Сегодня я проснулся рано. Светало. Какое прекрасное слово. И ещё одно — «смеркалось». Даже после всего, что литература с ними сделала.
Море на рассвете совсем другое. Воздух другой. Есть в нём загадка.
Ты живешь в Сочи. Жизнь удалась. Радуйся. Так что тебе снится, сочинец?
Мне снился Нью-Йорк. Он был серым, но таинственным. Я оказался там случайно — по выпуску из университета нам устроили праздник. Это было чудо. Я не знал, кому звонить, чтобы показали мне город. Собрался звонить наставнику — Рудии. Она когда-то вела у нас в группе занятия. Хотел погулять по Бродвею. Увидеть Таймс Сквер, но Баха меня поправил, точнее, он так заулыбался, что я сам поправился: Таймс Сквер в Лондоне. Я и во сне себе не верю.
Конечно, спросонья чувствуешь по-другому. Хочется жить. Этот свет, такой необычный, такой соблазнительный. Хочется встретить солнце, выныривающее из-за горизонта, дождаться, когда вода прогреется, взметнуться и уйти глубоко.
Чем лучше я пишу, тем хуже живу. Когда-нибудь ко мне придет злой волшебник. Придет и развеет сомнения:
- Кирюшенька, а ты трепло, мой мальчик...
Или голосом Верочки Полозковой:
- Жизнь прошла. И что вы написали? Абсолютно беспомощный текст.
Чем я себя только не оправдываю. И предназначением и... От этого ничего не меняется — меня не поймут, пока я сам не начну себя понимать.
Я унижаю собственные работы, как будто всё дело в них. Потому что боюсь, наверное, показать, как они мне дороги.
Сказать во всеулышание то, на что надеешься — самонадеянно. Вот я и молчу.
Как будто общество, а не я, должно созреть.
Мне хочется кричать: «Эй, люди! Неужели вы не видите, что я пишу настоящее! Эй! Господи...»
Я воображаю, как буду подписывать свои книги и улыбаться тем, кто меня не читал: «А вам, господин хороший, не подпишу, потому что вижу — вы ни черта не понимали, а теперь пришли за автографом».
Как будто я уже состоялся, заслужил, отдал всю жизнь под залог за признание.
Это так. Я так думаю. Мне хочется, чтобы так было. В этом моя слабость. Мне не нужно слово, как таковое. Мне нужно, чтобы меня любили.
Я хочу, чтобы люди читали меня, открывали что-то, плакали и смеялись.
Признание...
Если я ошибаюсь, что ж, жизнь поставит меня на место. Я умру, и никто не заметит.
Если нет, если полвека спустя читатель откроет случайный файл, и там «Клейтроник», допустим, который он вдруг распробует:
- Ох, мать честная, что же я раньше ничего об это не слышал...
Мне будет стыдно за своё поколение. Правда. Мне будет стыдно.
Что-то внутри не дает мне успокоиться. Оно заставляет меня думать о себе, как о чем-то особенном. Ждать, когда прилетят инопланетяне и заберут меня домой.
Я не от мира сегодня, это правда. С каждым днём всё правдивее. Самая главная, которую повторяешь себе, втайне от всех. Самая настоящая.
Я живу в глубине красоты, но ничего не могу с ней поделать.
До моего рождения мама смотрела на цветы, гладила животик и приговаривала: «Кирюша большо-о-ой вырастет».
Вот я и вырос, мама. Большой и глупый.
Я не умею жить. Всё просыпаю, ни с кем не общаюсь, редко выхожу на улицу, за всё беспокоюсь, и ошибаюсь, ошибаюсь, ошибаюсь.
Мне трудно разговаривать с девушками, потому что я их боюсь и не всегда понимаю. Они слишком живые для меня.
Я сомневаюсь в своей способности любить. Иногда это вспыхивает, но прогарает скоро.
Чувствую ли я себя счастливым?
Да. Покуда жива моя мама, покуда солнце встает, и я не перестаю писать.
Самые счастливые мгновения моей жизни — это мгновения радости, разделенной с друзьями.
Никогда не забуду тот вечер в Астане. Я привез самописный прототип «Джолли» — небольшой компьютерной игрушки, чемпионата по собиранию цветных капелек.
У Бахи дома мы играли по очереди и смеялись. Как это было волшебно!
А потом мы шли по проспекту, такие веселые, красивые, и я тоже — с гордо поднятой головой, смотрел на всех и чувствовал себя победителем. Мне казалось, будет лучше и лучше.
Друзья, если вы это читаете, я вас очень люблю.
Простите меня за всё.
Ну вот, я даже теперь плачу...
Иногда я совершаю, точнее, не совершаю поступки, за которые мне стыдно.
Меня мучают угрызения совести. Я не умею примиряться со своими ошибками.
Мне тошно, когда я хочу сказать просто, а получается красиво.
Я не верю такой красоте.
Здесь так тихо, так хорошо. Воздух легок и чист. Птицы поют и шумит листва.Море гладко, и небо тоже.
В шесть утра пропоет петух. Люди засобираются. Загудят моторы, но их не так много.
Где ещё ты проснешься от того, что в соседней квартире надушились, и теперь в твои распахнутые окна льется запах цветов?..
Я такой же как все. Мечтаю о своём. Сплю, ем, дышу. Хочу жить и любить.
В полную силу. Всем сердцем, всей душою.
Если я покажу вам, сколько там места, вы же все равно не поверите, правда?
Ветер поднялся когда-то, и меня унесло, как бедную девочку Дороти, из Канзаса в страну Оз.
Я здоров. Со мной всё в порядке.
Помогите мне.
Пожалуйста.