2011 год должен был стать решающим для закона о молодежной политике Республики Казахстан. В течение последних трех лет государственные органы и рабочая группа молодежных НПО Казахстана работали над положениями законопроекта. 27 октября законопроект был отправлен в Парламент для последующего рассмотрения и утверждения. Рабочий процесс активизировал саму молодежь — она проводит круглые столы, конференции и неформальные мероприятия, на которых обсуждает как утвержденные, так и не принятые поправки. Но все же, главным вопросом на повестке всех дискуссий остается форма взаимоотношений государства и молодежи.
На одном из таких мероприятий прошедшем с 14 по 16 октября этого года ZhasCamp 2011, начальник управления департамента молодежной политики Министерства образования и науки Ерлан Карабалаев озвучил ключевые моменты и нововведения в законопроект. Во-первых, это содействие в обеспечении студентов жильем на период обучения, льготный проезд для студентов очной формы обучения, формулировка понятий “молодежь” и “молодая семья. Во-вторых, создание уполномоченных органов по вопросам молодежной политики во всех регионах. В-третьих, законодательное закрепление государственной молодежной премии “Дарын” по нескольким номинациям, включая общественную деятельность, науку, литературу, журналистику и т.д. Особым предметом гордости чиновника стало включение статьи о формировании во всех крупных городах страны ресурсных центров для молодежи и молодежных НПО.
Но главное новшество, которого ждали от законопроекта молодые активисты - переосмысление концепции отношений государства с молодежью — не как с особой категорией граждан, требующей льгот и дотаций, а как с партнером, способным самостоятельно поднимать и решать свои проблемы.
Новый уровень взаимодействия с государством, по мнению генерального директора Молодежной информационной службы Казахстана (МИСК) Ирины Медниковой, мог бы обеспечить участие молодежи в принятии решений. В частности, МИСК лоббировал усиление роли молодежи в определении приоритетов молодежной политики и формировании бюджетов, которые государство выделяет на молодежную политику, а также в контроле прозрачности распределения этих средств и мониторинге эффективности реализуемых государством молодежных проектов.
Для этого рабочая группа НПО предлагала создать молодежные советы, которые формировались бы на выборной основе. Многие молодежные организации захотели бы войти в такие советы, включился бы закон рынка, отсеялись бы псевдо организации, а работающие подтянули свой профессиональный уровень, ориентируясь на конкурентную среду. Имидж и опыт стали бы основным критерием для включения НПО в рабочие группы по тому или иному проекту.
- Излишнее регулирование и контроль молодежной активности со стороны государства тормозит ее, — считает Медникова. — Мы уже много лет наблюдаем перекос приоритетов госзаказа в сторону экологии, бизнеса, отдельных социальных проблем и разъяснения посланий президента. Говорит ли это о том, что это самые важные проблемы для молодежи? Конечно, нет. Но никто не поднимает корневой вопрос — когда мы начнем что-то самостоятельно решать в своей стране? Такие политические вопросы неудобны, их задавать боятся, но на них нужно искать адекватные ответы, если мы стремимся к конкурентоспособности нашей молодежи.
Как считает Айнур Нуртай, консультант Гражданского Альянса Казахстана, закон о молодежной политике должен быть не просто ориентирован на молодежь. Молодежь обязательно должна быть включена в процесс обсуждения, в формирование, мониторинг и оценку всех программ, которые будут реализоваться в рамках этой политики. Сейчас для молодежи не предусмотрены возможности поощрения и развития их потенциала. “Стимуляторами участия молодежи в жизни государства могли бы стать простые, но понятные и необходимые вещи: профессиональный рост, преференции при решении жилищных вопросов, борьба с бюрократией и коррупцией”-, говорит Нуртай.
Предложение рабочей группы о смене приоритетов в отношениях между властью и молодежью
пока не учтено, но работа продолжается. По словам экс-депутата Мажилиса Парламента Мурата Абенова, на сегодня законопроект принят в работу законодательным органом страны, который будет вносить свои предложения и поправки. Абенов отметил, что в версии, с которой он ознакомлен, прописана возможность участия молодежи в реализации молодежной политики. Экс-депутат, в частности, имеет в виду передачу части государственных услуг, оказываемых для молодежи, самим молодежным НПО, социальным службам и ресурсным центрам, которым власти будут оказывать финансовую и инфраструктурную помощь. “Этот метод эффективен с финансовой стороны. Кроме того, молодежь научится сама решать свои проблемы”, говорит Абенов.
Как молодежь будет проводить эту работу и что это за часть функций, которыми государство готово поделиться? Ответы на эти вопросы представители власти пока озвучить не готовы, но очевидно, что речь в данном случае вновь идет о механизме государственного заказа. Сам по себе госзаказ как форма финансирования неправительственных организаций не плох. Вопросы вызывают отношения сторон.
Идеальной, “готовой к применению” модели ещё не создано. В Великобритании и Швеции, например, государство формулирует общее направление и приоритеты молодежной политики, выделяет бюджеты и ведет мониторинг, а в реализации политики и в создании инструментов решения тех или иных проблем главная роль отведена местному самоуправлению и НПО.
Принцип работы молодежных общественных советов тоже не универсален, но одним из позитивных примеров эксперты называют структуры совместного управления при Совете Европы, где члены молодежных НПО и представители правительств вместе заседают в комитетах, определяя приоритеты молодежного сектора, необходимые бюджеты и план действий. Затем эти предложения утверждаются Комитетом Министров.
Казахстан, хотя и хочет присоединиться к Парламентской Ассамблее Совета Европы, пока не приветствует такие формы работы с общественными организациями. Для взаимодействия с государством молодежные организации должны войти в состав консультативно-совещательных органов при акиматах. В состав этих советов, который еще подлежит утверждению маслихатом, войдут не только молодежные НПО, но им обещано отвести не менее 50 процентов. В каком формате будут совещаться эти органы и какой силой будут обладать их советы - пока не ясно.
В ходе ZhasCamp 2011, Ерлан Карабалаев объяснил, что подразумевается под ресурсными центрами, которые позиционируются правительством как “прорывной проект”. Каждый исполнительный орган будет обязан создать государственный фонд или некоммерческую организацию с целью последующей работы в формате ресурсного центра, то есть для взаимодействия с НПО, выдачи грантов и оказания консультативных услуг.
Государственный фонд развития молодежной политики существует и сегодня, но не в виде ресурсного центра. По словам Ирины Медниковой, согласно государственной концепции, центры привязаны к местному исполнительному органу, его бюджету и требованиям - и это, похоже, не изменится в будущем. Кроме того, остается вопрос о доступе к этим центрам и их ресурсам. Больше шансов воспользоваться их услугами, очевидно, будут иметь НПО, которые лояльны к властным структурам или аффилированны с ними. Остальным и сейчас достаточно сложно попасть в пул бенефициаров госфонда.
Наблюдатели сходятся во мнении, что сегодня молодежная политика не в полной мере стимулирует молодежную активность. И действующий закон, и внесенные поправки несут патерналистский подход, который не нравится молодежи, готовой активно участвовать в принятии решений, касающихся их будущего. По мнению Айнур Нуртай, именно патернализм, оставшийся со времен СССР, не дает развиться навыкам критического мышления, осознания альтернатив и выработки решений. В результате чего молодежь оказывается разделенной на крайне протестную с одной стороны, и совершенно инертную с другой.