1
С тех самых пор, как утвердился первый классово-антагонистический строй, люди задумываются о происхождении классов. Имущие классы, стараясь оправдать своё господство, сочиняли мифы, ссылаясь на «божью волю».
Так, например, в Древнем Китае был миф о богине Нюйве. Ей поручили создать людей из глины, и она вылепила несколько фигурок. Но скоро богине надоело возиться с глиной, и она стала бросать на землю куски глины, которые по пути превращались в людей. Они впоследствии стали простолюдинами. А те, кого Нюйва вылепила – стали знатными.
В Древней Индии считали, будто людей создал бог Брахма из различных частей своего тела. Из своих уст он будто-бы создал жрецов, из рук – воинов, из бёдер – земледельцев, из ступней – слуг. Так освящалась кастовая система.
В Древнем Риме в ходу был миф о патрициях и плебеях. Будто разделил римлян Ромул – основатель города. Те, кто мог назвать имя отца, согласно мифу, стали патрициями, кто не знал, кто их отцы – стали плебеями. Миф этот явно позаимствован римлянами у кого-то из соседних народов. Того, у которого переход к классовому обществу совпал с переходом к патриархату. Настолько хорошо он отражает ситуацию, когда знатными становились роды, жившие по законам патриархата, а незнатными – жившие по законам матриархата.
Феодализм характеризуется особым влиянием религии. Местные, языческие верования вытеснялись тремя, наиболее приспособленными к феодализму – христианством, исламом и буддизмом.
У христиан и мусульман стратогонические мифы почти идентичны. Это и неудивительно. Христианство развилось из иудаизма, мусульманство – из арабского язычества. Евреи и арабы – народы одного происхождения. А этот миф восходит к тем ещё временам, когда они ещё не разделились.
Суть этого мифа такова. После Великого потопа Ной напился и лёг голым в пьяном угаре. Один из его сыновей, Хам, раскритиковал отца, а двое других, Сим и Яфет, приняв почтительный вид, прикрыли его. Проснувшись и узнав о поведении сыновей, Ной обрёк Хама и всё его потомство на рабство, а Сима и Яфета благословил. В результате от Сима произошло дворянство, от Яфета духовенство, от Хама – третье сословие.
Миф этот настолько нелеп, что благодаря этой нелепости в средние века появилось множество сект, отрицающих сословное деление. Например, в Англии, в 14 веке, лидер лоллардов, Джон Болл, говорил: «Когда Адам пахал, а Ева пряла, кто тогда был дворянином?» Среди первых русских революционеров – декабристов – тоже много было православных фундаменталистов, рассматривавших свои дворянские привилегии как грех.
Капитализм составляет свои мифы о происхождении классов. Мифы эти наукообразны, поскольку люди стали более образованны и использовать религиозные мифы для оправдания социального расслоения – значит окончательно дискредитировать религию. А этого капиталистам очень не хочется. Ниже мы рассмотрим самые распространённые из современных стратогонических мифов.
2
Первый по распространённости миф заключается в тупой и гнусной поговорке – «Если ты такой умный, то почему не богатый?» Согласно ему, богатые люди – умные, а бедные – глупые. Именно его имел в виду олигарх Авен, когда ёрничал в ответ на реплику о более справедливом налогообложении: «А может быть, и оценками в школе надо было делиться? А то – у одного пятёрки, у другого – двойки… Несправедливо!»
Любой, кто учился в общеобразовательной школе, знает, что за ученики впоследствии достигают наибольшего успеха. За редким исключением – двойко-троечники. Да и то редкое исключение достигло успеха не благодаря своему уму. Отличники, в массе своей, становятся пролетариями (большей частью – пролетариями умственного труда).
Британская академия наук выпустила «Энциклопедию незнания». В ней собрано всё то, чего человек не знает. В том числе то, что такое ум. Полностью это не будет известно никогда. Потому что ум у каждого человека индивидуален. Нельзя все индивидуальности стричь под одну гребёнку.
Как нельзя и выводить богатство человека из его ума.
3
Другой стратогонический миф – что богатые люди особо трудолюбивы, а бедные – лентяи.
