В прощеное воскресенье в ГДК им. Естая – о преобразующей силе прощения в песнях и танцах. Год подготовки, полгода репетиций, шумная и продолжительная пиар-кампания мюзикла «Хорнады» от народного молодежного театра «Промень» принесли-таки свои плоды. Полный зал зрителей в финале аплодирует стоя и скандирует «Молодцы!». Сокрушительный успех музыкального шоу лишний раз подтверждает ветхозаветную истину: «Не хлебом единым сыт человек». Кризис кризисом, а народ требует и зрелищ. И, пока правительство отпускает цены на продукты, артисты со сцены призывают «простить и отпустить» вообще всех.
Будни Средневековья
Зрителям, не успевшим прочесть пьесу «Жизнь есть сон», что послужила основой для «Хорнад», сориентироваться в сюжете трудновато: большая часть средневековых интриг раскрывается в пьесе только к финалу. Поэтому, переписав сценарий, художественный руководитель театра «Промень» Денис Аверьянов объясняет главную линию пьесы в самом начале спектакля. Другие же, любовные сюжетные линии, сменяясь с каждым новым персонажем на сцене, долгое время остаются нераскрытыми – но таков уж замысел произведения. Так что тем, кто еще только собирается на мюзикл, все же не повредит восполнить пробелы, хотя бы прочитав краткое содержание пьесы в интернете.
Комедия испанского драматурга Педро Кальдерона де ла Барка «Жизнь есть сон» иллюстрирует переломный момент между мрачными представлениями средневекового жителя о судьбе как роке и новым, прогрессивным взглядом. Хорнада в переводе с испанского – «жизненный путь человека, пройденный за день», в пьесе этим названием отмеряются также ее действия. За три дня (действия) в пьесе и происходит перелом на примере жизни принца-изгнанника Сегизмундо, заточенного в башню по приказу собственного отца – короля Полонии Басилио. Название страны, впрочем, условно, поскольку произведение философское. Безусловно же то, что быть убитым за трон собственным родственником в лихие средние века, – дело типичное. А именно это предвещал гороскоп новорожденного наследника.
Сославшись на волю звезд и, что называется, умыв руки, монарх решительно запирает младенца в башню, где Сегизмундо и проводит «лучшие годы» детства и юности в цепях. Кстати, литературоведы усматривают в этом сюжете аллегорию с муками, которыми Бог наказывает людей, дав им жизнь. Вот и пленник, не подозревающий о настоящей причине заточения, находит для себя объяснение в первородном грехе, за который якобы и лишен свободы.
Жестокая профилактика тирании дает обратный эффект: как только принца возвращают в королевские пенаты, тот, узнав о своем происхождении, впадает в ярость: затевает скандалы, проявляет склонность к насилию и даже убивает слугу. В итоге двор, не считаясь с детскими психотравмами обманутого наследника, объявляет его профнепригодным для царствования зверем. «По воле ль рока так случилось, иль это нрав у нас такой?..» – пели позднее советские гардемарины. Вопрос, что первично, гороскоп или воспитание, волновал и Педро нашего Кальдерона веками раньше. Король же, веря исключительно звездам, приходит в ужас от сбывающегося пророчества и вновь отправляет сына в заточение.
Все эти перемещения из башни и обратно происходят для Сегизмундо под воздействием зелья, которым его опаивают. Поэтому поверить, что все случившееся с ним во дворце – всего лишь сон, не представляет труда. Приняв эту максиму, которая в испанском имеет также другой перевод – «Жизнь есть мечта»,– принц решает измениться, дабы уже распоряжаться свободой, пусть даже и в иллюзорном мире, по-человечески, а не по-звериному. И, когда взбунтовавшийся народ высвобождает Сегизмундо, тот прощает монарха, лишь упрекнув в безволии перед предсказанием. Своим примером он также учит забыть обиды Росауру – жертву мужского вероломства. Естественно, все помилованные тут же прославляют мудрость королевского преемника и пересматривают устаревшие фаталистические взгляды.
Помимо основных мотивов борьбы за власть и с судьбой в сюжет вплетены и несколько второстепенных романтических линий. В них, впрочем, по средневековым обычаям главенствуют не столько любовь и преданность, сколько честь и чувство долга. Чтобы, как сейчас говорят, не сломать современному зрителю мозг нетипичной для нашего времени логикой, «Промень» меняет развязку, и вместо долга и сословных ограничений в мюзикле побеждает любовь.
Звуки мюзиклов
– Обычный сюжет, – делится со мной один из зрителей в антракте, – пока не все понятно, но, в принципе, таких пруд пруди. Я пришел сюда ради музыки, и вот она не подкачала!
Действительно, главной причиной успеха стала именно мелодическая составляющая шоу-мюзикла, или рок-оперы (а организаторы не поскупились и выдали во время пиар-кампании все названия). Но помимо нее есть и другие, и то, что в итоге получилось, а что не очень, мы выясняли с участниками проекта на пресс-конференции, превратившейся в разбор полетов. Поскольку предпремьерный шум вокруг «Хорнад» был подозрительно оптимистичен, вопросов было много.
– Чем продиктован выбор произведения и жанра?
