Театр, созданный по инициативе главы республики, поначалу воспринимался как лишний, как каприз, вдруг выстрелил и стал самым интересным творческим коллективом в Казахстане. Большой бюджет, отсутствие бюрократической заорганизованности, неизбежно существующее в государственных театрах, руководимых минкультом, приближает этот театр к балетным истокам, когда балет патронировался напрямую. Единственный основатель фонда http://fondballet.kz/osnovatel-fonda, художественный руководитель театра «Астана балет», автор основной концепции развития хореографической труппы, также художественный руководитель Казахской национальной академии хореографии Асель Тлектескызы Курманбаева http://astanaballet.com/truppa_ast/assel-kurmanbayeva/.
В этом причина фантастической отдачи – подобрали правильных людей: талантливую Мукарам Авахри и остальных профессионалов.
В «Астана-Балет» ставят традиционную классику («Щелкунчик» Вайнонена), покупают лицензии на классику эпох модерна и постмодерна («In the Middle, Somewhat Elevated» Форсайта и проч.). Приглашают интересных хореографов со всего мира для постановки эксклюзивных спектаклей. Молодой хореограф Мукарам Авахри создает один шедевр за другим…
В первом действии показали постановку 1987 года Уильяма Форсайта “In the Middle, Somewhat Elevated”. Это бессюжетный балет, невероятно сложный в исполнении. Под остинато-ритмичную музыку группа танцовщиков исполнила вроде танго в вертикальной плоскости. Пустая темная сцена, танцовщики одеты в изумрудные леотарды, черные колготы. Всё, больше ничего.
Мягкие, текучие тела танцовщиков, без присущего классическому балету закрепления тела в квадрате плече-тазового пояса, при этом движения четко артикулированы. Пируэты выполнены со смещением оси в диагональ. Распахи ног в шпагатах больше, чем 180 градусов. Холодное и бездушное, но нереальное зрелище, вводящее в транс. Нет лидеров, все солисты и все кордебалет, экспрессией выделились Илья Манаенков, Давид Джонатан и неопознанная мной танцовщица.
Второе действие - постановка хореографа Мукарам Авахри балета «Саломея» по мотивам пьесы Оскара Уайльда. Невиданный случай, алма-атинская публика оценила этот балет не только долгими стоячими овациями, люди не сразу разошлись, стояли в фойе, на улице, заполнили близлежащие кафе.
«Саломея» цельная театральная работа, нельзя вылущивать отдельно хореографию. Общее впечатление добавляют декорации и костюмы Ольги Шаишмелашвили, световое художество Дениса Солнцева, музыка Фазила Сая.
Помимо вербального языка, существуют еще несколько полноценных языков как способов коммуникации, как отдельных знаковых систем: музыка, математика, язык тела…Языком пластики, тела передали гамму чувств, эмоций и атмосферу мрачной библейской истории.
Каноническая история известна по многочисленным картинам и опере Рихарда Штрауса. Погрязшие в пороках и инцесте правители из династии Иродиадов, погубившие Иоанна Крестителя. Царевна Саломея попросившая выполнить ее желание, дать ей голову почитаемого людьми пророка Иоанна на серебряном блюде, станцевав танец семи покрывал перед своим отчимом, любовником Иродом Антипой…
Пьеса Оскара Уайльда токсичней. Саломея влюбилась в Иоанна, просила любви, просила: «Дай мне поцеловать твой рот...». Фраза «Я поцелую твой рот» тридцать раз повторена в пьесе и создает ужасное впечатление одержимости, безумия, проклятости царевны. Святой отверг ее, и она попросила его голову, чтобы поцеловать. Много раз в пьесе повторяется тема луны, странной луны, красной как кровь луны. Рефреном идет тема взмахов и шума огромных крыл ангелов смерти. Странная пьеса.
Тяжелую, порочную атмосферу ночи, пира, казни и оргии создали в спектакле. Это невероятное зрелище. Простые, лаконичные, монументальные декорации. Стилистика декораций Ольги Шаишмелашвили похожи с ее декорациями для «Трубадура», поставленного в ГАТОБ, и отсылают к индустриальной теме модернизма 60-70х., а может баухауса 20х. Огромный тяжелый стол, который изображает и помост, из-под которого как крысы выскакивает жаждущий зрелища плебс. Это и пиршественный стол, и помост для казни, и алтарь, на котором происходит противоестественная оргия. На нем танцуют, его катают по всей сцене. Фантастические костюмы, на людях все оттенки серого, таупового и бурого, многослойного и драного, как у Кавакубо. Царственные особы, Ирод Антипа, Иродиада и Саломея одеты в великолепный пурпур, лаконично и элегантно. Иоанн в серо-черном или нагой, бело-мраморный. Казнь сопровождается выносом огромного красного атласного вибрирующего полотна. Колористика впечатляет до холодка в желудке.
Атмосфера 70х годов чувствуется в постановке «Саломеи» Авахри. Есть что-то общее в изображении библейских историй с мюзиклом 1971 года Эндрю Ллойда Уэббера Jesus Christ Superstar, экранизированного в 1973 году. Хипповая толпа, смелая пластика, световое оформление рок-концерта. Только в фильме день и палящее солнце, а в «Саломее» ночь и огромная тревожная луна.
Музыка ритмичная, ориентальная, скрипичная. На сцене одновременно происходит много действия сольного и массового, не знаешь куда смотреть, все невероятно. Постановка, которую можно посещать много раз, и всегда найти что-то новое, ускользнувшее от внимания.
Балет был исполнен на высоком художественно-выразительном и техническом уровне.
Ирода танцевал потрясающий Казбек Ахмедьяров. Он и властен, и одержим страстью, и полон мужской силы, с легкостью вспрыгивая на высокий помост. Иродиада сексуальная и гибкая Риза Канаткызы. Иоанн – Фархад Буриев, большую часть времени стоял, но сценическая харизма Буриева такова, что глаз метался от четко танцующего маскулинного Ирода до одержимого фанатичного Иоанна. Саломея – невероятная Айжан Мукатова, ранее танцевавшая в театре Эйфмана. Её костюм – это неглиже. Сняв пурпурный пеньюар, она остается в короткой серебряном платье: "Она похожа на серебряный цветок", пишет Уайльд. Танец ее томный и соблазняющий.
Сцена с отрубленной головой невероятна. Стол поставлен торцом, голова над стеной, и простое медленное медитативное движение Саломеи вдоль стены. Руки ее мягко извиваются, ноги ее, прекрасные балетные ноги, коленями назад, тоже извиваются в немыслимых анатомически пределах. Кордебалет, создающий шорох и взмахи гигантских крыльев ангела смерти. Кровавая оргия, инцест, и Саломея, ничком кощунственно лежащая на алтаре. Был дуэт Иоанна и Саломеи, но это происходит в бреду Саломеи, или они умерли. Саломея целовала голову и говорила исступленные слова:
Я знаю, ты полюбил бы меня, потому что тайна любви больше, чем тайна смерти. Лишь на любовь надо смотреть.
После прочитала в пьесе - ужаснувшийся ей Ирод раздавил ее щитами солдат. А финал совсем ужасающ. Все участники оргии – они погубили свои души. Юноши и девушки подходят к краю сцены и падают с утеса в оркестровую яму (подстелены маты). Один за другим. Душераздирающее действо!
Фотографии взяты с сайта Астана Балет в фейсбуке.