Yvision.kzYvision.kz
kk
Разное
Разное
399 767 постов40 подписчиков
Всяко-разно
6
05:22, 04 октября 2017

Один в поле Жуманов

Blog post image

Авторский вечер Евгения Жуманова «Со-Общение» состоялся на днях в театре драмы им. Чехова. При этом наш земляк, а ныне алматинский актер, режиссер и телеведущий, начинавший на павлодарских подмостках, на сцене «чеховки» выступил… впервые.

Такой парадокс объясняется просто: те два сезона, которыми Евгений начинал свою актерскую деятельность в Павлодаре, сам театр был на капремонте, поэтому лицедействовать приходилось на сценах городских ДК. Именно тогда вышел нашумевший спектакль «Ромео и Джульетта» с Евгением в главной роли.

Еще один дебют: в формате «Со-Общение» актер впервые выступил для земляков с чтением монологов собственного сочинения. И хотя большинство из них Евгений публикует на своей страничке в Фейсбуке, читать их и слушать из уст автора – две большие разницы!

Blog post imageПроза в актерском прочтении вызвали у зрителей большой эмоциональный отклик, и, в дополнение к полученному удовольствию, именитый земляк ответил со сцены и на многие их вопросы. Спустя два часа провожали Жуманова овациями стоя.

После встречи с поклонниками мы продолжили беседу с алматинским гостем в редакции «Городской недели». Успевший уже окунутся в ностальгию павлодарских улочек, 53-летний актер и телеведущий сразу стал вспоминать:

- Во Дворце пионеров была театральная студия «Метроном», которую вел Геннадий Васильевич Колесников, тогда он был директором театра имени Чехова. Я учился в 7 или 8 классе. Конец 70-х. До этого в школе начинал в капустниках, до этого у елочки зайчиком в детсаду стихи читал. То есть я с детства был этим заражен. И с младых ногтей был киноманом, меня из кинотеатра невозможно было вытянуть! А в театр нас водили из-под палки, как и всех детей. Мне в зале было скучно сидеть, мне надо было туда, на сцену!

- Думали ли вы, когда уезжали из Павлодара, что ваша актерская профессия даст такой крен – в сериалы, в кино, в телепередачи, на сцену с монологами, в ведение интеллектуальной игры в клубах?

- Переезд был за хорошим режиссером, за единомышленником. Юрий Иванович Ханинга-Бекназар (тогда Коненкин, позже он вернул свою родовую эвенкийскую фамилию) поехал в Уральск, и человек семь из труппы поехали за ним. Тогда, в 1988-89 годах, это была еще одна страна. И государственные театры в СССР были в привилегированном положении. Мы были как военнослужащие. Ты из города в город переезжаешь, и тебе обязаны предоставить жилье и прочие человеческие условия. Тогда я не ставил конкретные планы, но предполагал, что моя профессия включает все это: и кино, и телевидение, и радио...

- В своих интервью вы признаетесь, что в жизни вы в основном играете, зато на сцене, чтобы сыграть характер героя, приходится находить и вытаскивать из себя свое, быть настоящим. В формате «Со-Общения» вы и вовсе неподрежиссурны, один на сцене со своим текстом, своим видением. Едва ли не крайняя степень эксгибиционизма. Не страшно?

Blog post image

- В какой-то степени все так, но это очень дозированный эксгибиционизм. Я пускаю вас только туда, куда хочу пустить. Что-то я открываю, и это похоже на публичный стриптиз, но какие-то вещи я оставляю для себя. Я искренен в том, что говорю, но я же не все рассказываю. И не все тексты выкладываю в Фейсбук.

- Но все равно находятся люди, которые какие-то ваши мысли воспринимают в штыки.

- Безусловно. Но я обучил уже своего читателя, что в полемику ни под каким постом не вступаю. Я свою мысль сначала выносил, взяв тайм-аут, перепроверил на эмоциональный фон, потом опубликовал – а значит готов, что будут не только поглаживания по шерстке, но и пинки. Но мне ж не семь лет, а пятьдесят три, и от своих слов я не откажусь.

- Актеры – люди ранимые. Как вы привыкали к критике?

- Мне пришлось сразу принять решение, как реагировать на нее. Потому что в свой дебют на профессиональной сцене в Павлодаре я уже играл главную роль. Мне было 22 года, и я был Ромео. И как меня публично в «Звезде Прииртышья» отхлестали по щекам! Я воспользовался советом одного хорошего артиста Олега Ефимовича Журбина: «Все недостатки обращай в пользу».

Blog post image

- То есть вы сразу стали себя ковать?

- Да. Есть у меня такой грех, что слова бегут впереди мысли. Почему я сейчас в своих постах сначала «пену отстаиваю». А на сцене это выразилось так: поскольку у меня не было актерской школы за плечами, я очень быстро говорил. Быстро и невнятно. Скороговоркой. За что и был бит в статье. И на долгие годы это стало моим пунктиком. Выходя за кулисы, я не спрашивал: создал ли я образ, как вам моя роль? А только: было ли понятно, что я говорю? Я много работал над речью, дикцией. Так что эта публичная порка послужила моему совершенствованию в профессии. Любая критика, если она оправданна, может пойти на пользу, главное – вытащить из нее конструктив.

