СТЕПЬ. КАЗАХСТАН. ВЬЮЖНЫЙ ДЕКАБРЬ 1944-ГО.
«ПОКА МЫ ДОЕХАЛИ, ТРЕТЬ ЛЮДЕЙ В ВАГОНЕ УМЕРЛИ. В ОСНОВНОМ – ДЕТИ»
Леденящий душу рассказ аксакала – переселенца из Месхетии – нельзя было слушать без слёз
...Вчера оказались на тое, на юбилее одного аксакала. Он турок-месхетинец (ахыска). Абсолютно все присутствующие были потрясены рассказом дедушки, теми ужасами, которые ему, 10-летнему ребёнку, довелось пережить зимой 1944-го. Тогда при депортации в Казахстан десятки тысяч детей, стариков, женщин погибли от холода и голода. А если бы не казахи из местных аулов, которые их обогревали и делились последним, то погибли бы все. Так сказал юбиляр, поднимая тост в честь великого казахского народа. Когда дедушка Эрдем встал и произнёс эти слова, то вдруг прервался и зарыдал, и у всех присутствующих тоже навернулись слёзы.
Хочу вначале вкратце пересказать то, что поведал нам дедушка Эрдем. По дороге в товарном вагоне, на морозе, согреться было абсолютно нечем. Кутались в тряпьё, прижимались друг к другу. Жечь дрова в вагоне запрещали. Взрослые отдавали всю еду, которая ещё оставалась у них, детям.
В семье десятилетнего Эрдема была большая пушистая кошка, которую они не могли бросить и взяли с собой. Некоторые попутчики предлагали её съесть. Но маленький Эрдем отвечал, что того, кто тронет кошку, он убьёт. Эта кошка их и спасла. Морозными ночами, когда ледяной встречный ветер сквозь щели продувал весь вагон, дети поочерёдно клали её себе под одежду, прижимали к телу, и она отогревала их своим теплом. Иногда на остановках удавалось добыть немного еды: ей делились с детьми некоторые солдаты, также еду приносили местные жители. В основном это были сухие лепёшки из отрубей. Крошки хлеба и другую еду Эрдем делил со своей любимицей. Интересно, что кошка благополучно доехала до нынешней Джамбульской области и ещё больше 10 лет прожила в ауле вместе с семьёй.
По дороге, голодая, люди в основном спали. Так и умирали, замерзая, во сне. По приезде на очередную станцию двери открывались, и НКВД-шники выгружали трупы. Поезд шёл три недели, и за это время их вагон опустел где-то на треть. Эрдему казалось, что прошла целая вечность. По пути от простуды умерла их престарелая бабушка – её вынесли из вагона незаметно для мальчика, пока он спал. О потере он узнал позднее.
Семью высадили из вагона днём 14 декабря. Вокруг простиралась степь. Было солнечно и морозно, дул ледяной ветер. Идти до ближайшего села пришлось несколько километров. Многие, особенно старики, обессиленные, не выдерживали и падали прямо в снег. И вдруг где-то на середине пути, как рассказывал дедушка Эрдем, «мы заметили, как навстречу нам бегут казахские дети. Они тащили санки, доски с привязанными верёвками... Грузили на них стариков, маленьких детей, вещи переселенцев. За одним из этих мальчиков мы и пошли. Его звали Жанибек, и у него были самые большие санки. Он подбежал к нам и пытался укладывать наши тюки, а силёнок-то мало. Ему было всего лет семь-восемь, и он еле-еле мог тащить за собой свои санки. Нам повезло. Позже мы узнали, что многим переселенцам, которых высадили из вагонов в других местах, не удалось дойти до жилья. Составы специально останавливали вдалеке от посёлков, ночью, в пургу».
Мальчик привёл их в свой дом. Пожилая бабушка-казашка усадила всю семью за дастархан. Ели лепёшки из отрубей, пили какой-то травяной отвар. Эрдему тогда показалось, что это самая вкусная еда, которую он пробовал в жизни. Самое главное – в доме было тепло, и дети наконец-то отогрелись. Печь топили сухим саксаулом, которого в степи было достаточно, его здесь заготавливали заранее.
«Когда мы вошли, первым делом я выпустил кошку, и Жанибек удивился, какая она худая. Он сразу начал её кормить. Кроме Жанибека, в доме было ещё трое детей, все – девочки, а он был самым младшим. А тут ещё мы – четверо пацанов и мама. Мы моментально подружились. Казахский язык я стал понимать сразу, он очень похож на наш. Языкового барьера не было. У Гульназ-апай на фронте погиб муж. Наш папа тоже погиб. Об этом рассказали сразу за дастарханом. Она нас всех обнимала по очереди, плакала... Мы сразу почувствовали себя дома. И потом, всю последующую жизнь, мы были одной семьёй. Я повзрослел, построил дом в этом ауле. Жанибек и все его родные стали моими родными. Мы – братья с ним. Вместе всю жизнь проработали в сельском хозяйстве. Жаль, что он ушёл рано... И наши внуки сейчас – тоже братья, они сидят здесь за этим столом, мои родные, мои милые, низкий всем вам поклон».
