его невесте, принцессе Елизавете Валуа, женился отец, король Филипп II, для заключения мира с французами. Всю оперу переживаешь принцу, а потом выясняется, что на момент заключения брака Филиппу было 32 года, и это был значительный политический деятель своего времени. А Дон Карлосу (как и невесте) было 14 лет, и он был слабоумен, сутул, эпилептик, алкоголик, имел вздорный характер - жертва многолетнего инцеста в семействе Габсбургов (родители его были двоюродными кузенами и со стороны отца и со стороны матери). Они тогда в средневековье все были молодые да ранние. Дальше пересказывать не буду, вина мне все равно не видать, горячо рекомендую прийти ГАТОБ и самим послушать и посмотреть.
Это моя любимая опера, на моей памяти она всегда хорошо исполнялась, но в среду 28 января я как будто попала на сырую репетицию. С приходом Аскара Бурибаева в театр, на мой сторонний взгляд человека из зрительного зала, стало лучше. Достаточно посмотреть на афишу, такой концентрации самых разных прекрасных опер, нам никогда не предлагали, много приглашенных звезд из других театров, это повышает интерес публики. Очень его уважаю за это. В среду Аскар Бурибаев дебютировал и в качестве оперного дирижера. Мне не понравилось.
Оркестр и певцы существовали отдельно, не попадая в темп. Про темпы – они по преимуществу были тягучие, но тут уже не про темпы надо говорить, а про соблюдение ритма и метра. Он не руководил и не вел оркестр и музыкантов, а как аккомпаниатор, смотрел в рот исполнителям, подлаживаясь под них, такое у меня осталось впечатление. Вдруг замедлялся, чтобы певцы успевали артикулировать (в тех сценах, где Гизатуллин мучительно извлекал звуки), все замедлялись, Гизатулин успевал артикулировать, получалось скандированное пение, но тут другая засада случалась, воздух (у Гизатуллина) быстрее заканчивался. А может я ничего не поняла и это была агогика и рубато, то есть изменения в темпе ради художественных целей? По мне, так никаких целей не достигли.
Даже божественный хор ГАТОБ и тот оконфузился. Пели неуверенно, не попадали в такт, и выглядели растерянно. Такое впечатление, что они плохо понимали команды дирижера. Оркестр безбожно фальшивил (это не вина дирижера во время спектакля, это вина дирижера в длительном репетиционном процессе до спектакля), играл в разнобоицу. Первые такты всегда выходили скомканными, неуверенными и урезанными. Я редко когда смотрела на дирижера, все-таки следишь за сценой, но когда я на него смотрела, очи его были впёрты в партитуру, и мельком он глядел на музыкантов, а все дирижеры, доселе виденные мной, поступали ровно наоборот.
Не было гармонии оркестра и певцов, отсутствовала органичность и спонтанность исполнения, было ощущение тяжелого труда, мое внимание все время прыгало на оркестр, его ляпы, его несобранность, а при адекватном дирижировании уходишь в музыку, в драму на сцене, и об оркестре вообще не думаешь.
Оперное дирижирование сложнее, чем просто дирижирование симфоническим оркестром, слишком много задач одновременно приходится выполнять. А труд любого музыканта – это тысячи часов репетиций и работы, за месяц репетиций другого результата и не добьешься. Я не сомневаюсь в его музыкальной одаренности. Он уже породил выдающее произведение дирижерского искусства, тут вспоминается Александр Дюма. У него в интервью спросили, какое свое произведение он считает самым лучшим. Писатель гордо ответил: «Александр Дюма-сын». Интересы публики выше, ведь не на кошках же он будет тренироваться!
Было много лажи и неуставных звуков. Аккомпанемент арфы для серенады Манрико за сценой был в виде громкого скрежета заевшей пластинки, то есть нам предложили бракованную запись. А ведь в яме была арфистка. Удары молота об наковальню, или куда они бьют, в рельсу?, в хоровой сцене цыган (Верди первый ввел в оперу такие звуки) – звучали под акустические помехи микрофона. Никогда такого не слышала, это больно ударяло по моим слуховым нервам.