Объективный анализ показывает, что это не так. Человек может быть каким угодно трудолюбивым, но бедным. Потому что трудится он, как правило, на буржуа, который сам решает, какую зарплату платить. Мелкие буржуа своим трудом тоже разбогатеть не могут. Им не до богатства – успевай работать, пока крупные буржуа не разорили!
Этот миф очень часто критикуют в нашей прессе. Но при этом почти всегда упускают из виду один немаловажный факт. Понимание трудолюбия и лени у пролетариев и буржуа разное. Для пролетариев (и соответственно, для коммунистов) ценность труда определяется пользой произведённых им продуктов (не обязательно материальных). Для буржуа же ценность труда определяется полученными в его результате деньгами. Поэтому для буржуа иждивенец и лентяй – не спекулянт или рантье, ничего не производящий, а рабочий, требующий повышения зарплаты. Либералы не лицемерят, когда так говорят, они действительно так думают.
4
Ещё один стратогонический миф – будто богатые обладают особым талантом. Согласно этому мифу, богато живут те, чей талант востребован – учёные и конструкторы, писатели и артисты. К этой же группе причисляется и буржуазия. Мол, для того, чтобы организовывать производство, создавать рабочие места, надо иметь организаторский талант, который не каждому дан. А остальные – те, кто способен только на то, на что способны многие. Они живот бедно.
Сама по себе такая трактовка таланта спорна. Но даже если оставить этот вопрос в стороне и признать, что существует некий предпринимательский талант, то выяснится, что большинство из буржуа этим талантом не обладают. Иначе не существовало бы наёмных менеджеров.
От реальной картины этот миф очень далёк. Особенно в бывших социалистических странах. Какими талантами надо обладать, чтобы получить по наследству то, что награбили родители – коррупционеры советских времён, разрушившие социализм, Советскую власть? Или для того, чтобы занимаясь рэкетом, кражами госимущества, аферами с пирамидами, разбогатеть? Ничего они не могут сами, без денег, украденных ими или их родителями.
5
Нетрудно заметить, что все 3 современных стратогонических мифа при всей наукообразности даже менее реалистичны, чем те мифы, которые складывались в рабовладельческом или феодальном обществах. В тех мифах отражалась реальная картина: привилегии, а с ними и богатство доставалось знати по наследству. Другое дело, что происхождение сословий объяснялось фантастически.
В современных же мифах само понятие социального расслоения размытое, оно подменено имущественным расслоением. Буржуазные идеологии признают, что существует имущественное расслоение, что есть богатые и бедные, но дальше этого они не идут. Чем на самом деле отличается буржуазия от пролетариата – об этом они молчат.
Социальное положение человека в капиталистическом обществе обусловливается, прежде всего, количеством частной собственности. Частной, а не личной! Частная собственность – собственность на средства производства, личная – на предметы потребления.
К слову, либералы часто сознательно не различают частную собственность и личную. Помнится, как либерал И. Рыбкин, защищая некоего олигарха, говорил: «Национализировать нельзя, это его собственность. Мой пиджак: хочу – изрежу, хочу – бомжу подарю!» Другой либерал, Герберт Уэллс, возражая английским социалистам, говорил: «А что, зубные щётки тоже будут общими? Извините, я не согласен». Но всё дело в том, что на их стороне и законы, приравнивающие заводы и фабрики как объекты собственности к пиджакам и зубным щёткам.
Количество частной собственности определяет положение человека на рынке рабочей силы. Есть те, кто рабочую силу продаёт. Это – пролетарии. Есть те, кто её покупает и потом перепродаёт в виде готовых товаров и услуг. Это – буржуазия. Есть те, кто продаёт рабочую силу не через посредников, а напрямую. Это – мелкая буржуазия. И есть те, кто ни с каким производством не связан. Это – люмпены.
У нас есть и такая тенденция – считать люмпеном всякого безработного. Это неверно. Не всякий безработный – люмпен. Большинство из них так или иначе, с производством связаны. Через семью, например, или работая эпизодически.
И имущественное положение человека связано не с его трудолюбием, талантом и умом, а с местом, которое он занимает на рынке рабочей силы. Конечно, бывают и отступления. Иной люмпен, уголовник может жить лучше иного буржуа. Пролетарий – особенно если его профессия востребована – может жить лучше мелкого буржуа. Но общей картины эти отступления меняют мало.