Впервые с термином “толерантность” я столкнулся незадолго до отхода в мир иной незабвенного Леонида Ильича. Произошло это на лекции по… патологической анатомии, физиологии или цитологии – сейчас, увы, не припомню – в одном лишь убеждён: толковалось оно, как “безразличие”.
То ли иммуноглобулины, то ли антитела, то ли лимфоциты (Т-хелперы, Т-киллеры – ?) вдруг перестают воспринимать внешнее враждебное (бактериальное, риккетсионное, вирусное, химическое) вторжение – а, равно, и переродившиеся (раковые – просторечно) клетки самого организма – нарушением основ жизнедеятельности. Грубо говоря, свидетельствуют “почёт и уважение” не своему – родному, исконному, – внешней силе либо местноурождённым извращенцам/извращенствам.
Термин (дефиниция, определение) – он термин (дефиниция, определение) и есть – кодовое слово, каковым пользуются научники (некоторые из них даже заслуживают названия – учёные), дабы не впадать в ту, приснопамятную, дискуссия, на волне которой вошла в историю философии высокая схоластика – взаимное оскорбление, а то и жизнелишение номиналистов и реалистов.
Каково же было моё удивление, когда эта самая “толерантность” вдруг всплыла (лет 10-15 назад) в совсем ином (не негативном, а позитивном) общественно-политическом смысле!
Вдруг оказалось, что “толерантность” – это хорошо, а быть нетолерантным – плохо!
Чем не предтеча “рукопожатости” и “неполживости”?
Лет 7 назад одна старшекурсница (за которую я за деньги писал курсовую по политологии) непритворно изумилась, услыхав от меня, что сей термин означал изначально – судя по тому, что с тех пор она ухитрилась сделать не только академическую, но и политическую, карьеру – мои откровения пропали втуне.
Ныне “толерантность” практически нигде, кроме весьма узко специализированных отраслей медицины и биологии, не имеет значения, иного, чем “уважение чужого мнения совокупно с одновременным каянием, что ты – неправильный – позволяешь себе иметь своё, иное, отличное”.
Вдруг почему-то кто-то посчитал, что стыдно и позорно (“нетолерантно”) называть человека с чёрным цветом кожи негром – хотя этнический португалец Себастиан Перейра не стыдился прозвища Нэгоро.
Вдруг почему-то кто-то посчитал, что стыдно и позорно (“нетолерантно”) называть человека с недоразвитым головным мозгом “идиотом, имбецилом или дебилом” (кстати, медицинские термины) – Кирилл Еськов в одном из романов-пародий на голливудовское мировосприятие предложил термин “альтернативномыслящие”.
Вдруг почему-то кто-то посчитал, что стыдно и позорно (“нетолерантно”) называть человека, использующего одно из отверстий своего организма не по прямому (заповеданному Господом ли, Дарвином ли) назначению, мужеложцем (см. Уголовный кодекс РСФСР 1960 года, ст. 121) – и возникли обтекаемые слова “гей”, “голубой” (сколь это ни иронично в контексте – вспоминаются страстные слова проститутки из романа Алексея Толстого “Пётр Первый”, обращённые к клиенту: “голубь голубой!”) и ЛГБТ-сообщество.
Вдруг почему-то кто-то посчитал, что стыдно и позорно (“нетолерантно”) называть человека, лишённого совести (неважно, верующий он или атеист), подлецом и мерзавцем – и вот (любуйтесь!), Брейвику выделена трёхкимнатка с тренажёрным залом и интернетом-анлим. А ведь на приобретение такой нормальный норвежец должен всю жизнь пахать, да ещё и оставит детям в наследство изрядную долю ипотечной платы.
С пузириотками – отдельная песня…
Ваш покорный слуга – атеист (“ни Бога, ни богов нет, и никогда не существовало”), лишь иногда (для толерантности) надевающий на себя личину агностика (“есть Бог и прочие боги, или нет? Понятия не имею!”). Но уж что-что, а память героев и мучеников (а ведь Храм Христа Спасителя был воздвигнут в память и во поминовение падших и отличившихся в 1812-м), чтящий. Да и эстетическое чувство не позволяет мне ставить Малевича выше Дюрера.
Давным-давно (лет в 12-15) я восторгался Джоном Ленноном и Полом МакКартни сотоварищи, критикуя Эдит Пиаф, Шарля Азнавура и Мирей Матье, но тогда я знал французский и не понимал (ни в зуб ногой) английского.
Не помню, кто первым (Бродский, Довлатов – ?) сказал, что имеет с властью не (в основном) этические, а эстетические разногласия.
Вот и я – о том же…
С высоты лет, выучив английский и, чего греха таить, забыв по большей части французский, я могу отделить (мысленно/безмысленно/бессмысленно) форму от содержания и вновь восторгаться “Йелов сабмарин” или “Ля тэр промиз”, не вслушиваясь в текст.
Не знаю, прав я или не прав, но сдаётся мне, что преклонение некоторых “ценителей” пред “творением” автора “чёрного квадрата” несколько этим моим инсинуациям сродни…
“Не читал, но осуждаю!” (В. Белинский – sic!, хоть и парафраз).
“Оригинала не видел, а репродукции не впечатляют. Сомневаюсь, что оригинал восторгнЁт…” (Ваш Покорный Слуга).
Вот и возникает почти Ювеналовский вопрос:
Quis tolerantidiet ipsos tolerantisatores?**
—————-
* De tolerantibus tolerantisatores – О толерантности толерантизаторов.
** Quis tolerantidiet ipsos tolerantisatores? – Кто оттолерантит самих толерантизаторов?
De Jure Divus