Мерзкие извращенцы, вандалы, для которых нет ничего святого – такое мнение о представителях современного искусства сформировали в обществе СМИ, падкие до скандалов. Зрители видят на экранах «Pussy Riot», беснующихся в храме, Марата Гельмана с обезьяной в военном кителе и ветеранскими орденами, арт-группу «Война», устроившую групповуху в музее, Петра Павленского, прибивающего свою мошонку к брусчатке на Красной площади. Но, есть и другая сторона современного искусства, которую нам редко показывают – эстетичная, креативная, заставляющая мыслить. О ней мы поговорили с нашим земляком-павлодарцем, ныне живущим в Санкт-Петербурге, куратором стрит-арта, художником, публицистом, блогером, работающим под псевдонимом Rush X.
Для начала о том, что такое современное искусство и стрит-арт. Современное искусство (contemporary art) – это совокупность новых художественных практик, сложившихся во второй половине 20 века. Это не продолжение модернизма (футуризма, кубизма, сюрреализма, авангарда и т.д.), а его альтернатива. Художники, представляющие contemporary art, в поиске новых образов, средств и материалов выражения, дошли до дематериализации художественного объекта. В итоге их творениями стали не привычные нам холсты или скульптуры, а действия, которые совершают художники – перформансы, хэппенинги и прочие представления. В Павлодаре это иногда практикует художник Андрей Оразбаев.
Стрит-арт – одно из направлений современного искусства, вышедшее из галерей на городские улицы. В деталях городского ландшафта стритартер видит художественные образы – вот трещина в стене напоминает ветви дерева, а решётка ливневой канализации – зубы. Если дорисовать к ним недостающие элементы, то получатся картины. Выразительных средств у стрит-арта – масса. Это трафаретные рисунки, граффити, стикеры-наклейки, плакаты, баннеры, скульптуры из гипса, проволоки, скотча и т.д., инсталляции из разных материалов, лазерная и видеопроекция, в общем, весь инструментарий современного искусства.
Величина арт-объектов может быть разной – от маленького художественного штриха, до размеров города. К примеру, художник INSA нарисовал на площади в Рио-де-Жанейро анимационную картину размером 14,379 квадратных метров, которую видно со спутника. Ещё одна особенность современного искусства и, в частности, стрит-арта – это злободневность тем. Каждая акция современных стритартеров – это их реакция на происходящие политические или социальные события. Поэтому представители contemporary art кажутся излишне политизированными.
Теперь немного о моём собеседнике. Rush Х живёт в Санкт-Петербурге. Он куратор стрит-арта. Продвигает молодых художников, в том числе из Средней Азии, в мир большого искусства. За его плечами редакторство в павлодарской независимой газете «ДА!» (Дневник Аутсайдера), открытие в Астане первого казахстанского креативного агентства, работа в Алматы арт-директором крупнейшего в Средней Азии фестиваля современного искусства ARTBAT FEST, создание там же первой арт-группы ARTGROUP5.
Так же он вёл авторский интернет-проект PersonX, в рамках которого были записаны интервью со скульптором Михаилом Шемякиным, с украинским руфером Mustang Wanted - известным покорителем крыш небоскрёбов и прочих городских высот без страховки и снаряжения, с Василием Васиным – создателем первой питерской альтернативной рок-группы «Кирпичи» и многими другими интересными персонажами. Сайт PersonX был заблокирован на территории РК, а позже закрыт самим автором. Мы встретились с Rush X во время его недавнего визита в Павлодар.
- Rush, давай разберёмся, кто такой куратор в современном искусстве? В Википедии говорится, что это человек, который «не просто технически организовывает выставки, работу музея или иные арт-проекты, но и является соавтором, так как именно он определяет актуальность той или иной темы, активно сотрудничает с авторами, помогая им воплощать их идеи и проекты». По сути – это тот же продюсер? Ты согласен с этой формулировкой?