Когда он сказал эти слова, все присутствующие встали. Мы просто стояли, и никто не мог выговорить ни слова. Я вообще человек не сентиментальный, да и по работе приходится постоянно проявлять жёсткость. Но тут я не мог удержать слёз. Вернувшись домой с юбилея, потрясённый услышанным, всю ночь просидел за компом – искал информацию об этой депортации. На самом деле вся эта депортация была спланированным геноцидом. Что творили эти сталинские звери из НКВД! Да, их не зря ставят на одну доску с фашистами.
Турки из Грузии (из региона Месхетии) были одним из многих народов, которых Сталин бесчеловечно выселял в Казахстан. Операцию эту в Москве готовили заранее, даже проложили 70-километровую железную дорогу от Боржоми до Вале. Перед депортацией власти организовали среди турок унизительную агитацию, призывая их принять грузинскую национальность: тогда, мол, останетесь в своих домах. Однако, как сообщают грузинские исторические источники, народ отверг эти предложения. К ноябрю 1944 года районы расселения турок были заблокированы войсками, никого не выпускали оттуда, а после объявления на этой территории военного положения ранним утром 15 ноября началась бесчеловечная депортация мирного населения. За 4-5 дней из 220 сёл вывезли 125 тысяч человек: 115 тысяч турок, 7 тысяч курдов и 3 тысячи хемшин. Интересно, что в это самое время 46 тысяч ахалцихских турок сражались за Родину на фронтах Второй мировой войны. Из них 26 тысяч погибли, в том числе и отец нашего аксакала. А все те, кто уцелел и вернулся домой, в том числе – сотни награжденных орденами и медалями за мужество и отвагу, включая 8 героев Советского Союза, также были в 24 часа высланы в места депортации. Многие из них, прибыв, так и не обнаружили там своих близких – те остались лежать где-то в безвестных братских могилах по пути эшелонов.... В декабрьский мороз, в товарных вагонах, без пищи люди гибли тысячами. Здесь же, по дороге в степи, их и закапывали.
По официальным данным НКВД, к середине декабря 1944 года, когда Эрдем десятилетним мальчиком прибыл в Джамбульскую область, из Месхетии было выселено 92307 человек. В том числе – 18 923 мужчины (это были старики и инвалиды, молодые и здоровые воевали на фронте), 27399 женщин, 45085 детей до 16 лет. Первые эшелоны с депортированными турками прибыли в Ташкентскую область 9 декабря 1944 года после 22-дневного пути. Составы непрерывно шли друг за другом в течение 2-3 недель. Люди, которым было приказано взять еды на три дня, ехали без продуктов и тёплой одежды в разбитых товарных вагонах. Мороз при этом доходил до – 25 градусов. Одни умирали в пути, другие гибли, уже доехав до места: их бросали на морозе прямо в степи неподалёку от какого-нибудь аула, и поезд шёл дальше. Вообще, всё это было явно спланировано – зима, холодные вагоны, голод... Было спланировано так, чтобы они доехали до места уже мёртвыми.
Я нашёл статистику. По явно заниженным данным НКВД СССР (из секретного отчёта 1948 года), в ходе этой варварской операции погибло 14895 человек. Наверное, сосчитали лишь тех, которых закопали по пути. А сколько ещё погибло в первые дни и месяцы – голодные, простывшие, больные! Многие тысячи людей не дожили до конца зимы 1944-го. Особенно много умирало детей. Как выяснили грузинские историки, только за первые 6 месяцев депортации погибло 37 тысяч человек, в том числе 17 тысяч детей (источник: М. Бараташвили. Правовое положение месхов-репатриантов в Грузии. Тбилиси, 1998, стр. 12). При желании найдите и почитайте...
И вот что здесь главное. То, что сказал дедушка Эрдем, поднимая тост за наш народ. Это то, как наши простые казахи спасали сотни тысяч людей. Как они отдавали последнее. А ведь у них у самих в 1930-м отобрали весь скот, им самим было нечего есть. Война, к тому же... А если и оставался какой-то скот, 2-3 барана, то его забирали на мясо для фронта. Питались кукурузной мукой, отрубями. Однако они отогрели, накормили, приняли переселенцев как своих родных.
Без лишней патетики скажу: именно с тех лихих лет начинается история нашей современной казахстанской нации. Именно в те страшные годы, когда наш народ проявил свои лучшие человеческие черты, и зарождалось наше уникальное общество. Вдуматься: скольким народам, попавшим под сталинское красное колесо, дал кров наш степной казахский аул. Сколько сотен тысяч людей здесь остались, согретые нашим теплом, потрясённые добротой наших обычных апашек, аташек, балашек! Да, кто-то скажет, что это не новости – знаем, в школе изучали... Но когда ты читаешь в книгах о тех временах, то это одно. А когда ты сидишь за столом и слушаешь рассказ дедушки Эрдема, и узнаёшь про эти реальные человеческие трагедии, про эти ужасы, как умирали дети... И по спине мурашки, и в животе холодеет оттого, что они пережили... То это – другое.
Захотел поискать ещё таких людей, послушать их рассказы. Ведь их рядом с нами всё меньше, возраст и болезни берут своё. Время уходит... А нам надо помнить об этом. Нашим детям надо знать свои корни, знать, на каких благородных людях держится наша современная идентичность. И нам нужно быть похожими на них. На этих простых сельчан из 1940-х, которые сами голодали, но спасали невинных людей.