Прошу оценить мой первый в жизни опубликованный рассказ.
Холодная сталь кастета неприятно касалась ладони.
Давно я не держал его. Последний раз…последний раз? А да, в прошлом месяце, когда пришлось проучить таксиста- п@дора, обрызгавшего с ног до головы старушку на остановке. Приятные воспоминания приятно обтекали мозг.
Предстоящее избиение своего начальника, похожего на жирного борова, приводила мой организм в состояние какой-то прострации, сродни половому возбуждению, но какое-то другое. Я часто пытался найти сравнение этому чувству, но до сих пор не мог ничего подобрать. Было в этом некое ощущение божественности, вседозволенности, от чего казалось, что ты становишься рукой Всевышнего, исправляющего человеческие пороки.
Блин, что это я, зафилософствовал.
К сегодняшнему мероприятию, а это я называю не иначе как мероприятием, я готовился долго. Жирный боров был не дисциплинирован, не имел четкого распорядка дня, как, наверное, и вся молодежь в его возрасте. Хотя, 31 год это уже не молодежь, но мышление у него на уровне 21 летнего оболтуса.
С учетом того, что он в своей жизни ничего не видел, кроме зарубежных университетов и папиного бабла, ему простительно. Единственно, что у него было стабильно, это выход из дома каждый четверг, в спортивном костюме, и якобы пробежка.
«Гыгыгыгыгы, далбич – засмеялся я внутри себя - с такой фигурой ему бы на футбольных воротах в профиль стоять, как раз бы пузо закрывало от штанги до штанги» -представилась мне такая живописная картина.
Пробежка у него заканчивается до следующего перекрестка, где его ждет служебка и везет к токалке. 17 - летней девчонке, перед которой я снимаю бейсболку. Она молодец, крутит им как юлой, куда хочет и когда захочет. Где-то через час – полтора его подвезут обратно к перекрестку и он типа побежит к дому.
На середине пути я его уже жду, под сенью красивого карагача.
Так, ну вот и он пыхтит. Ну что ж, приступим.
- Не подскажете сколько время?
- Пошел нах@й! – услышал я ответ.
- Нельзя так с людьми разговаривать – говорю я, и медленно подхожу к нему – нельзя.
- Ты кто такой нах@й? – как-то по девчачьи заводится он.
Я уже ничего не отвечаю. Звук рвущейся кожи лица от удара кастетом мягкой вибрацией отдается по всему телу. Одновременный пинок коленом в пузо, и он со стоном падает на землю.
Нет, нет! Так не пойдет. Я ведь только один раз ударил его по наглой жирной морде. Мой кастет мне этого не простит!
И я с удовольствием херачу, именно херачу, а не бью, кастетом по переносице его пятака. Какой приятный хруст!
- Я тебе еще раз повторяю, нельзя так грубо разговаривать с людьми! Особенно с девушками и особенно на работе! У тебя публичная работа, на тебя люди смотрят! – нежно, полушепотом говорю ему в толстое ухо.
- Слышишь, сволочь?
И с огромным удовольствием, со всего размаха, пинаю его между ног.
- ай-ай-ай! – верещит эта свинья.
Молча начинаю выбивать ему зубы. Я их всегда выбиваю. Синяки заживают, кости срастаются, а вот зубы уже нет. Новые надо ставить, а это больно, по себе знаю.
Стоны начинают затихать.
- ну что сука толстая, будешь на подчиненных орать?
- шнет, шнет, не шпейте мешя – шепелявит он.
- а на прохожих, которые время хотят узнать, будешь?
- шнет, шнет!
Нравится мне, как он шепелявит. Напоминает мне певца 90-х, Шуру.
- Точно? – переспрашиваю я
- шда, шда – тихо отвечает он и уходит в забытье.
Я людей не убиваю, я их только учу жизни и знаю, когда нужно остановиться. Благо, на себе испытал.
Так, теперь инсценируем ограбление. Порывшись в карманах олимпийки я нащупал кожаное портмоне. Зачетное!
В нем была платиновая банковская карточка, которую он показывал всем, кто заходил к нему в кабинет. Даже уборщице, которая кроме своей зарплатной о существовании других и незнает.
А то! Как же, из первой сотни, нового банка, где конечным бенефициаром, через подставных лиц был его отец.
Вставляю ее в его полуоткрытый и беззубый рот и с размаху бью по ней ладонью. Слышно, как рвется небо. Божественно!
- Интересно - поймал я себя на мысли - когда они начинают плакать, умолять, я начинаю злиться и бью еще больше, а эта свинья молчит.
- А ну да - кажется ему язык карточкой разорвало, поэтому и молчит-успокоил я себя.
- Блин, а что денег то мало? А ну да, токалка! Считается – улыбнулся я.
В портмоне было 500 баксов и 800 000 новыми двадцатитысячными купюрами. Простые люди бы сказали: «Ничего себе, мало!».
А я знаю, что этот хмырь в день по 10 штук зелени тратит на баб, кабаки и всякие побрякушки.
- Интересно, насколько его она раскрутила?-подумал я опять о токалке.
Положив капусту в карман, выбросив портмоне, я неспеша пошел к остановке. Толстое тело моего начальника лежало под деревом. Примерно через час оно очнется и поползет к дому.
Я представил его беззубую физиономию и опять улыбнулся.
- И мстя моя будет страшна! Откуда это выражение?, -вслух произнес я и опять улыбнулся.
Много улыбаюсь – значит, завтра день будет хороший - это моя личная примета.
Горячий кастет приятно обжигал ладонь.