Туркестан №43 от 28.102010г.
Если вы помните, мы уже писали о том, что работавшая супервайзером (в настоящее время освобождена от занимаемой должности) на пивоваренном заводе «ЭФЕС-Караганда» Надежда Бендзь , устроила произвол, запретив рабочим разговаривать на родном казахском языке.
Рабочие не выдержав оскорбления с ее стороны, когда она заявила им: «на казахском будете разговаривать с половой тряпкой», обратились в Карасайский районный суд. По заявлению семи истцов состоялось несколько заседаний, и в начале недели судебная тяжба наконец таки завершилась.Однако районный суд не удовлетворил иск рабочих о выплате морального ущерба в размере 7 миллионов тенге. Должны признаться, что в споре за государственный статус казахского языка рабочие потерпели фиаско, решение суда как звонкая оплеуха всем тем, кто радеет за уважительное к нему отношение и его развитие.
Последнее заседание было самым продолжительным. На этот раз Бендзь принесла с собой характеристики с предыдущих мест работы. Даже, просила суд предоставить слово нескольким своим коллегам – казахам в качестве свидетелей. Оно и понятно. Эти лояльно настроенные по отношению к ней коллеги, говорили, что у Надежды с рабочими взаимоотношения были достаточно хорошими.
Непонятно почему председатель суда удовлетворил ходатайство обвиняемой стороны прослушать запись аудиокассеты, в которой Надежда Бендзь угрожает рабочим, без присутствия журналистов. Ведь аудиозапись на судебном процессе была представлена, как основное доказательство. На последнем судебном заседаниии на вопрос представителя истцов Адильбека Тургумбаева: «будет ли учтено при вынесении решения главное доказательство дела – аудиозапись?», председатель Карасайского районного суда Жанторе Галиев дал утвердительный ответ. Однако оглашая решение суда, председатель неожиданно для многих произнес: «в ходе процесса, аудиозапись, полученная незаконным путем, не может служить доказательством». Хочется отметить, что даже те, кто раньше не был знаком с Бендзь, при прослушивании аудиокассеты сразу же узнали ее голос. Те же интонации, тот же тембр. И несмотря на это, суд занял позицию Надежды Бендзь, которая не приминула обвинить рабочих в стремлении таким способом заработать деньги. При том, что она не раз заявляла, «я же так говорила не каждый день, а всего лишь один раз». Получается, чтобы оскорбить человека нужно несколько раз повторять обидные высказывания. Хотя по моему одного раз достаточно, чтобы обидеть до глубины души патриота своей нации, своего языка произнесенными ею словами.
Когда истец Данияр Ахметов выступая на судебном процессе со слезами на глазах произнес: «Надежда вынудила нас таким способом защищать свои права. Она оскорбляла нас, говорила обидные слова. Ее высказывания относительно казахского языка задели за живое всех нас. Нами движет не жажда денег, нас гложет обида. Скажите почему на родной землемы мы не должны говорить на родном языке?», многие из присутствовавших в зале суда воотчую убедились в искренности его словь.
На этом фоне интересны доводы представителя завода Сайдоллы Уайсова, пришедшего защищать госпожу Бендзь. В частности он сказал: «Истцы Алмас Жубанышев и Асхат Баймусанов в присутствии Надежды Бендзь обсуждали между собой рабочий график на казахском языке. На что она несколько раз сделала им замечание и попросила их производственные вопросы обсуждать на русском языке, однако они не прислушались к ней. Бендзь, как руководитель должна быть в курсе всех событий, и контролировать производственный процесс. А они довели ее до такого состояния, что она была вынуждена высказать в их адрес неприятные вещи. Выходит, по словам господина Уайсова казахский язык недостоин того, чтобы обсуждать на нем производственные вопросы? В таком случае хочется сказать, что Бендзь не один год проживает в Казахстане, и за это время могла бы выучить язык. А рабочие не обязаны подстраиваться под нее, даже если она супервайзер. Тем более руководитель должен знать язык того народа, с которым ему приходиться работать. Более того, истцы выдвинули ходатайство о ведении судебного процесса на русском языке, потому что Бендзь ссылаясь на незнание казахского языка, могла затянуть судебный процесс. Однако, добившись своего, Надежда Бендзь не преминула кинуть камень в огород истцов: «Если вы так болеете за казахский язык, почему не потребовали вести судебный процесс на казахском языке?». Услышав эти упреки рабочие поняли, что допустили оплошность, но сделать уже ничего не могли.
Подведем итоги. Суд не удовлетворил требования истцов. По мнению большинства, решение суда было предвзятым. Победу праздновала Надежда Бендзь, которая своими действиями унизила государственный язык.
Мы обратились к директору Алматинского филиала АО «Пивзавод «ЭФЕС- Караганда» Сабыржану Бельгибаеву, с просьбой высказать свое мнение о судебном процессе.
