В эти дни до 20 февраля в музее Библиотеки Первого Президента Республики Казахстан - Лидера Нации проходит авторская выставка Гульданы Журкабаевой. На выставке «Путь к себе» представлено более 40 авторских работ, среди которых есть и кожаные полотна, расписанные акрилом. В декабре прошлого года Гульдана Журкабаева участвовала в международном фестивале в Республике Сан-Марино и удостоилась первого места. Итальянцев настолько заинтересовало творчество автора, что ей предложили провести персональную выставку в мае. Для паблика RUSSKAZ Гульдана сделала откровенное признание, и рассказала, что делает ее картины уникальными.
Я с детства мечтала быть художником. Я 5 раз пыталась поступить на художественно- графический факультет (ХудГраф) в Аркалыкский педагогический институт имени И. Алтынсарина. В то время еще были билеты, но не смогла поступить, тогда я поступила в Гуманитарный Иститут на специальность «Дизайнер интерьера». Начала рисовать с портретов, наших алашординцов, Ахмета Байтурсынова, Мыржакып Дулатова, Абая Кунанбаева мне нравилось рисовать. После института я начала экспериментировать в творчестве.
На одном мастер классе моего преподавателя я увидела работы по коже. Я попросила ее научить меня, она согласилась показать мне только один раз. «Если научишься молодец, если нет, то не подходи», сказала мне Кущугулова Гулия Сериковна. Она мне показала, как натягивать, обрабатывать кожу, чем рисовать. Буквально 2 дня по 2 часа показала мне и все. После этого я начала сама уже придумывать, сочинять, экспериментировать.
В 2008 году я провела свою первую выставку в библиотеке имени Толстого в Костанае. Там были представлены первые работы из кожи, камня, бамбука, костей, и натуральных материалов. Спустя полтора года я начала работать со шкурой. У нее есть свой специфический запах, химический процесс обработки занимает много времени.
В 2009 году была участницей международного конкурса «Шабыт» в Астане. В прошлом году 10-16 декабря в Сан-Марино я заняла первое место. Я повезла шкуру и кожу. Я думаю, что смогла удивить богемных искушенных итальянцев. Для них это было экзотикой. Когда я летала в Италию, меня государство не поддержало: я писала очень много писем, начиная с Министерства культуры РК заканчивая акиматом и нац. компаниями, но, к сожалению, все ответы были отрицательными. Несмотря на это, я получила первое место. Мне предложили сделать персональную выставку в Италии, сейчас решаются финансовые вопросы. Пока я не знаю, где найду деньги, но туда поеду. Буквально на днях меня приняли в состав Евразийского союза дизайнеров.
Одна выставка обошлась в 700 тысяч тенге. Когда я была на приеме у одного чиновника, он задавал этот же вопрос: «Сколько это будет стоить?». Тогда у него на столе лежал новый iPhone, я сказала, что как ваш новый iPhone. Тогда он столько стоил. Учитывая, что я уже 3 года не работаю, для меня это деньги. Но мое чувство творить искусство помогает мне работать дальше.
Перед Италией я была на свободной неформальной площадке «Печа Куча» в Астане. Тогда меня завалили критичными вопросами: «Как вы такая хрупкая девушка, можете так жестоко убивать животных?». Для меня это было ожидаемым вопросом, потому что я долго уже этим занимаюсь. Я ответила: «Вы когда болеете, многие из вас идут в аптеку и покупают барсучий жир от кашля. Который, кстати говоря, очень хорошо помогает. Но тогда никто не задумывается, где его шкура. Он же не отдал ее вам просто так, за спасибо. А шкуру просто выкинули в утилизацию».
Тогда в первых рядах сидели девушки с шубами. Я сказала: «Вот вы носите норковую шубу, а вы знаете, сколько норок нужно, чтобы сшить вам одну норковую шубу? Вы знаете, какой бывает норочка? Она маленькая, с ладонь взрослого человека. А у вас длинная, шикарная шуба. Сколько энергетики в вашей шубе?».
В зале стояла тишина.
«Вы надеваете натуральную шубу, угги, едите мясо, пьете молоко. Тоже животное? По сути, шкуры все равно бы ушли на свалку, я им даю вторую жизнь, можно сказать. Либо ее выкидывают, либо я ее выделываю красиво, и делаю из нее картину», продолжила я.
Сегодня в Казахстане на такие изделия абсолютно нет спроса. У меня картины двусторонние, через полгода можно картину перевернуть. Очень часто в своих работах я использую шкуры корсака, косули, волка, лисы, собаки, овцы, барсука, пони, а также натуральные камни, монеты, перья, кости. Наши предки в юртах вешали шкуры животных как трофей охотника. Я не коммерческий художник. По затратам это выходит дорого, но я получаю от своей работы удовольствие.
Сколько стоят мои работы? К примеру, если купить шкуру пони, она стоит 100 тысяч, условно. Если мне задают вопрос: «У меня нет этих денег, у меня с собой только 60 тысяч, ты мне дашь?», я всегда отдаю. Я не считаю, что я разбогатела на своих работах. Цены разные, давайте для сравнения возьмем маленькое портмоне за 15 тысяч тенге, если говорить о коже форматом А4, сколько тогда она должна стоить? То есть намного дороже.
В планах есть покорить другие страны, где ты востребована. В целом, наша страна не виновата, все дело в экономике, люди не думают же в первую очередь о покупке картины.
Например, в Канаде, куда я планирую переехать через 2 года, там очень большой спрос на ручную работу. Надеюсь, в скором времени моя выставка будет проходить в Монреале или в Торонто. (Смеется).
В 1998 году я перенесла операцию в городе Аркалыке. У меня было приобретенное косоглазие. И меня оперировал врач Жумабаев Серик Ембергенович. Когда я поступала в ХудГраф со своим диагнозом, мне преподаватель говорил: «Как ты рисуешь? Ты не можешь правильно рисовать, ты неправильно видишь». «Как? У меня 100% зрение, я умею рисовать», ответила я.
Когда у меня не получилось поступить на ХудГраф, я пошла на операцию. Мой врач сказал: «Ты уже взрослая, мышцы уже сформировались как у взрослого человека. Ты хочешь красивые ровные глаза?». «Да, конечно, мне даже из-за этого говорят, что я не умею рисовать» ответила я.
Тогда он начал меня проверять, хотя и при косоглазии, у меня было 100% зрение. Предстояла очень рискованная операция в Аркалыке. «Ты согласна?», спросил он меня. «Ты должна быть готова ко всему», продолжил он. Я согласилась, и сейчас у меня красивые глаза.
Когда врач снял мне повязку, появилась другая патология – у меня в глазах начало все двоиться. Он пытался меня вылечить, но замучился сам, и сказал: «Я не могу ничего сделать. Это все будет пожизненно. Это редкое заболевание и не лечится». И вот сегодня я живу с этим диагнозом, вижу все по две штуки. Я не могла раньше об этом говорить, мне было больно. Прочитав философию Оша, я поняла, что это мое преимущество, моя уникальность.
Интервью брал: Almas Myltykbayev
Фото: из личного архива героини
Подписывайтесь на паблик RUSSKAZ:
Facebook
Vk.com
Instagram
Telegram/RUSSKAZ
