Здравствуй, моя нелюбимая.
В сотый раз пишу тебе письмо, которое, вряд ли, отправлю. Горы смятой, исписанной чернилами бумаги лежат и пылятся в моём столе, пока я вновь и вновь пытаюсь написать тебе о своих чувствах.
Вчера ты ненароком пробежала мимо меня, и аромат твоих волос заставил меня вспомнить твои нежные прикосновения и звуки твоего звонкого, не похожего на другие, голоса. Я стоял, словно в землю вросший, и провожал тебя взглядом, полным любви и ласки. Мне стыдно признаться перед собой, да и перед тобой тоже, что я скучаю. Особенно остро моя тоска по тебе ощущается ночью, когда гаснет свет в окнах дома напротив, соседи перестают ругаться за стеной, а мысли-стервятники начинают парить над моей головой в ожидании того, что я сдамся.
Мне не хватает твоих тонких рук и холодных ладоней, которые ты любила прятать под моим свитером. Мне не хватает твоих нравоучений, твоих презрительных взглядов, криков из-за ничего и я даже скучаю по твоим горьким слезам, которые ты проливала из-за меня, а я собирал их губами, будто это самое дорогое, что было у меня в жизни.
Была ли ты со мной счастлива? Я не знаю. Но по твоему сияющему лицу я могу смело заявить, что сейчас ты точно живёшь без забот и дышишь полной грудью, наверняка позабыв о таком идиоте, как я. Возможно, твоё сердце больше не испытывает ко мне чувств и готово вновь открыться кому-нибудь, кто будет любить тебя сильнее меня.
Хотя возможно ли это?
Я каюсь за свои поступки и за боль, что заставил перенести. Я помню каждое слово, сказанное тобой, после моего сухого «разлюбил». Ты резала меня ядовитыми фразами, пыталась задеть за самое больное, раздавить меня и, может быть, даже убить. Твои заплаканные глаза и дрожащие губы до сих пор снятся мне, и я каждый раз просыпаюсь с навязчивой мыслью о том, что должен позвонить.
Но ты ведь счастлива, я видел. В твоих глазах пылает огонь, щеки заливает румянец, а смех твой эхом разносится в моей голове.
И про себя шепчу: «ты пожалеешь о том, что отпустил». Но слишком слаб, чтобы просить прощенья.