В начале оперы большую арию поет Феррандо, начальник стражи, бас Жалиль Гизатуллин. Мне было мучительно стыдно. Я вся горела от возмущения, раздражения и стыда, может быть потому, что я пригласила неподготовленного человека, который первый раз был в опере, и мне хотелось, чтобы ему если не понравилось, так хотя бы отвращения не вызвало, обычно я проще переживаю такие вещи. Гизатуллин знатно оттоптался по моим ушам. Он убил мелодию, я просто смотрела на то, как он мучительно извлекает звуки, трубя, как слон в хобот, а люди, в первый раз пришедшие в оперу, наверно думали, что это так задумано, противные звуки издавать, жанр такой. Второй раз меня окатило мучительным жаром стыда, когда запела фрейлина Инесс, Дана Таласбекова, это рука-лицо! Вроде уже первые партии пела, Блондхен например, но это беспомощное дрожащее блеяние не годится даже для партий вторых сопрано. Или сырой холод виноват?
Партию Леоноры исполнила Гульзат Даурбаева, вернувшаяся к нам обратно из Астаны-Оперы. У нее есть поклонники, которые по ней соскучились и ждали ее в этой партии. Вначале она была не разогретая, но, по крайней мере, хорошо, красиво и мягко звучала. Но, скажу откровенно, первые ее арии прошли так себе, я ее не узнавала, она всегда смело твердо атакует высокие ноты, а тут она подъезжала к ним, и неточно интонировала каденции. Распелась к четвертому действию, арию D'amor sull'ali rosee спела так, что захватила и околдовала голосом, как полагается в этой опере.
Партию Манрико, или Трубадура, спел тенор из Мариинского театра Ахмед Агади, в последнее время он часто поет в Астане-Опере. Вначале пел не идеально, но блох у него я искать не буду, присутствие полнозвучного голосистого драматического тенора уже большая удача и радость, но и он распелся, знаменитую кабалетту Di quella pira l'orrendo foco спел под гром аплодисментов.
Цыганку Азучену исполнила божественная Дина Хамзина, бросившая подмостки ГАТОБ ради блеска мишуры Астаны-Оперы. Вот она сразу и пела и сыграла идеально. Это было самое сильное звено прошедшей постановки. Брава Дина! Цыганка эта полна противоречий, и любит, и ненавидит, и страшна, и нежна. Партия тяжелая, пение должно быть не просто техничным, но содержать в самом голосе тяжелые эмоции. Дина перевоплотилась, играла и лицом, и голосом, и телом.
Графа ди Луну исполнил Талгат Кузембаев. Вначале у него, как и у других, была некоторая скованность, но потом, разогревшись, очень хорошо исполнил партию, первый раз на моей памяти. И звучал хорошо, и играл страстно, и самое главное, играл голосом. Я люблю этого персонажа, у него такие красивые арии, он так любит, так ревнует. В моих глазах выигрывает в мужской привлекательности у бродяги Манрико, поэтому, я всегда люблю, чтобы поющий эту партию баритон был молод по возрасту, молод голосом, не был баурсаком, а полон сексапила, тогда вся опера проходит под сильным эротическим напряжением. И у Талгата наконец это получилось.
Всю оперу негодовала и только четвертое, последнее действие примирило меня с этой постановкой. Они реально все хорошо пели и играли в этом действии, захватили зал. Раскочегарились. Но поздновато, вообще-то. Так или иначе, а вышла я с оперы с хорошим настроением. Смягчилась. Постаралась описать свои впечатления максимально спокойно и сдержанно.
P.S. Кстати, опера понравилась моему гостю, он был поражен и тронут. Музыка Верди, она гениальна. Не последнюю роль имеет хорошее исполнение 4 действия, всегда запоминается последнее впечатление, а также были хорошие голоса. Он почувствовал сильное уважение к труду музыкантов. И теперь будет ходить туда с женой.
Для меня это оказалось таким экспериментом: как воспримет оперу далекий от искусства человек. Искусство победило, несмотря на все вышеописанные коллизии.