- Работа куратора отличается продюсирования. Хороший учитель вытаскивает знания из ученика. Плохой учитель навязывает свои знания. Продюсеры часто говорят, что с помощью ротаций звезду можно сделать из любого материала, лишь бы «материал» был достаточно свеж и податлив. Куратор же должен увидеть в художнике личность, помочь ему раскрыться и донести до огромного количества людей то ценное, что есть у него. Искра, огонь – вот что должен увидеть куратор раньше других. Этот огонь есть у 18-летних. Этот протест не придуманный, не сфальсифицированный, не денежный. Молодой художник заявляет: «вот мир, который создал Бог. Гармоничный мир. Вот то, что сделали с этим миром люди – слишком суровый, уродливый мир. У меня, Художника, есть другой мир, альтернативный. Я его рисую, он у меня в голове. И я хочу познакомить вас с этим миром, чтобы вы знали, что этот новый мир – он существует». Но как сделать так, чтобы люди услышали этот голос? И здесь будет ошибкой, если художник будет ходить и предлагать везде себя сам. Художник – творец, а не продавец. Эффективнее будет, если его представит куратор, который имеет большие связи в СМИ, галереях, которому они доверяют, как эксперту. Задача куратора – не просто вытащить художника, сделать ему имя, дать возможность перемещаться по миру, взаимодействовать с другими художниками, задача – помочь художнику взаимодействовать с миром. Куратор – это эксперт и проводник.
- Кого из казахстанских стритартеров ты курируешь сейчас?
- Сейчас я работаю с художником из Алматы. Это Паша Кас. Он хорошо продвинулся за два года. Наш казахстанский «Бэнкси». В Москве ему дали премию «Открытие года». В Казахстане «Союз художников», агашки наши, осудили его работы. Они считают, что нельзя выносить сор из избы.
- А что он предосудительного сделал?
- У него остросоциальные работы на злобу дня. Масштабные – никто еще в Средней Азии не делал таких заявлений во всеуслышание. И очень тонкая грань – художник буквально идет по острию, стараясь удержать баланс и не скатиться на чью-либо сторону. Эти работы получают большую известность и здесь, и за рубежом – они появляются в новостях и распространяются через социальные сети. Самое главное – люди на стороне художника, художник же борется за правду, рискую своей свободой. Я ему говорю, Паша, давай делать акции с элементами стёба, не надо погружать людей в г..но и там возюкать. Давай легче, с намеком. Так появилась акция, посвящённая Году культуры в Казахстане – «Трусы перед властями». Он сделал 11 мужских трусов 2-метрового размера, написал на них «Год культуры» и повесил на верёвке между фонарными столбами напротив горакимата в Алматы. Потом сделал заявление для прессы. Смысл акции был привлечь внимание к проблемам казахстанских художников. Объявлен очередной год культуры – но почему вместо поддержки нашей культуры мы привозим зарубежных поп-звезд? Наша культура прозябает среди роскоши и блеска в нищете. Об этом и шла речь в работе, смысл которой в том, что наши художники снимают с себя последние трусы, чтобы выжить. За некоторые работы его штрафовали, а сайт pashacas.ru заблокировали на территории Казахстана. В октябре он провёл акцию «Под ковром» - в центре Алматы нарисовал большой ковёр с национальными узорами, из-под которого выглядывала стодолларовая купюра. На ковре установил телевизоры, которые транслировали новости, и кувалдой их разбил. Этим перформансом он хотел сказать, что новости практически всех центральных СМИ стали пропагандистскими, и нужно отключить источник шума, чтобы задуматься о том, что на самом деле сейчас происходит с нами.
- Кого из современных художников Средней Азии ты бы назвал перспективным?
- Имен много. Их работы широко представлены на алматинском фестивале современного искусства ARTBAT FEST. Есть художник, в котором я уверен на 3000%, он обязательно выстрелит. Это - Паша Мокич. Он сам из Ташкента, проявился в Алматы, сейчас я привез его в Санкт-Петербург. У него 30 выставок было по Средней Азии. Там и графика, и стрит-арт, и паблик арт. 12 января будет первая встреча с новым зрителем, экспертами, прессой в Питере. Всё это очень интересно.
Кроме того, есть этническая музыкальная группа «Hapanasasa» из Алматы. Они соединяют электронную музыку с народными инструментами, поэзию Пушкина с речитативом. Их выступления сопровождаются видеопроекцией. Это очень крутой материал. Есть театр «Артишок», есть павлодарская группа «Дельтаплан». Я восхищаюсь этими ребятами, они – честные, мощные, уникальные.
- В Павлодаре стрит-арт или современное искусство присутствует?
- Я замечал на стенах какие-то трафареты и граффити, это стрит, но не арт. Мне понравилась большая птица в противогазе возле ЦУМа – работа без подписи, идея хорошая, но техническое исполнение слабое. Но это говорит о том, что движение имеет место быть. Завтра они нарисуют лучше. Павлодар – это мастерская талантов. Здесь очень много талантливых ребят, притом, что условия для развития с каждым годом минимизируются. И те, кто переезжает в мегаполисы, увы, там и пропадают. Сколько у нас хороших павлодарских музыкантов и художников уехало в никуда? А сколько спиваются в своих квартирах дома?