- У вас довольно сложный творческий путь: возродили в Казахстане жанр моноспектакля, так и не получив профессиональное актерское образование, выучились на режиссера и поставили свой спектакль, а теперь еще выходите на сцену со своими текстами. Эдакий индивидуалист, один в поле воин. На вас актеры не обижаются?

- Конечно, обижаются. Но те, кто по-хорошему позавидовал, создали свой моноспектакль после меня. Теперь их на казахстанском пространстве стало много. А тем, кто считают, что я зазвездился и не вижу себя в коллективе, отвечу: выйдите на сцену и попробуйте сами два часа держать зал!

Blog post image

- На одной вашей афише к авторскому вечеру «Со-Общение» даже стоит слоган: «Такая фишка – делать то, чего не делает никто!» Что вас заставляет постоянно идти против общего течения?

-  Наверное, это моя человеческая характеристика. Вы точно подметили, что я индивидуалист. Во-первых, я по гороскопу рак, все время в панцире, а с годами, видимо, еще и рак-отшельник. У меня настолько публичная работа, что вне ее я не тусовщик, не общителен, бомонду не принадлежу, после сцены я нуждаюсь в одиночестве. Во-вторых, от большой любви к своей профессии я постоянно ставлю новые планки. Как адреналиновый наркоман, я постоянно нуждаюсь в повышении дозы: вот это я прошел, это тоже – что еще есть сложнее и интереснее?

- Получается, вернуться в театр или кино – уже не судьба?

- Ну почему? Я за любой творческий движняк. Просто, по-моему, я уже заслужил выбирать, в чем участвовать. Если предложение не устраивает: «Спасибо, до свиданья», если же идея нравится, я буду участвовать в проекте, несмотря на материальные условия. Пока кроме «Со-Общения» я уже три года ни с чем не выхожу на сцену.

Правда, есть еще один проект в Алматы. В свое время моноспектакль «Падение» по Камю сделали в видеоверсии, сняли с трех камер, профессионально смонтировали. И иногда для фанатов этого спектакля с критиком Олегом Борецким в его Киноклубе, а туда постоянно вовлекаются новые люди, устраиваем показ с обсуждением. Приглашаем в кинотеатр «Цезарь» людей, показываем моноспектакль на экране, и я осуществляю мечту зрителей, которые после увиденного хотят еще и поговорить об увиденном. Если у вас этим заинтересуются, я мог бы этот кино-театральный вечер устроить и в Павлодаре.

Blog post image

- А вас с вашим «Со-Общением» еще не сравнивали с вашим тезкой Евгением Гришковцом и его моноспектаклями или я первая буду?

- Не сравнивали. Но я-то свой формат называю авторским вечером. Хотя понятно, откуда ноги растут и у Гришковца, и у меня – из стэнд-апа. У нас на эстраде всегда были единицы, читающие собственные произведения. Первый, кто в голову приходит, это Михаил Жванецкий. Актеры же обычно читают чужие творения. Пожалуй, этим мы с Гришковцом и отличаемся от других театральных деятелей.

- Чувствуется все-таки, что вы человек театра. Так какой же эксперимент может вернуть вас на его сцену?

- Играет огромную роль и материал, и кто будет ставить. Я по-прежнему с огромным удовольствием учусь у моего мастера – Юрия Ханинга-Бекназара. Мы дышим в унисон и всегда друг для друга интересны. И, не знаю, во что это выльется, но в последнее время мы с ним ведем разговоры о «Борисе Годунове» Пушкина.

Blog post image

Юрий Иванович спрашивает: «Ты знаешь, что он наполовину татарин, как и ты?» Я говорю: «Конечно». К тому же Годунов закончил царствование свое в 54 года, и мне как раз будет столько же. А мне так свезло, что я практически всех своих персонажей сыграл в их реальном возрасте. Если в Алматы какой-нибудь театр этим вдохновится так же, как мы, это может вылиться в постановку. Вообще со стихотворным материалом поработать было бы интересно.

Еще Юрий Иванович меня подзуживает: «Ты художественному произведению «Падение» Камю сделал такую хорошую сценическую редакцию. Посмотри «Старика и море» Хемингуэя, можешь сделать еще один моноспектакль?» Но меня это пока не цепляет.

- А какие герои вам нравятся?

- Противоречивые. О чем я и в рамках встречи со зрителями говорил, насколько скучно мне было играть предсказуемо положительного Шамиля Байжанова в сериале «Перекресток». Да и зрителю всегда интересен персонаж, который решает проблемы. Поэтому, хотя я и начал с влюбленного Ромео, после него у меня на сцене были одни маньяки!

