Нырнул в отдых. Хотя глаза так не считают. Видимо от отчаяния. У них нет выбора. А у меня есть. Пеной сходила спесь, потом ощущение необходимости. В пределах видимости маячила гениальность. Слилась в банальность и удавилась в петле. И всё осталось как было. Интернет как дыба. На которой пытали время. В основном по ночам. Я звонил ветеринарным врачам в надежде его спасти. Но врачи сворачивали на пол пути. И время сдохло от не вовремя оказанной медицинской помощи. Наступила ночь подаренная сети. Когда каждый пытается что-то найти. Но находит только трафареты для рисования дня. Трафареты, к тому же, полная фигня, заляпанная чужой краской. На свой день примерял их с опаской. Не находил смысла. Находил только знаки. Увы не знамения. А просто дорожные знаки. Фак их. Мать их. Ночь корчила морды. С зеркала монитора. Из прокуренного насквозь окна. Вэб камера отвернулась, понимая что не нужна. Звёзды стучались сквозь бетон над головой. Не достучались и ушли в рассвет. Я решил что меня больше нет. И поплыл, в чужие сны. Разбавлял их своими кошмарами. Разогревал над пожарами, жрал остатки чувств, со специями слёз. Но всё равно было пресно. Не найдя себе места, уходил в рассвет. И мы пили чай. Рассвет, говорил прощай. И уходил. Я его не простил. Мне было не за что его прощать. Мне не хотелось его возвращать. Гори всё огнём днём. Превращаясь в ночь. Когда в полночь танцует не спящая дочь. «Папа а тебе нравится этот танец?» Нравится. И ещё как. Это танцует моё завтра. Для меня просто так. Потому что завтра хочет танцевать. Ночь, как ощущение завтрашнего чуда, я в нём буду. Да чего там. Я в нём уже есть. Вечер всегда приоткрывает дверь, в завтра которое за ним. Оно, как дым. Который ночью медленно превращается в бетон и его уже не сломать. Бетон называется вчера… Он памятник прошедшему времени, замученному на дыбе циферблата.