- Назови кого-нибудь из казахстанских представителей современного искусства, кому удалось завоевать мировую известность?
- Великий художник Молдакул Нарымбетов. Он уже при жизни получил признание и известность за рубежом, делал масштабные инсталляции из резины. Самая известная – скульптура огромного жука-скоробея. Мы общались в последние месяцы его жизни, было счастье с ним общаться. Помню, мы сидели в какой-то алматинской маленькой столовке, ели лагман, он был не аккуратен, плохо говорил по-русски, но говорил такие вещи, который мог говорить только масштабный, большой величины человек. Его посещали гениальные идеи, и он очень хотел успеть соорудить из резины муляж ядерного взрыва в Семипалатинске. Уже был готов чертеж, проект. Не успел. Умер в полной нищете. Все его работы растащили коммерсанты и до сих пор сдают в аренду торговым домам. Позорники. Это – грустная история. Сейчас пришло понимание – большие художники творят большие полотна. Фишка современного искусства – это масштаб и детализация. Молдакул Нарымбетов опередил всех просто на 15-20 лет.
- Есть ещё в Казахстане художники, создающие масштабные инсталляции?
- Есть, но немного. Я их называю фестивальщиками. Весь год они ничего не делают, ходят на работы. За месяц до какого-то фестиваля ищут спонсора, получают деньги, делают на фестивале инсталляцию, пиарятся, и опять исчезают на год.
- Расскажи про свою первую инсталляцию в Санкт-Петербурге.
- Когда я приехал в Питер, мне пришла идея сделать инсталляцию в продуктовом магазине. Найти 10 человек, чтобы они молились на продукты. Я так увидел ситуацию, как люди сейчас относятся к вещам. Я поделился этой идеей с одним художником-инсталлятором Андреем Люблинским, он делал масштабную инсталляцию «Красные человечки». И вот в феврале меня приглашает менеджер одной из крупнейших галерей «Ткачи». Прихожу туда, там сидит директор «Ткачей», сидит Марат Гельман – один из крупных галеристов в Москве и Европе. Он мне говорит – у нас будет «Ночь музеев», и до нас дошла твоя идея. Сколько тебе надо денег для её реализации? Даём ночь на расчёты. Они мне дали в помощники студентов. Мы с ними сделали 20 манекенов, одели их в мужские костюмы. Идею немножко изменили – они молились на трибуну. Инсталляция стала называться «Власть слова». И каждый, кто пришёл, может взойти на трибуну и почувствовать себя правителем. Интересное ощущение. В «Ночь музеев» мою первую инсталляцию в Петербурге посмотрело полторы тысячи человек.
- Какой смысл галерейщикам спонсировать такие инсталляции? В чём прибыль?
- В Питере много галерейных пространств. И они борются за посетителей и внимание СМИ. Они все претендуют на то, что они интересные и современные. Они всегда в поиске чего-то нового. Им всегда нужны новые художники, свежая кровь.
- Если не секрет, чем ты зарабатываешь на жизнь?
- Не скрою, у меня есть небольшой бизнес не связанный с творчеством. Я понял – если ты начнёшь зарабатывать на творчестве, то, скорее всего, обманешь самого себя и зрителя. А если ты обманешь зрителя один раз, то гарантии того, что он поверит тебе во второй раз, ничтожно малы. Поэтому должен быть какой-то бизнес, который покрывает все твои расходы – путешествия и так далее.
- Современное искусство - это искусство одной выставки, одного дня? Ведь те же граффити закрасят, инсталляции разберут, а темы, которые поднимают современные стриартеры, быстро утратят остроту и актуальность.
- Художники, которые занимаются стрит-артом, провозгласили: то, что сейчас творится в музейных и галерейных пространствах, это - фальшиво. Это обман. Это декор. Это интерьерщина. Это не возбуждает, не будоражит. Музейный зритель тоже специфичный – это небольшая прослоечка интеллигенции. Поэтому нужно выносить это искусство к зрителю, на улицу, на стены, на воздух. Там, где от вопросов, которые мы озвучиваем, будет не отвертеться. То, что это искусство однодневное – это спорно. Потому что это очень медийное искусство. Да, твою работу закрасят, но она будет жить в интернете, на страницах журналов и т.д. Это реакция на сегодняшний день. Этому искусству не нужно жить долго. Потому что ситуация меняется. Вчера всех волновала Украина, сегодня Сирия, завтра появятся другие проблемы. Художник должен показать, что происходят с людьми и с обществом. Цой сказал: «Эй, а кто будет петь, если все будут спать?».
