Глава из книги
Отец отстаивал жизнь до последнего, и один среди всего поля, хоть как-нибудь, да отстоял ее. Дома верили и не верили в его возвращение, но ждали его.
- Война закончилась. Сколько бессмысленной смерти и боли принесла она. От твоего отца – ни «черной бумаги», ни «белой бумаги» нет. Одни в селе рыдают, другие – радуются. Мы не знаем, что делать. Однажды, в сорок шестом году, смотрю, - заря. И он идет.
Потом отец, мою смуглоту, братья у меня – светлые, объяснял тем, что привез меня из Нижнего Тагила, где черный уголь добывают (смеется…).
Вернулся. Предложили коней пасти. Согласился. Пасет лошадей и вдруг волки задирают одну. Его – в кандалы. Ты – враг народа, народное добро волкам скормил, говорят. Посадили в каталажку.
В тот день была какая-то облава и в каталажку понавезли столько людей – места не хватает. У тех, кто попал под облаву, статья – «тяжелее», чем у тех, кто сидел там раньше. Их перегнали в какой-то сарай. Мороз – 30 градусов. «Старые» сидельцы все громче ропщут.
- Мы же умрем здесь! Отпустите домой переночевать. Куда мы денемся?
- Ну, ладно. У вас статья – «полегче», чем у «новеньких». Идите по домам, завтра к 9.00 – быть здесь!
Дома мать послушала отца.
- Зачем тебе снова Сибирь? – Езжай к родственникам, в Узбекистан.
Он укатил. И – слава Богу! Там приютили.
Мать осталась одна с шестью детьми. Тогда еще шесть были живы.
Всего она родила тринадцать детей, но до совершеннолетия дожили только пять. Она тихо скорбела по умершим, неистово молилась за нас, выживших.
Еда в доме закончилась. Никакой не стало. Голодные дети плачут, хотят хлеба.... Это – невыносимо. Она решила, что лучше умереть, чем ждать новых смертей. Взяла веревку, намылила и пошла, чтоб дети не видели, подальше от дома.
Прошла одну ложбинку, а во второй, видит – мешок. До вечера она, не отходя от мешка, просидела. Как стемнело – на спину взвалила и принесла домой. Пшеница!
Поделила на всю зиму: на четыре месяца, на каждый день. Тем и спаслись.
Тем временем отец работает в узбекском колхозе. Передовик. К награде представили.
- Не надо награду. Дайте бричку, коня. Я семью привезу.
Приехал за матерью. А в колхозе уже все изменилось: председатель другой, милиционеры - другие. Новый председатель колхоза его вызвал в контору.
- Ты – Исамеддин?
- Я.
- Ты, говорят, хорошо коней пасешь?
- Ну, да.
- Давай, работай!
Он остался. Повезло. Не «загремел» из-за одной лошади в Сибирь и не остался там навеки.
Коней пасти – привычно. Всю жизнь так. Работал да работал, не знал другого...
… Так что, жизнь моих родителей – страшная вещь. И только по воле Аллаха, по предначертанной им судьбе – родить и воспитать нас, они выжили, хотя шансов – почти не было.
Сейчас дети не знают даже, как хлеб растет. Они знают только, что можно в супермаркете купить, можно – в продуктовом магазине. А хлеб кровью и потом людям дается…