– Рабочие ведь довели до вас, что Бендзь сказала им буквально: «на казахском будет разговаривать только с половой тряпкой»…
– Мыть оборудование тряпкой – их работа. В принципе это словосочетание неправильно перевели, Это надо понять. Самое главное, это не языковой, а производственный конфликт.
– Вы хотите сказать, что здесь не было оскорбления казахского языка?
– Думаю, что нет.
– Вы слышал слова Бендзь на кассете, которую записали рабочие?
– Я еще раз повторяю, аудиозапись незаконная, значит, не имеет юридической силы.
– Ведь заявление в суд подал не один человек, а семеро рабочих. Или вы думаете, им делать больше нечего?
– Еще раз повторяю, эта другая проблема. Не хочу никого оправдывать. На завод мы приходим работать. По Конституции каждый имеет право, разговаривать на каком языке хочет. Однако в ходе производственного процесса мы должны общаться на понятном всем языке. Например, когда вы приходите на работу, а рядом с вами работает русский, что вы делаете? Надежда разговаривала языком технологии. Если они хотят разговаривать между собой на казахском языке, пускай разговаривают, слов нет.
– Если представители других национальностей не будут знать казахского языка, вы так и будете подстраиваться под всех? Они живут на казахской земле. Почему они до сих пор не овладели государственным языком?
– Насколько я знаю, она уже изучает язык.
Максат Жамашев, истец:
– Хотя у нас были доказательства, суд нас не услышал. Это было для нас тяжелым ударом. Почему мы позволяем унижать свой родной язык? Если мы не можем разговаривать на родной земле на родном языке, зачем мы здесь вообще живем? Решение суда считаю не справедливым. Мы этого так не оставим.
Алмас Жубанышев, истец:
– В ходе судебного процесса нами были представлены все доказательства. Руководство, поначалу, обещавшее поддержку, в решающий момент не сдержало своего слова. Весь Казахстан следил за судебным процессом. Одному богу известно, кто прав, а кто виноват. Мы готовы и дальше искать правду. Если мы, казахи на своей родной земле не можем развивать свой родной язык, грош нам цена. Уверен, мы добьемся правды.
Данияр Ахметов, истец:
– Я не мог выдержать оскорблений родного языка. Зачем жить, если не можем отстаивать свои права. Здесь нас не услышали. Будем подавать аппеляцию. Дойдем до Верховного суда, но дело до конца доведем. Надеюсь, там вынесут справедливое решение.
Надежда Бендзь:
– Они не правильно поняли мои слова. Я хотела знать, чего они хотят, денег или справедливости. На судебном процессе я сказала им: «Если я чем-то вас обидела, готова извиниться». Они ответили: «Нет». Значит, ясно, они с самого начала хотели из этого извлечь материальные благо. Скажите, если их заявление касается только меня, зачем они в качестве соответчика привлекли «ЭФЕС»? Потому что они знали, что я одинокая женщина, и с меня нечего взять. А «ЭФЕС» — богатая иностранная компания. Они добились того, что я была понижена в должности, и лишена возможности получать высокую зарплату. И сейчас мою фамилию все склоняют как хотят.
P.S. Истцы были единодушны во мнении добиться справедливости. Они готовы до конца бороться за честь родного языка. А судебный процесс над Надеждой Бендзь, которая намеревалась запретить использование казахского языка между рабочими на заводе, будет уроком для тех, кто с высока смотрит на статус казахского языка. Пока суд оставил без удовлетворения требования истцов о взыскании морального ущерба в размере 7 миллионов тенге с Надежды Бендзь и Алматинского филиала АО «Пивзавода «Караганда-ЭФЕС» соответсвенно. Также осталось без удовлетворения и заявление Н. Бендзь относительно Жамашева М.А., Баймусанова А.Д., Бейсембекова Д.А., Жубанышев А.Ж., Нурлыбаева А.Ж , Абуова А.О., Ахметов Д.А.
Динара МЫҢЖАСАРҚЫЗЫ
Перевод Кайрата Матрекова
Комментарий от Главного редактора сайта «Алтыорда» Серика Малеева: – Могу лишь предположить. Очевидно, кому-то наверху вновь показалось, что казахи перегибают палку. И опять мы видим «высшую справедливость» нашего правосудия. Когда даже самое элементарное, самое очевидное дело после вынесенного судебного решения, превращается в откровенный фарс, в издевку над самим понятием – правосудие и справедливость. Неужели судья не понимает, что этим своим решением он не только наплевал в души рабочим завода «Эфес», он наплевал в души всем нам, миллионам казахов.
Кроме того, судья Жанторе Галиев ясно дает понять, как на самом деле некоторые государственные чиновники относяться к словам Главы нашего государства Нурсултана Назарбаева о необходимости укрепления государственного языка, повышения его статуса.
Но я думаю, ничего еще не закончилось. И как бы сегодняшний судебный процесс, ставший продолжением издевательства над государственным языком, не превратился кое для кого в совершенно другую историю, со всеми вытекающими отсюда организационными выводами.