Новости о том, что Китай, скорее всего, станет участником Кашаганского проекта не стали сенсационными, но все же немного разочаровали. Участие Индии подчеркнуло бы благонамеренность казахстанской мультивекторной политики: условно, нефтяной рынок был бы примерно поделен между Западом, Китаем и Индией. Прекрасный треугольник в геостратегическом смысле. Однако индийский вектор остается наименее проработанным, хотя в пользу Индии говорит много факторов: миллиардный рынок, но от Китая отличается тем, что это демократия, с которой у нас есть культурная и историческая близость и у которой можно много почерпнуть в сфере образования и технологического развития. Если сегодня в правительстве говорят об обмене «нефть на инновации», то это было бы логично сделать с индийскими партнерами.
С приобретением доли в Кашагане, меняется и баланс сил. Китай теперь станет, наверное, самым весовым игроком на энергетическом рынке Казахстана и вкупе с газовыми и нефтетрубопроводами и приобретениями в других странах региона – во всей Центральной Азии. Синофобия сильна не только у нас, но если взглянуть на все это глазами наших государственных чиновников, Китай – это реальность, с которой нужно мириться. Можно вспомнить и о том, что отношения наших предков с Китаем развивались тысячелетиями и основаны были на коммерческом интересе. Задолго до появления имперской России, все внимание степных народов Евразии было обращено на то, чтобы выкачать побольше ресурсов с Китая, включая не только такие грубые инструменты, как набеги и обложение данью, но и требования открытия торговли, где с помощью ираноязычных купцов и защиты степных воинов китайские товары уходили далее. На этом скудная в своей основе экономика скотоводов могла более или менее безбедно существовать.
Сегодня, конечно, скот сменился на нефть и другие природные ресурсы, но суть осталась той же. Китай – это источник богатства и от того, как отношения с ним будут выстроены, будет зависеть будущее региона. Пока элиты Центральной Азии видят отношения с Китаем довольно узко, и при этом часто в рамках своих персональных коммерческих интересов. Но китайская сторона смотрит шире и, что радует, с уже более позитивных позиций. Чем больше Китай инвестирует в Центральную Азию, тем более важна она становится для него и особенно, региональная безопасность и стабильность внутренних систем. Об этом говорит статья китайского ученого Ван Циси “Marching Westwards”:The Rebalancing of China’s Geostrategy, вышедшая в конце прошлого года в Центре международных и стратегических исследований Пекинского университета.
Фокус экономики и политики Китая всегда был направлен на его внутренние земли, и в последнее время, в связи с глобализацией, на тихоокеанское побережье. Опасность китайскому суверенитету в основном исходила с востока и именно туда направлены военные ресурсы страны. На юго-востоке страны размещены и основные СЭЗ (специальные экономические зоны), что только расширяет экономическое неравенство между регионами Китая. В то же время, запад Китая длительное время оставался вне приоритетов экономического и социального развития, а также без каких-либо значимых внешних связей. Только в 2000 году центральное правительство приняло Стратегию развития западных земель. Запад становится важным для Китая, в первую очередь, с точки зрения поставок нефти и других ресурсов на западные границы. Фактически поддерживая Стратегию Нового шелкового пути США, китайский аналитик предлагает создать сразу три маршрута: южный, центральный и северный. Этот «Новый шелковый путь» будет простираться от восточных портов Китая, через центр Азии и Европы, до восточных берегов Атлантического океана и Средиземного моря.
Необходимо еще далее увеличивать торгово-экономическое сотрудничество и экономическую помощь Китая странам Западной Азии (то есть странам Южной Азии, Центральной Азии, Ближнему Востоку и региону Каспийского моря). Кроме прочего, это поможет достичь желаемой Китаем гармонии и стабильности в Синьцзяне, Тибете и других западных провинциях и районах, которые находятся под угрозой этнического сепаратизма, религиозного экстремизма, терроризма и т.д. «Мы должны увеличить наши инвестиции в дипломатические ресурсы со всеми странами Западной Азии. В то же время, мы должны провести глубокие исследования о национальных характеристиках и этнической и религиозной ситуации в этих странах, а также укрепить социальные и культурные связи между нашими странами. Китай должен обратить свое экономическое преимущество в регионе в политическое преимущество и как следствие, увеличение «мягкой силы» Китая».
Говоря о регионе, автор напоминает о том, что страны все еще являются нестабильными в виду экономических и политических факторов, вместе с тем, в регионе явно проявляются интересы других стран, хотя усилия по региональному сотрудничеству минимальны. США уже сделали шаг, предлагая интегрировать регион через торговлю (from being landlocked to getting landlinked). Согласно стратегии Нового шелкового пути, туркменский газ мог бы поставляться в Пакистан и Индию, а также обеспечить значительные транзитные доходы для Афганистана и Пакистана. Таджикский хлопок может быть использован индийской текстильной промышленностью, мебель и фрукты из Афганистана могут выйти на рынки Астаны или Мумбаи.
«Марш Китая на запад» смог бы стать реальным шагом навстречу интересам США в регионе, в связи с усилением тихоокеанской стратегии США, так называемой Pivot to Asia. Совместные усилия Китая и США по поддержанию региональной стабильности могут быть достигнуты через расширение сферы Шанхайской организации сотрудничества, во-вторых, через совместную работу по «Новому шелковому пути», и, наконец, через создание многосторонних механизмов безопасности и мирного урегулирования региональных конфликтов.
«Марш на запад» является хорошей возможностью для Китая, но он также включает в себя много рисков, предупреждает автор. Во-первых, страны этого региона страдают от многих проблем. Если Китай во все это вмешается, он рискует завязнуть в них, поэтому делать это надо осторожно (или как пишет автор «творчески»). Есть также риск того, что «марш на запад» вызовет недовольство некоторых стран и Китай должен предотвратить объединение усилий против него, то есть избежать «внешнеполитической блокады». С другой стороны, отношения с США должны войти в нормальное русло конкуренции, а не рассматриваться как игра с нулевой суммой.
Автор останавливается и на том, что Китай все чаще рисуют как неоимпериалиста, хищника, охотящегося на природные ресурсы по всему миру. Поэтому Китай должен принимать во внимание факторы окружающей среды, уделять внимание местным сообществам, проблемам местной занятости и образования. По сравнению с США, Европой и Россией, в Китае очень мало специалистов, способных говорить на арабском, персидском, турецком, казахском, хинди, урду и проч. Также существует нехватка китайских аналитических центров и университетов, специализирующихся в исследованиях этого региона. Поэтому, заключает, автор, только объединив дипломатические, экономические, культурные и академические ресурсы, Китай сможет начать свой скоординированный «марш на запад».