Карл Дженкинс и его произведения в концерте Марата Бисенгалиева, Симфонического оркестра Алматы, Государственной хоровой капеллы им. Байкадамова и Нуржамал Усенбаевой.
Я всегда избегала филармоний и концертов, которые там дают, но тут стадный инстинкт подействовал, все, кого я знаю, или уже были там, или стремились туда попасть. Надо было ликвидировать неграмотность, современную классическую музыку, написанную в этом веке, не слышала, имен современных композиторов почти не знаю. Среди прочего, очень хотелось послушать хор им. Байкадамова, это редкое удовольствие. Так, в первый раз, побывала в Филармонии на улице Калдаякова. Отремонтированное, но потертое и очень советское заведение, помпезный белый зал, резьба по ганчу, позолота, портреты корифеев в овалах. Сцена выглядит как глухая коробка. Акустики нет, и это было самое большое разочарование. Стоят микрофоны, музыку пришлось слушать не живую, а «аналогичную», хорошо, хоть динамики были впереди, скрытые под гипсовыми кружевами, звук шел со сцены, а не откуда-то сбоку из-за спины, как в долби-театре Астана Опера.
Зал был полон, концерт посетил аким города Бауыржан Байбек со свитой, был чемпион Александр Винокуров прямиком из Монако. Концерт предварила церемония награждения Марата Бисенгалиева консулом России сразу тремя странными наградами (вроде как вручили какой-то сертификат соответствия или качества, были номинации лучшего исполнителя или интерпретатора произведений Абая, еще каких-то произведений, такое вылетает из головы, и не сформулируешь). Награды были от страннейших общественных институтов, «Золотое перо» от ассоциации писателей, что-то от ассоциации поэтов. Я сразу вспомнила поэтку и мецената Карину Сарсенову и ее награды. Только подумала, сразу увидела ее в антракте, в первом ряду, со мной такое постоянно. Тяжеловесные благодарственные речи предварили концерт.
Исполнение было прекрасное и вдохновенное. Если бы еще акустика была хорошая, совсем было бы ничего.
Музыка Дженкинса понравилась. Для меня это типичная музыка для кино. Саундтрек. Кино нуждается в звуковом фоне, даже если показывают кромешную тишину, под нее подкладывают треск тишины, белый шум, если этого не сделать, просто выключить звук, это будет восприниматься публикой как брак или поломка. Киномузыка – специальная музыка, она должна соответствовать определенным требованиям, сопровождать видеоряд, нагнетая эмоции, но не должна «слышаться», отвлекая внимание. Даже термин есть у киношных звукооператор – «полива». Ее не вспомнишь, она – фон. Отец у меня был кинорежиссером, я помню его интересные рассказы, как он ставил композитору задачу сочинить музыку определенного размера и ритма, чтобы она точно уложилась в кадры наезда камеры, например. Фильм еще не был снят и смонтирован, а у него в голове уже играли настроение и образы.
Не кинематографичную просто музыку, конечно, используют в кино, если этого требуют художественные задачи, но такая музыка «торчит», как «Полет Валькирий» Вагнера в фильме Френсиса Форда Копполы «Апокалипсис сегодня», или музыка Эннио Морриконе в фильме «Профессионал». Музыка Морриконе внесла смысл в этот средний боевичок, наполнив его трагизмом и сделав событием. Можно еще вспомнить фильмы, но это частные случаи, исключения.
Киномузыка Дженкинса требует визуализации.
Прослушивание Дженкинса предварили словами конферансье о «пассакалье» и «бассо остинато». То есть изумленный Остап Бендер узнал, что применил хотя и "устаревшую, но довольно верную защиту Филидора". Я восприняла музыку Дженкинса «современной», как деградацию классической, с ритм-секцией и многократными повторами коротких мотивов, чтобы уже точно донести ее до зрителя. А им, Дженкинсу и исполнителям, важно было сказать нам, что это классическая традиция, вариация, старинный «композиторский приём, основанный на многократном повторении в музыкальном произведении какой-либо мелодической или ритмической фигуры, гармонического оборота, отдельного звука».
Кроме траурной пассакальи, написанной в честь умершей тёти композитора, мы в первом действии услышали Sarikiz, то бишь Сарыкыз, послушать можно здесь https://music.yandex.ru/album/52069/track/490990
Это вариации казахской музыки, выглядящие как импровизации, но, естественно, высеченные в партитуре как в камне. Это было интересно, оркестр местами звучал как домбра, как казахский кюй с топотом скачки, это в первой и третьей частях, но мне больше всего мне понравилась вторая часть, ларго Romanza, это интересные вариации Абаевского Көзімнің қарасы с соскальзыванием с тональности на тональность, с лада на лад. Горячо рекомендую послушать всем!
Вторая часть была посвящена Реквиему Дженкинса. Реквиемы в последние несколько веков уже не связаны с религиозным католическим богослужением, но имеют традиционную структуру, в которую Дженкинс ввел японские хайку о жизни и смерти и экзотические инструменты, например, сякухати, бамбуковую флейту. Его реквием имеет 13 частей. Послушать можно здесь https://music.yandex.ru/album/34500/track/339886 всё в исполнении Марата Бисенгалиева.
- Introit
- Dies irae
- The snow of yesterday (Hana to mishi)
- Rex tremendae
- Confutatis
- From deep in my heart (Kokoro kara)
- Lacrimosa
- Now as a spirit (Hitodama de)
- Pie Jesu
- Having seen the moon (Tsuki mo mite)
- Lux aeterna
- Farewell (Mame de iyo)
- In paradisum
На мой взгляд, прихотливо. Просто пижонство!
Мне сильно понравилась первая и последняя латинские части. Вот здесь Мадина Р написала свои впечатления от первого концерта http://yvision.kz/post/619976 у меня совсем не так.
Вступление Introitus Requiem aeternam о смерти. Очень тревожная прекрасная музыка. Но японские вставки, с причудливой музыкой, с Нуржамал Усенбаевой, поющей вибратным своим голосом с японским прононсом, вызывают ассоциацию с трагедией японской гейши, с выбеленным лицом и насурьмленными бровями, которую отправляют на пенсию. Дженкинс хотел смерть прочувствовать со всех сторон, с западной точки зрения, с японской, но шокирующие образы японской поэзии (правда, на непонятном языке), соединенные с музыкой
«Вчерашний снег,
Опавший, как цветы вишни,
снова стал водой»
не вызвали даже холодка на загривке. Эту часть Нуржамал спела с интонацией Ажар, из оперы Абай, неоднозначного для меня персонажа, изображающей перед мужиками оскорбленную невинность, наивно и осторожно выпевающую с девичьим видом «алдияр».
А вот такую хайку:
«Теперь как дух
я буду блуждать
по летним полям»
- кошмарный образ летних полей без теней, потому что там всегда полдень и нет ветерка, образ, отсылающий к античному Элизиуму, это сопровождалось музыкой, которую крутят в спа-салонах с экзотикой. Тихие носовые звуки пентатоники, звон феншуйных трубочек, чиллаут. Очень легковесно.
Последняя часть была красива, пелась на латыни, посвящена Раю. Удивительная игра на арфе, но это не Рай, на мой взгляд, а Рождество в дорогом англо-американском торговом центре, