Я все так же боюсь растворить хамелеонову нить дрожанием ресниц, уже давно не дышу полной грудью в страхе потерять эту громадную невесомость. Мысли, пытаясь отодрать ступни от вязкого потока, предстают передо мной бомжами.
Я вовремя успеваю смыть этот больной скрин сейвер пересоленным потоком обесцвеченной лавы. Огонь очищает, но оставляет свою распакованную сажу под моими ногами. Эта копоть напоминает, что здесь не остров Адама и Евы в самый разгар их знакомства. Она платит мне оброк, забирая груз, с которым, следуя безобидной религии, мне нужно жить в разных номерах. Но я не хочу этого налога.