День рождения Дархан отмечал скромно, в любимой кофейне, в узком кругу друзей. Сидели недолго, всего часа три, много смеялись и обсуждали студенческие годы.
Потом он поехал к себе, по пути купив вкусностей себе и коту. Ближе к вечеру настроение часто у него становилось философским. В школе он увлекался философией в широком смысле: ему хотелось узнать, докопались ли до чего то высоколобые умы прошлого. Пережив периоды увлечения Спинозой, Юмом и Витгенштейном, Дархан постепенно охладел к философии: окружающий мир оказался не сводим к какому-то одному взгляду на него и давал пищу для абсолютно любых интерпретаций и концепций.
Вот уже почти полгода Дархан ни с кем серьезно не встречался, больше из чувства противоречия: ему хотелось немного разобраться в себе и в вопросе. За этот период он кое-что для себя уяснил, как в результате практики, так в результате наблюдения за окружающими.
"Выпьем за мужскую силу! Да, я прямо скажу. Это важно, и для успеха бизнеса тоже." - так звучал тост одного из клиентов, сына акционера крупного холдинга, чей проект в Атырау вел Дархан.
"Я люблю женщин, Дарханыч, ты же в курсе. И не могу себе отказать в общении с ними." - а это уже прямая речь Магжана, близкого друга и сокурсника Дархана.
Все это было понятно и в общем-то простительно в казахстанских мужчинах, но кое-что смущало Дархана. А именно - вот этот примитивный допаминовый порочный круг, в котором крутилось так много мужиков, который просто напросто унижал его достоинство.
По мнению Дархана, есть две ментальные ловушки, которые связаны с сексом, и его всегда не переставало удивлять то огромное количество в остальном адекватных мужчин, которые на них попадались, прямо как мухи на росянку.
Попавших в первую ловушку он про себя называл "секс-ловцами во ржи": они очень близко к сердцу восприняли постельные похвалы своих ранних партнерш, и теперь видят своей миссией осчастливить всех женщин вокруг собой. Если Колфилд хотел спасать детей от падения в пропасть, то секс-ловцы спасают всех женщин от отсутствия секса или от плохого секса. Сильное допаминовое вознаграждение они получали именно от доставленного удовольствия. Подобная "благотворительность" была частью их самоидентификации.
Вторая ловушка была потоньше, чем первая, в нее обычно попадали те, кто избежал первой. Эти мужчины может быть были поумнее первых, они смотрели глубже на секс: как на символический обмен. Есть анекдот о том, что "реальные пацаны качают нефть, а не мускулы", Пелевин о них написал примерно в духе что "денежная транзакция за акт их возбуждает больше, чем сам акт", у Достоевского подобные мотивы есть в большом количестве и в "Преступлении и наказании", и в "Идиоте", и в "Братьев Карамазовых". Деньги и женщина в беде. Их невероятно возбуждала роль спасителя, решателя женских проблем, крутого мужика при деньгах, причем гораздо больше, чем сама женщина. В каком то смысле они видели себя орудием Бога, инструментом социальной справедливости, эдаким Робин Гудом, который отщипывает бабло у большого бизнеса, а потом, от щедрот своих, раздает его бедствующим дамочкам в обмен на восхищение, поклонение, выраженные как словами, так и конкретными действиями. Причем нельзя сказать, что этим болеют только обеспеченные мужчины: какой-нибудь мелкий банковский клерк мог все деньги спускать на подобные допаминовые развлечения. Да, у него ничего не было за душой, но для какой-нибудь отягощенной долгами и обязательствами кассирши из Айнабулака он был мини-богом.
Дархан был слишком разумен, чтобы привязывать самооценку к подобным глупостям. Плюс подобные вещи казались ему low class. Он все понимал, все проходили через такое и наедались подобным, но надо же взрослеть в какой-то момент. Он хоть и уважал символический обмен и не чурался дарить подарки своим партнершам, но внимательно следил, чтобы не переставать принимать их комплименты с известной долей иронии. Более того, заметив, что его хвалят за недюжинные навыки секса, он намеренно стал более небрежен и невнимателен в постели.
Иногда его заносило, например в какой-то момент он вообще считал, что подобные вещи могут определять всю страну. "Ролевые модели допаминовых цепей у нас как у кроманьонцев, прости Господи" - думал он. Удовольствие от умной благотворительности, от интеллектуальных открытий, от чувства общественного блага у нас умеют получать гораздо меньшее количество людей, чем должно было быть среди жителей 21 века.
"Мужчина отдает, а женщина берет" - поделилась одна знакомая ведичка или ведунья, или как называют у нас фанатов некоторых древних течений, - "Даже сам секс и зачатие на то намекают. Это природа, с ней не поспоришь".
С другой стороны, полностью очистив секс от социальных и психологических аспектов, на выходе получаешь какую-то странную, смешную и не слишком эффективную парную гимнастику. Здесь главное соблюдать меру, как с сахаром.
Разобравшись с этим мыслительным зудом, с чувством хорошо разыгранной дискуссии с самим собой, Дархан решил, что если не закрыл этот вопрос, то хотя бы продвинул его, что само по себе достаточно неплохо.