Сейчас многие стремятся политизировать вопрос перевода казахского языка на латиницу. Притягивают за уши какие-то рассуждения об «отходе от России», хотя язык взаимодействия с ней – русский – был и остаётся в нашей стране официальным, и реформа казахской письменности никак его не затрагивает.
Как филолог по образованию позволю себе высказать банальную мысль: политика в этом если и есть, то её – минимум. Политический смысл здесь в том, чтобы защитить казахский язык и позволить ему развиваться естественным образом. Например, в Турции Мустафа Кемаль Ататюрк переводил письменность на латиницу в целях перевода страны на европейский вектор развития, тогда как чисто лингвистически такой перевод был неудобен и сложен для населения. У нас же – наоборот, на первом месте стоят сугубо лингвистические соображения, тогда как в политическом курсе особых изменений нет и не предвидится. Мы вряд ли будем менять союзников, да и роль европейских ценностей в нашем пути развития давно известна. У нас главный фактор реформы именно лингвистический – стоит задача сохранения самобытности языка.
Любой язык постоянно обогащается и развивается за счёт заимствований из других. Казахский – не исключение. Исторически он формировался и развивался в рамках кочевого уклада жизни, и в нём 300 – 400 лет назад просто не было многих слов, связанных, например, с техникой или с городской жизнью. Они появлялись по мере того, как менялась жизнь. Это естественный процесс для любого языка. А основным каналом обогащения был русский язык, и это также естественно: исторически нашим ближайшим соседом и партнёром была Россия, а в период борьбы с джунгарами мы вообще стали единым государством. Поэтому все иноязычные слова (в том числе – и из западных языков) входили в казахский язык через русский. Последний выступал своего рода языком-донором.
И здесь важно обратить внимание на один момент. До прихода к власти большевиков, когда развитие языка никто не регламентировал, заимствования адаптировались к казахскому языковому строю естественным образом. Такие заимствованные слова как нөмiр (номер), үстел (стол), самаурын (самовар), бөрене (бревно), тәрелке (тарелка), бөкебай (пуховой) и многие другие были адаптированы, они писались и произносились так, как было удобно казаху.
В русском, да и в других языках идут точно такие же процессы. В русском языке многие тысячи английских, французских, тюркских и иных слов, но они изменены, «подстроены» на русский лад и потому вы даже не задумываетесь, что это слово – не русское. Аналогичный, идеальный, вульгарный, штамп – разве кто-то вспоминает, что эти слова взяты из европейских языков? Или тюркские заимствования: бугор, барабан, артель, бирюзовый, чемодан – они абсолютно «вросли» в русский язык, в его лингвистический строй. Так оно было, так и продолжается. Мы даже не задумываемся, откуда появились такие слова «смайлик» или «шерить» – они стремительно укореняются в языке.
Но в казахском эти механизмы были выключены. Политическим способом. Это исторический факт: после прихода к власти большевиков и первой реформы казахской письменности (когда с арабской вязи её перевели на латиницу) было установлено, что писать и произносить все заимствования через русский язык в казахском надо по-русски. Вот так в новом кириллическом алфавите в довесок к 26 буквам, обозначающим исконные казахские звуки, появились 15, обозначающие звуки другого языка. В казахском нет звуков «ц», «ф», например. Но раз было положено не адаптировать русские слова, а писать и произносить их в первоначальном виде, – то эти звуки появились.
Хотя основная проблема не в этом, конечно, а именно в том, что в казахском языке его естественные механизмы адаптации, «подстройки» заимствованных слов под собственный языковой строй были выключены.
Уже давно нет ни СССР, ни тех законов, которые регламентировали развитие языков национальных республик. Но правило, установленное ещё при Сталине, по-прежнему действует. Сейчас идёт стремительное технологическое развитие, с каждым годом появляется множество новых слов, которые в 99 % случаев заимствуются через русский язык. Но поскольку мы пишем кириллицей, мы «механически» следуем этому правилу: слова, заимствованные из русского, у нас продолжают писаться и произноситься согласно нормам русской орфографии и орфоэпии.
Работает привычка – «русские слова пиши по-русски». Как уйти от неё? Как сделать заимствования удобными именно для казаха, полностью казахскими – как слова «тәрелке» или «үстел»? Ответ прост: нужно уйти от кириллицы, которая лингвистически связывает напрямую наши два языка. Привычку просто так не выключишь – нужно сменить знаковую систему.
Да, этот путь не будет простым. Кириллица устоялась, «въелась», на ней мы читаем и пишем, в её знаковой кодировке мы видим слова. Можно было бы просто сказать: всё, адаптируем русские слова на казахский лад, пишем по-казахски. Но если мы начнём это делать, если сейчас на кириллице начнём писать русские слова на казахский лад, адаптируя их, как удобно писать и произносить казаху, то сами казахи (особенно старшее поколение) будут недовольны. Русское слово, написанное по-казахски, для них будет выглядеть дико. Они скажут: «Это безграмотно», «Это эксперименты дилетантов», «Это какой-то колхоз». А если писать иностранные слова латинскими буквами (но на казахский лад) – такого отторжения не будет. Тогда естественные механизмы развития языка будут защищены.
Если же ничего не делать и оставить всё как есть, то вместо уникального, самобытного казахского языка мы со временем получим некую лингвистическую кашу. Да практически мы уже вплотную к этому подошли. Это будет такой «сурджик» в казахско-русском варианте, такой, на котором сейчас общаются на базарах: «Е, немене сен, мешать етпе». Язык будет таким искусственным продуктом, наполовину русским, наполовину – казахским, а по сути своей уже нежизнеспособным.
И здесь уже надо сказать о политическом аспекте. В советское время такое развитие казахского языка было выгодно и оправданно для властей. Советские власти, как известно, всю свою национальную политику настраивали на то, чтобы нерусские народы делать всё более и более русскими. Это работало. Парадокс, но и сейчас, спустя 25 лет независимости, за счёт кириллической основы казахского письма это продолжает работать. Но нам это надо?
Как человек, окончивший филологический факультет в своё время, я полагаю, что сегодня это совершенно неправильно – когда европейские слова приходят в наш язык через русскую орфографию. Когда мы перейдём на латиницу, мы сможем заимствовать слова напрямую и сразу адаптировать их к системе казахского произношения. Так мы сохраним звуковой строй родного языка, а главное, вернём ему те возможности саморазвития, которые были утрачены 80 – 100 лет назад в результате сугубо политических факторов.
И никакой обиды для россиян здесь нет и не может быть. У нас же ведь никто не посягает на великий и могучий русский язык, мы использовали и будем его использовать. Мы всего лишь хотим сохранить свой, пытаемся не дать ему превратиться в кашу.
Канат Асылжанов