По большей части пост как говорится "спэшл" для одного пользователя Yvi 
eiem , который, кажется, единственный в своем роде прочитал все части моего романа. За что отдельное ему спасибо))) Творить для вас очень приятно) Ну и маленькая иллюстрация к роману) Планирую вообще к каждой части...если, конечно, разгребу дела =.=
9. Поход в логово короля пончиков или «о чем я думала все эти дни?»
«Дорогой дневник», - начала уже выводить на листке бумаги я, как подумала о том, что в жизни не вела никаких дневников. И что это за глупости такие для сопливых пятнадцатилетних девчонок. Стоп. Мне и самой ведь пятнадцать. Причем уже три года подряд… Нет сейчас не об этом, все равно не стану я страдать подобными глупостями. Хочется рассказать что-нибудь – расскажу так. Я вообще-то не люблю писать, если подумать. За все годы прилежного обучения мной было изведено столько тонн бумаги, что если бы процесс создания школьных тетрадей был обратим – я бы уже давно высадила под окнами своей комнаты небольшую рощицу, ну или приличный такой парк на худой конец. Не иначе. Поэтому, отбросив эту затею, я скомкала листок бумаги, и, подбросив над собой, проследила всю траекторию падения бедняжки. Листок упал на голову Мидзуки. Но тот спал так крепко, что даже не заметил того, что любого другого человека могло бы потревожить. Вообще, он всегда очень крепко спал. Даже когда посреди ночи я выхожу на балкон поздороваться с ветром, предоставляя тому возможность пощекотать мои щеки и поласкать волосы, Мидзуки спит как убитый сурок – очень размеренно и смачно посапывая. Аж завидки берут, глядя на его умиротворенное и укутанное сном лицо. Так спокойно спят только те люди, которым не о чем беспокоиться, которые не сделали ничего дурного… Хотя, есть же люди, у которых совесть просто заснула или ей тактично прикрыли рот – такие тоже спят не хуже, чем Мидзуки. Вот и пойми их, этих взрослых.
А между тем наш книгоед досматривал уже, наверное, десятый по счету сон. Лишь я и мой сосед по несчастью, тоже слишком рано проснувшийся птенчик неизвестной мне породы и неизвестного мне происхождения, бодрствовали. Птенчик весело размахивал своим облезлым хвостиком и с живостью спринтера бегал по веточке взад и вперед. Устав наблюдать за этим утренним представлением, я направилась в сторону ванной. Приведя себя в порядок, я пришла к мысли, что неконструктивно сидеть дома после того, как ты привел себя в полный порядок, и заметьте, даже помыл уши, что немаловажно. Поэтому я, сунув под мышку сумочку, по форме больше напоминающую туго набитую тору или куль со скарбом одинокого путешественника, медленно обулась, тщательно завязывая шнурки обоих ботинок, и неспешно вышла, прикрывая за собой дверь. Торопиться было явно некуда – 7.30 утра, суббота. Четвертая неделя моего пребывания под крышей у Мидзуки подходила к концу.
Я зашагала в сторону кафетерия, небольшого, но довольно уютного этой своей милой отличностью от размашистых строений подобного типа. Не сказать, что я стала там «своим» клиентом, но мне нравилось убегать туда потихоньку от Мидзуки по утрам, пока он сладко посапывал. Благо, он работает не все семь дней в неделю, а всего лишь каких-то четыре. На жизнь нам вполне хватает. И благодаря такому гибкому графику я имею возможность, вставая пораньше, наблюдать его спящую мордочку и, насмотревшись вдоволь, всегда могу улизнуть за очередной дозой сладкого наркотика.
- Мне, пожалуйста, вот эти, с розовой глазурью. И два эспрессо, - я с вежливой улыбкой заказала свои любимые пончики и дозу кофеина, без которой иногда так тяжко мыслится.
Да…в последнее время я полюбила завтракать вне пределов дома. Хотя довольно жалко, что так я не смогу лицезреть Мидзуки, сонно пережевывающего свой завтрак. Но ведь прежняя я так любила перехватить чего-нибудь в уединении, хотя отец так расстраивался, когда я не спускалась к трапезе. Но год за годом, и по мере взросления это стало наблюдаться за мной все чаще и чаще. Да. Что ни говори, а я полюбила уединение. Именно полюбила. Прикипела всем своим тогда еще крохотным сердечком к тишине стен и пустоте белого потолка. Ничего не нарушало мой покой и размеренное тиканье ленивых стрелок жизненных часов. Но все меняется когда-нибудь. И меняется не само по себе, не по велению какого-то волшебства, а по нашей собственной воле. Мы то, что мы есть. Мы есть то, что мы построили из того, что могло бы быть и не таким «Я», каким мы являемся. Мы архитекторы собственных судеб. И я сделала свой выбор, уйдя из дому. Я лишь подтвердила свой выбор, уйдя жить к Мидзуки. Но…кто знает, может быть, это мое решение из «подкрепления к первому выбору» уже давно переросло в отдельный выбор – в совершенно самостоятельное строение строительного плана моей жизни. И возводим мы его с ним на пару. С ним. С таким необыкновенным и теплым человеком. Я тут о нем такие приятности думаю, а он, наверное, уже досмотрел свой десятый сон и принялся за одиннадцатый.
