Тырнетики рвет от Вальки-святого. Прям в мелкие ошметки рвет. Все хором хотят праздновать Петьку и Февронью.
Ща я вам изложу какой это светлый и великий русский праздник.
Короче, будущий князь Петруха сувал свой член, простите, меч, куда попало и подцепил на свой конец злую болезнь, которую древнерусские доктора идентифицировали как проказу. А может это васкулит был, или аллергия на секс, хуй его знает.
Древнерусские аптекари, проебав по пьяне всю фармакологию, послали Петьку в далекую деревню за лекарством. В тот день за прилавком вместо древнерусского фармацевта стояла его дочь, которая должного образования не имела, но имела огромное желание выскочить замуж. Мож косая-хромая-горбатая была, не знаю. Но великие матримониальные планы имела. И вместо наличных истребовала с пациента согласие на его руку, ногу, член и остальные части тела, вплоть до наследства.
А волчанка не тетка, да и сифон тоже не дядька. Короче согласился, но держал пальцы крестиком. А Февронья это дело просекла, и полный курс лекарств не выдала. И когда Петька решил спустить свадьбу на тормозах, оказалось, что с конца все еще капает. А Февронья издалека флакон с антибиотиком показывает и говорит: пока, мол, не обвенчаемся, будешь боль в мочевом канале чувствовать, ибо я все лекарства в округе скупила и больше нет.
В общем, поженились. Петька от этой змеюки по разному хотел избавится: то бояр нашлет с увещеваниями о разных социальных уровнях, то отправится в путешествие, в надежде, что корабль потонет вместе с женушкой. Но все было тщетно.
Наконец нашел выход - ушел в монастырь. Ибо заебало: то платья новые купи, то один на пьянки не ходи, то на баб вообще не гляди. А эта курва, не будь дурой, тоже в монастырь. Но Петька попов подмазал, не пустили ее в мужской, отправили в женский.
Пожил он наконец, хоть немного для себя, побухал в волю. Помер с похмелья и последней надеждой было, что хоть в гробу будет чисто и одиноко.
А вот хуй. Курвишна и в гроб к нему приползла. Такая вот сука. Попы сами охуели, но виду не подали, придушили сучку за осквернение могилы и объявили это воссоединение чудом, так как сказки про Иисуса уже не так возбуждали народ нести в храмы пончики, сосиски в тесте и банковские билеты.
Вот такая, блядь, Ромео-и-Джульетта. Праздник влюбленных в мозгоебство, подкаблучников и уродин, мечтающих замуж.
Поэтому я Вальку больше уважаю, он был против насилия и за свободный секс.