- Проблема в том, что выйдя на улицу, к народу, стритартеры зачастую не могут внятно донести до зрителя суть своего посыла. Они говорят с народом на языке образов, понятном той самой прослойке галерейной интеллигенции. Поэтому неподготовленный зритель смотрит на акции современного искусства, как на хулиганство и выходки сумасшедших.
- Зритель и художник, артист всегда были на разных уровнях. Артист всегда выступает на возвышении, ему предоставлена сцена. И выглядит комично, когда артист сознательно идет на поводу, стремится нравиться, во что бы то ни стало. Со стороны зрителей фальшь очень хорошо видна, и ошибка полагать, что зритель – дурак и ничего не чувствует. Зритель может и не понимать, но с чувствительностью у него все замечательно – зрителя не обманешь. Бывает, что и художник не дотягивает до хорошего уровня – мямлит или нарочито «умничает». Прекрасно, когда художник просто искренен, честен. Но это его дело быть понятным или остаться непонятым– художник никому ничего не должен. А вот зритель ДОЛЖЕН попытаться понять. И только время определит, что было ценным, а что – шелуха.
- Кто такой художник в современном искусстве? Раньше считалось, что тот, кто умеет рисовать.
- Я полагаю, что это, в первую очередь, личность, которой есть что сказать. Те, кто только красиво рисует в интерьерах – этому должно быть другое определение – дизайнеры, оформители. К ним, конечно, тоже уважение, они долго этому учились. Иной раз у них гораздо больше навыков, чем у тех, кто идёт с каким-то манифестом к обществу. Но художник – это не декоратор, не интерьерщик – это человек, у которого есть миссия, который хочет что-то сказать и у него есть смелость.
- Возьмём, к примеру, арт-группу «Война» и вышедших из неё «Pussy Riot» - у них смелости хоть отбавляй, и вроде сказать что-то хотели…
- Я знаю, кому пришло в голову раскрутить это все до такого фарса, но я не понимаю, зачем им это было нужно. Тут, мне кажется, имеет место быть подоплека. Это - дискредитация современного искусства. До «Pussy Riot» современное искусство неплохо развивалось в России и неплохо начало развиваться в Казахстане. До этого был город Пермь, когда художники собрались, попросили у власти – дайте нам денег, мы сделаем из этого депрессивного города центр современного искусства. И сделали этот центр, открыли там кучу галерей, где выставлялись художники со всех стран мира, и стрит-арт был на всех улицах. Был Екатеринбург – столица стрит-арта. Художники показали, как круто искусство может взаимодействовать с городской средой, и как эта депрессивная среда превращается в уникальный оазис. После «Pussy Riot» всё закончилось. Подменились задачи.
Как распознать – что есть искусство, а что – фальшивка? Искусство - не деструктивно, оно созидательно. Современное искусство предлагает новые формулировки и решения. Искусство объединяет и выводит на новый уровень восприятия и понимания, а не разрушает, не разделяет общество и вытравливает все живое.
- В Казахстане есть акционисты, подобные Венским, или арт-группе «Война»?
- Есть известный казахстанский художник Канат Ибрагимов, он тоже занимается акционизмом в такой агрессивной форме. В Москве он собрал на свою выставку много людей, были там и мамаши с детишками, и видеокамеры. На глазах у всех он перерезал горло барану и пустил кровь на холст. Вот такая картина. Шок, отвращение, руки в крови, насилие, жестокость. Но искусствоведы аплодируют: они любят остренькое. Я выступил с трафаретной работой, где баран перерезает голову Канату Ибрагимову. Художник разразился гневной тирадой в фейсбуке, обиделся. Говорит – это в наших традициях резать баранов, и спрашивает, ты мясо ешь? Я говорю - да, ем, не скрою. Но я ещё и в туалет хожу. Это у всех в традициях. Но, черт тебя побери, я не угощаю своим дерьмом зрителей. Речь на самом деле идёт не только о качестве продукта, но и о том месседже, который ты распространяешь. И в данном случае – это обслуживание низменного, через насилие, через убийство. И это, на мой взгляд, не имеет никакого отношения к искусству. Это – черствость и дешевое фиглярство.
Беседовал Фёдор КОВАЛЁВ, фото c интернет-страниц Rush X