- Вот ваш заказ, - мои размышления прервал король логова пончиков. Такой же сладкий, как и те двое, что смирно лежали на тарелке, ожидая моей безжалостной расправы над ними. Королем такого заведения мог быть только подобный человек. «Подобно твоей бесподобности…», - начали было напевать какую-то глупую мелодию друг другу мои мысли, подмигивая забияками в моем мозгу.
- Спасибо, - я смущенно улыбнулась. Боже, так улыбаются плюшевые девочки, что тренируют свою мимику по десять часов в день. Нет, не подумайте, что я одна из них. Право…
- Еще чего-нибудь желаете? - он слегка подался вперед и склонил голову набок. О, как идеальна была эта поза. Сухие запястья аккуратно сплетены, словно в ожидании приказа, пока же они покоились на бездонно-синем фартуке. Губы сложились в мягкую полуулыбку. В густых волосах играли утренние лучи солнца, словно вытягивая на свет их темно-каштановые переливы, хотя при обычном освещении те казались совершенно черными. Нет, вы не подумайте, я вовсе не влюбилась… Но руки у него были что надо.
- Нет, спасибо, - опять же милая улыбка с легким привкусом девичьей смущенности. Такая внешность может не только смутить. Хотя…тут дело вкуса, скорее. У меня он, как вы, может, уже догадались, несколько своеобразный.
Дожевывая первого беднягу, покрытого розовой глазурью такого насыщенного оттенка, что ему, казалось, было стыдно за свою излишнюю приторность, я поймала себя на мысли о том, что не думаю ни о чем конкретном. «Так, это не дело! Совсем разленилась, милая!» - не мог не отпустить в мою сторону язвительного замечания мой же мозг. Вот неблагодарный. И я принялась наверстывать упущенные мною минуты мыслительной деятельности. К тому же, я ведь и пришла сюда за порцией кофе с углеводами, чтобы немного поразмышлять о сложившейся ситуации. Сообразить что к чему, прикинуть план действий. Не сказать, что вся моя жизнь расписана по некому плану, но и сидеть пассажиром парома, направления которого ты не знаешь, я тоже не любила.
Итак, у меня имелось следующее.
Я, убежавшая из дома.
И я, поселившаяся у Мидзуки.
Что ж, стоит признать, что эти две «Я» были уже не так сродни друг другу, как, допустим, недели две назад.
Но, сродни не сродни, а у нас обеих уже завтра будет День Рождения. Светлый праздник. Отпразднуем же наше пятнадцатилетие. Четвертый раз в жизни и первый раз вместе с Мидзуки.
Мидзуки…все чаще и чаще он появляется в моих мыслях, в побуждениях к мыслям, в действиях. В жизни… Он поселился даже, кажется, еще где-то кроме моего задиристого мозга… Я пока не могу сообразить: где же именно. Но ясно чувствую, что теперь где-то в груди все реже и реже неприятно и надоедливо щемит.
- Эй-эй, засоня, давай вставай уже! А-то весь день проспишь! Ну-у, сколько можно спать! – я с жестокостью первых инквизиторов стянула одеяло с ничего непонимающего спросонья единственного в своем роде человека отряда сурковых.
- То-то-томико, что ты творишь? – он растеряно протирал глаза, и, споткнувшись пару раз о футон, направился в сторону ванной, - Аааааааа, я не выспался еще!!! - Отчаянно протестовал сурок уже оттуда.
- Ничего-ничего, - уже не сдерживая смешки проворковала я, - А хочешь, скажу кое-что? Скажу такое, что сразу забудешь про то, что не выспался, - Я опять будто натренированным движением изогнула бровь и уставилась на Мидзуки.
Чуть не прожевав пасту с зубной щетки, он закашлялся. Отдышавшись, он твердо кивнул головой.
- Угадай у кого завтра День Рождения? – я с улыбкой, с какой произносят номера джек-пота, взглянула на его отражение в зеркале. Отражение чистило зубы.
- У Судзумии Харухи? – съязвили оба, капая ошметками пены в раковину.
- Нет же. Ну, с кем ты живешь, Мидзуки, а? – «прозрачно» намекнула я.
- Да н-ну… - щетка в руке, еще секунду назад скользившая по деснам в размеренных движениях, застыла.
Мидзуки даже забыл о том, что не выспался. Остаток дня он проносился по квартире в каком-то состоянии чрезмерного возбуждения, пытаясь придумать, как же справить свалившийся неожиданней снега на голову праздник. Заснул он с довольной улыбкой на губах. Видимо чего-то надумал.