Письмо читает Питер Капальди.
24/12/14
Я только что был свидетелем самой потрясающей сцены, которую только можно себе представить. Сегодня канун Рождества, и я спустился в окопы, чтобы выполнить мой очередной обход. Стрельба продолжалась все время, вражеские пулеметы нещадно строчили по нам. Затем, около 7-ми вечера, огонь прекратился.
Я был в своем блиндаже и читал газету, когда пришло сообщение о том, что немцы зажгли лампочки на ограждениях вдоль всей своей траншеи. Какое-то время мы кричали друг другу рождественские пожелания. А затем я вышел наверх, они закричали: "Не стрелять!" - и, каким-то образом, вся сцена стала неожиданно мирной. Все наши люди вылезли из окопов и присели на свои парапеты, немцы сделали тоже самое, и все заговорили друг с другом на (иногда ломаном) английском. Я вышел и поговорил с ними на немецком, а затем попросил их спеть какую-нибудь немецкую народную песню, что они и сделали. Затем наши ребята спели сами, и все аплодировали и подбадривали друг друга.
Я попросил немца, который особенно хорошо пел, спеть одну из песен Шумана, и он прекрасно исполнил "Двух гренадиров". Наши парни проявили себя как хорошая аудитория и наслаждались его пением. Затем Поуп и я прошлись и переговорили командующим немецким офицером. Один из его людей представил нас по всей форме - спросил мое имя, и затем презентовал меня своему начальству. Я дал разрешение похоронить тела немцев, которые лежали между нашими территориями, и мы согласились не стрелять вплоть до завтра до 12 пополуночи. Мы разговаривали, вокруг собрались еще около 10 немцев. Я был почти на их территории, на расстоянии не больше метра. Мы отсалютовали друг другу, он поблагодарил меня за разрешение похоронить мертвых, и мы обговорили, скольким людям можно будет это сделать, иначе обе стороны останутся сидеть каждая в своем окопе.
Затем мы пожелали друг другу спокойной ночи, хорошего отдыха и счастливого Рождества, и разошлись. Я вернулся в траншеи. Немцы очень хорошо и слаженно пели "Стражу на Рейне". Тогда наши спели "Christians Awake", которая звучала не менее прекрасно. Пожелав друг другу спокойной ночи, мы вернулись в окопы. Любопытная была сцена: красивая лунная ночь, немецкие ограждения с гирляндами, и люди с обеих сторон, пристроившиеся на парапетах.
Иногда мы слышали звуки выстрелов и одиночные выстрелы винтовок вдалеке - я и сейчас их слышу, но возле нас царит абсолютная тишина. Я позволил одному или двум парням выйти и встретится с несколькими немцами где-то на полпути. Они обменялись сигарами, покурили и поговорили. Офицер, с которым я разговаривал, надеется, что мы сможем повторить тоже самое и на Новый Год, и я сказал: "Да, если буду здесь". Я почувствовал, что должен сесть и записать историю этого сочельника прежде чем лягу спать. Конечно, все меры предосторожности никто не отменял, но думаю, что они действительно хотят выполнить уговор. Все равно я думаю, что буду не спать всю ночь, ради надежности. Странно думать, что завтра ночью мы вновь будем вновь воевать. Если кто-то из нас переживет все это, это Рождество запомнится ему навсегда. Тот немец, что пел, обладает действительно отличным голосом. Пойду прогуляюсь, чтобы удостовериться, что все хорошо. Спокойной ночи.Рождество.
Нас ждала абсолютно тихая ночь, хотя слева и справа от нас продолжалась стрельба. В моих окопах и вражеских, что были напротив нас, только горели костры, иногда слышались песни и разговоры. Этим утром, сразу после подъема, немцы прислали своих людей, чтобы похоронить мертвых. Наши люди вышли, чтобы помочь, и после все мы встретились посередине, собираясь в группки, разговаривая, обмениваясь табаком и т.д. Все это утро мы знакомились, говорили, пели песни. Я был на расстоянии меньше ярда от их окопов, разговаривал и обменивался поздравлениями с полковником, штабными и младшими офицерами. Все были очень вежливы, и мы договорились, что люди не должны находиться вблизи неприятельских траншей, оставаясь где-то посередине. Все это было невероятно. Эти люди были так естественны и дружелюбны. Мы сделали несколько фото - немецкие офицеры, один из немецких офицеров со мной, и группа немецких и британских солдат.
Немцы из числа саксонцев, выглядят чрезвычайно внушительно, надеются что мир будет достигнут достойно, и вовсе не выглядят выдохшимися. Я был поражен тем, как легко поладили их и наши люди.
Мы разошлись на ужин, и договорились встретиться после, вплоть до заката, когда мы вновь разойдемся и (прим. авт.: неразборчиво) до 9 вечера, когда война начнется вновь. Интересно, кто начнет стрелять первым. Они говорят: "Если вы будете стрелять в воздух, то и мы тоже", и тому подобное, но конечно все начнется вновь, и завтра мы вновь будем убивать друг друга. Невероятное стечение обстоятельств позволило нам этот "День мира". Я еще ни разу не видел людей столь довольными выходным днем - как на нашей стороне, так и на их.
Их оперный певец обещал подарить нам песню или две сегодня вечером, и, возможно, я тоже спою одну.
Попытайся представить себе две оборонительные линии в спокойствии и мире, всего лишь в 50 метрах друг от друга, люди с обеих сторон ни разу не видели друг друга, разве что чью-нибудь мелькнувшую голову иной раз, и никогда не вылезали наверх. А затем однажды они выходят, и, устроившись поудобнее, начинают вести дружелюбный разговор посередине. Один парень, женатый, очень просил фото Бетти и Нэнси в кроватке, которое со мной было, и я дал его ему, поскольку у меня было два. Похоже, он показал его всем, поскольку несколько немцев говорили мне о нем. Он дал мне свое фото со своей семьей, сделанное когда-то, которое он сам только что получил.
Что ж, мне пора заканчивать, чтобы успеть сделать прочие дела. Только что закончил ужинать - свиная отбивная, сливовый пудинг, сладкие пирожки, имбирный эль, бутылка вина и сигара. Я выпил за всех домашних, и в особенности за тебя, моя дорогая. Я должен идти, чтобы наблюдать за встречами наших ребят и немцев.
Попытаюсь написать еще через день или два. Бережно храни это письмо, разошли всем его копии. Думаю, им будет интересно. Было странно идти в одиночку к вражеским траншеям, чтобы встретиться посередине и договориться о рождественском перемирии. Это одна из тех вещей, которые запомнятся на всю жизнь. Поцелуй крошек, скажи, что я люблю их. Напиши мне длинное письмо и расскажи мне все новости. Надеюсь, что фотографии получатся хорошие. Возможно, ты увидишь их в каких-нибудь газетах.Твой,
Джейк.
