О фильме Айши Салимгереевой, рассказывающем о полной страха жизни гея в Казахстане, в последние дни рассказали все новостные агентства. Малобюджетная лента заняла первое место на конкурсе молодежных фильмов в США.
Сентиментальных американцев растрогали суровые реалии жизни казахстанских «радужных». Кстати, одна из фишек фильма под названием «Айбек» заключалась в том, что главную роль в нём сыграл вовсе не гей, а приглашённый актёр, причём согласился он лишь после долгих уговоров – создатели просто не смогли найти «реального» персонажа в местном ЛГБТ-сообществе. Представители последнего категорически отказались «светить» свои личности, опасаясь расправы.
И этот факт, озвученный создателями при показе картины, растрогал сентиментальных американцев ещё больше.
Здесь вообще впору растрогаться и расплакаться. Открыто признаться в своей ориентации для «радужных» в Казахстане равносильно самоубийству. Наше общество отторгает их всецело, тотально. В результате этим людям приходится вести двойную жизнь, «шифроваться», как в шпионском романе, изображая из себя натуралов, и по факту – страдать. Для среднестатистического западного гея, привыкшего к совсем иным условиям существования, подобные страдания невообразимы в принципе.
А уж чтобы парад провести в Казахстане, или просто какой-нибудь массовый «гей-сходняк», так об этом вообще лучше даже не думать! Возможность посидеть-пообщаться в гей-кафе, в таком же, каких на улицах Сан-Франциско или Лос-Анджелеса десятки, нашим казахстанским геям также не доступна. Вообще, степень их страданий и лишений в нашей стране такова, что впору уже взывать и к международным правозащитным организациям. Но главное, о чём говорят авторы фильма, – что в этом виновато не государство с его законами, а само общество.
Да, общество в Казахстане настолько консервативно и нетерпимо к геям, что им остаётся только посочувствовать.
Серьёзно.
Геев Казахстана от души, искренне жаль.
Хотя, возможно, именно этот «вирус», эти «антитела» и помогают нашему обществу сохранить свою «самость», свою идентичность. Может быть, как раз эта «зараза», этот своего рода иммунитет как раз и обеспечивает в казахстанском обществе то качество человеческих отношений, к которому мы привыкли? Нет, конечно, не ненависть к геям. Но консерватизм в его хорошем, в таком традиционном понимании. Не ханжество, а верховенство семейных ценностей. Не имея ничего против геев как таковых, то есть лично, мы всё же склонны достаточно агрессивно и жёстко защищать эти ценности. Наше неприятие их гейской свободы – оно именно на этом базируется. На том, чтобы не демонстрировали и не пропагандировали, чтобы у детей не возникало лишних вопросов.
Да, возможно, мы отстали от жизни – жизни тех, кто со слезами сочувствия и сострадания отдал фильму «Айбек» первое место. Но, да, мы таковы.
Тема геев вечна, поскольку, собственно, есть медицинский факт: как установили исследователи ещё в советское время, примерно 4 % мужчин имеют склонность к такой ориентации. Как писал знаменитый сексолог И. С. Кон, таковы особенности человеческой популяции, так было и будет. И мы, конечно же, понимаем, что, да, у них там есть свой особый мир и всё такое. Другое дело, что консервативное общество всегда склонно воспринимать отклонения от нормы именно как отклонения, а не как отдельную самостоятельную норму. В то время как либеральное общество защищает права секс-меньшинств только на том основании, что они – меньшинства и, значит, страдают. А надо, чтобы не страдали. С молчаливого согласия политкорректного большинства постепенно доходит до того, что эти меньшинства, девиации, отклонения начинают диктовать большинству свои правила. Мы-то в нашем отсталом Казахстане понимаем, что там, где такое происходит, – общество обречено.
Хотя геев всё равно жаль.