Blog post image

Это абсолютно психически нездоровый Жан-Батист Кламанс в «Падении», это Калигула, опять же по Камю, это и черный архидьякон Клод Фроло из «Собора Парижской богоматери», который съехал по цыганке Эсмеральде. Потом упивающийся завистью Сальери, сошедший с ума из-за Кармен Хосе, Жером Ангюст в «Косметике врага» - сплошь психи!

- У вас есть эта харизма отрицательного героя?

- Говорят, что нет. Когда вел передачу «Кто возьмет миллион?», меня сравнивали с Дмитрием Дибровым. Он такой сноб, с подковыркой. А мне наоборот говорят: «Ты добрый. Видно, что ты пытаешься помочь, подсказать». Наверное, да, я сам по себе не злой человек. А благодаря сцене я могу достать из себя эту черноту, как-то ее оправдать.

Как я рассказывал в одном из монологов, я собираю комплименты. Так вот один из ценных комплиментов я получил после «Калигулы». Три часа на сцене я убиваю, травлю, топлю в бассейне, насилую!.. И после спектакля ко мне в гримерку заходит одна зрительница, у нее от слез вся косметика по лицу расплылась, она падает мне на грудь и говорит: «Вас ТАК жалко!» Получается, мне удалось Калигулу не то чтобы оправдать, а преподнести как несчастного человека. Он делает все это почему-то и зачем-то, и его же в итоге жалко.

Blog post image

Однажды одна женщина, увлекавшаяся хиромантией, сказала, глядя на мою руку: «Ты удачно профессию выбрал. Потому что если бы ты не давал выхода тому, что в тебе сидит, у тебя было бы два пути – либо спиться, либо сойти с ума».

До дурдома дело не дошло, но с алкоголизмом побороться пришлось. Как раз после 96-го года, когда я ушел из театра имени Лермонтова. Там у меня было 5-6 главных ролей, каждый вечер на сцене. Занят был очень плотно, некогда было думать. А тут я ушел и некоторое время был в подвешенном состоянии. У меня высвободилось огромное количество времени, я не знал, куда себя деть. И в это время от нечего делать появилась в моей жизни водочка. Сначала за ужином, затем за обедом, а потом смотришь – ты уже и завтракаешь с водкой.

- Сами с этим разобрались, без врачей?

- Сам. Поначалу я обращался по глупости ко всем этим кодировщикам, но довольно быстро раскусил обман. В итоге дошел до такой точки, когда был вынужден поставить приоритеты. Вернее, вспомнить. И я вспомнил, что жить я люблю больше, чем медленно умирать. Я жизнелюб.

- В передаче, посвященной 20-летию выхода первой серии «Перекрестка», ваши коллеги по сериалу рассказывали: когда уехали британцы, курировавшие внедрение технологии «мыльной оперы», ушел и профессионализм. И больше на съемках ни одного фильма не случалось им сняться ровно по графику. Если приходишь на съемку утром, снимут в лучшем случае вечером. А какие еще признаки непрофессионализма в казахстанском кинематографе вы наблюдаете?

- Да они такие же, как в любой организации. Я вот не прочел один свой монолог на эту тему со сцены, а он как раз о том, что у нас огромный дефицит профессионалов! В театре, на телевидении, на радио… И, судя по тому, какие я звонки получаю из разных студий и газет, в СМИ точно такие же проблемы с кадрами. Бывает, позвонят: «У нас тут блиц-опрос, быстренько на три вопроса ответьте»… Ну что это?

Blog post image

- Вы, кстати, в той же передаче, кажется, сетовали на то, что вас вроде как хотят пригласить на какие-то съемки, но считают, что вы дорого стоите. Получается, ваша медийность вам же и мешает?

- Я уже говорил, что к бомонду не принадлежу. И на экране, сцене или радио появляюсь строго по делу, только в силу профессии. С чего возникли слухи, что Жуманов стоит нереальных денег, я не знаю. Возможно, это просто попытка таким корявым способом сделать мне комплимент... Ермек Шинарбаев, режиссер и продюсер, как-то сказал: «Жень, они тебя просто боятся». Самому же мне как-то не с руки заниматься самопродвижением, торговать собой я не обучен, а специального человека у меня нет. Мне все говорят, что надо завести директора, чтобы этим занимался. У любой молоденькой звездочки, спевшей одну песню под фонограмму, уже есть свой арт-директор, продюсер, а я до сих пор один барахтаюсь.

- Кто же вас подпинывает?

- Да я сам себе автопинки ставлю. Все, кому это было позволено, уже давно руки опустили. Заставить меня что-то делать, пока сам не дойду до этого, особенно если я этого не хочу, невозможно.

Под конец беседы Евгений пообещал, что, если в нашем городе организуют кинофестиваль, он с удовольствием приедет и проведет мастер-классы. «Не по учебникам. У меня же всё авторское», - в очередной раз закрепил свое реноме индивидуалист Жуманов.

Blog post image

Беседовала Юлия Максимова, фото Олега Градского и из интернет-архива

 
6
2130
1