– В пьесе «Жизнь есть сон» можно поставить вопрос о хрупких механизмах души, о том, что влияет на решения человека. К тому же в декорациях дворца решаются и вопросы власти, как ею распоряжаются. Для наших реалий это довольно актуальная тема, – отвечает режиссер-сценарист и исполнитель роли принца-мученика Денис Аверьянов. – А жанр мюзикла мы выбрали из-за того, что он несправедливо мало представлен на отечественной сцене.
– А почему поменяли имя королю на Бенволио и добавили нового персонажа?
– Имя короля Басилио мы заменили из-за ассоциации с котом из детской сказки, которая возникает у современного зрителя. А дополнительная героиня Зохна появилась в сценарии для усиления конфликта между традиционными взглядами на судьбу и новым, привнесенным Сегизмундо. При дворе именно она выполняет роль оракула и советника короля и помогает ему в его решениях.
– В чем секрет музыкальной составляющей спектакля? Сценарий, как известно, ваш, стихи к песням написал, что тоже не тайна, павлодарский поэт Илья Приходченко, танцы созданы хореографом Любовью Яковлевой. И только музыка – неизвестно чья. А ведь она сильна!
– С начала работы над проектом мы пересматривали мюзиклы и наткнулись на интересный факт – «Мулен Руж» создавался на основе песен из других мюзиклов. Мы решили так же адаптировать аналоговые мелодии к нашему спектаклю и по дружественным связям с театром Екатеринбурга вышли на московский оркестр, который записывает партии мюзиклов. Музыка на нашем выступлении потому и не звучит искусственно, как минусовка, что писалась живым оркестром. Оригиналами же к нашим песням послужили в основном партии из мюзикла «Король Солнце» и рок-оперы «Моцарт».
– Поэтому ваше представление называется то шоу-мюзиклом, то рок-оперой?
– Да, эти жанры смешались у нас не без причины – что эстрадная музыка, что рок-баллады в этом спектакле представлены равнозначно.
– Помимо отменной музыки порадовали вокальные данные ваших солистов. Однако отчего они так мало двигаются? Ведь понятно, что для мюзикла все песни были прописаны заранее на фонограмму, так что можно было и развернуться в сценическом действе.
– Во-первых, для музыкального шоу мы проводили кастинг больше среди вокалистов, нежели актеров. Нам важно было, чтобы прозвучали настоящие голоса павлодарцев. Это и является главным требованием жанра. Ну, а во-вторых, сценическое движение мы не успели нормально отрепетировать – собственно на премьере был наш первый выход на большую сцену. Выстраивали же мизансцены мы на другой площадке. Ко второму выступлению в ГДК, который состоится 17 апреля, мы собираемся «обжить» новую территорию и показать лучшие результаты.
– Что из заявленного стиля стим-панк было привнесено в спектакль?
– Когда я подбирал идею оформления мюзикла, то понял, что к «механизмам души» этот стиль подходит как нельзя лучше. К тому же он отражает и прогресс, – снова берет слово Денис Аверьянов. – Поэтому элементы стиля проявились в фоновой заставке мюзикла – тиканье механизмов, в декорациях и даже одежде. Но о последнем вам лучше расскажет Сергей.
– Я учусь на закройщика-модельера, – скромно начал король Бенволио, а в миру актер театра «Промень» и модель Сергей Обрезчиков. – Поэтому по рекомендации Дениса я изучил стилистику стим-панка и нарисовал эскизы одежды. Единственное, не стал их раскрашивать – стим-панк довольно монохромный, поэтому за советом, какие цвета подобрать для яркости шоу, мы уже обратились к Ольге Харитоновой из театра моды «Вернисаж». Она и сшила нам эти замечательные костюмы.
– В своих анонсах вы заявляете, что это первый казахстанский мюзикл. А как же мюзикл «Сестра Кэрри» театра Чехова?
– Мы нисколько не претендуем на первенство в области, которое закрепил за собой театр Чехова, – объясняет Каримжан Гиёев, продюсер «Хорнад». – Но мы впервые подготовили мюзикл для показа на всей территории республики.
– И уверения о «триумфальных гастролях», которые планируются в городах Казахстана и России – не пустая рекламная замануха?
– Конечно, нет. Переговоры с театрами и концертными площадками других городов идут, единственное, чего не хватало, – видеозаписи готового продукта. Как только мы ее разошлем, будем ждать подтверждения о гастролях в Алматы, Астане, Омске, Новосибирске и других городах.
***
Честно говоря, особых недостатков, кроме первоначальной скованности актеров, спектакль не показал. Да и эти шероховатости вполне можно понять и простить – профессию актера, причем высшей категории, получил из всей народной труппы только Денис Аверьянов. Осталось только особо выделить хореографию мюзикла. Но ее лучше не обсуждать, а смотреть, как смотрели зрители премьеры – с замиранием сердца и задержкой дыхания в особо рискованных моментах. Не зря многим показалось, что это шоу привозное – совершенно невозможно было поверить, что это наши павлодарские ребята и девчата проделывают такое! И у этих трудяг, протанцевавших весь мюзикл, после выступления хватило сил прыгать за кулисами и кричать: «Мы это сделали!»
Между прочим, современные астрологи предвещали в этом году успех тем, кто занимается шоу. Так что, если «Промень» сам себе судьбу не подпортит, ждут его действительно триумфальные гастроли.
Автор благодарит фотографа Алексея Усова за прекрасные снимки, которые и помогли украсить статью