Их диалог звучал то этюдом, то симфонией, то страстным романсом…
Она не поняла всю глубину его влечения, осознав это только на следующий день, утром едва открыв глаза, вспомнив вчерашнюю беседу. Как же красиво Он излагал только зарождающееся чувство. А будет ли оно жить, решали Они оба…
Она ждала, что незнакомец продолжит это увлекательное путешествие в загадочный внутренний мир двух молодых сердец, в нем видела лишь Художника, бесконечно талантливого.
Задавая вопросы, Он искал нить Ариадны в лабиринте ее души, тщетно пытаясь приоткрыть завесу шатра, скрывавшего сокровище, что связало бы их.
Она слушала нежную композицию целый день, ту, что Он выслал ей. И невольно погружалась в воспоминания совсем свежие, не испорченные ни облаком сомнения, как первые цветы распустившейся сакуры весной. Палитра красочных восточных оттенков разлилась в ее сердце, словно Нил в июле, от звуков скрипки и арфы управляемых, гением маэстро Китаро.
Она взяла ноты, чтобы вечером проиграть и прочувствовать философию вальса.
Она находилась в состоянии эйфории, не осознанного счастья от того, что есть Друг, с которым ей было легко. И это было прекрасно! Они ждали сумерек, когда солнце пустыни скрывалось за ночным покрывалом, лишь тогда могли узнать друг друга, исследовать мир, который был создан ими по отдельности и от того более манящий.
Что день грядущий Ей преподнесет?
Он был тем самым, кого она нарисовала себе в юности. Чуткий, бесконечно талантливый, читающий те же книги, что и она, отдающийся страсти сполна, выражающий мысли неизбитыми пустыми словами. Он назвал ее поэтично - А. У нее на языке вертелось Л.Ш., хотя господин де Р. звучало бы более аристократично. Да, и Она давно забросила литературу, чтобы искать в памяти образы, которые можно было бы ассоциировать с ним.
Внешне незнакомец не был похож на голубоглазого, тонкого француза, однако этот персонаж из романа французского реалиста был ее фаворитом, поскольку в бытность юной девой, она посвятила Л.Ш. стих наивный и проникновенный.
Пообещав, выслать первые наброски эссе, счастливая и одухотворенная побежала домой...
Улыбка не сходила с ее лица, пока она шла по улице, вспоминая вчерашний разговор, Он был прав, Боги послали их друг другу... Но плата за послание могла стоить ей многого. Ей не хотелось думать о Конце. Сейчас ей было хорошо, она была счастлива, что-то красивое, бесподобное и неописуемое происходило с ее сознанием. Теплая нега в груди щекотала ее воображение. Один вечер и она уже была погружена в таинственную историю.
Их увлекательное путешествие началось...
Осторожно нащупывая точки соприкосновения, Они не могли оторваться. Это было слишком красиво, чтобы быть правдой.
Наконец, Она стала задаваться вопросом: "Чего ты ищешь? Да, ты не купаешься в любви, но брызги ее регулярны! Да, твою душу не слушают, но она ничего не поет. Очнись! Доносились ей голоса во снах, но вечером Он опять манил в свой оазис. Ей хотелось, чтобы он осыпал ее нежными словами, укутывал ее одинокое сердце ласковыми фразами, то была тяга изголодавшегося путника.
Еще один день...
Он посвятил ей бесподобное послание. Прочтя его, у нее навернулись слезы. Он был из мира придуманного ею в отрочестве, когда окружающая действительность ощущается по-особому чисто и красочно. Как тонко, чутко и нежно Он мыслил.
Ее пугала эта страсть.
Она с легкостью разгадала завуалированное послание, вложенное в узор из арабской вязи. Контральто, сопровождающее его импровизацию, уводило в состояние транса, звучание ласкало ей слух, она вспомнила класс фортепиано, когда играла сюиту «Шехеразада» Римского-Корсакова. Тогда преподаватель описывала ей арабские ночи и роковую судьбу героини, однако разум девочки не мог прочувствовать драматизм истории. Она не понимала. Только теперь, спустя много лет Она осознала все великолепие звучания и смысл того, как ноты на пюпитре извлекаемые из белых и черных клавиш выжигают на сердце орнамент чувств.
Его воображение унесло ее за тысячи миль на Юго-Запад, в далекие земли Африки, где солнце не греет, а обжигает, где ветер не дует, а усмиряет. Туда, где А. ждала одинокого всадника…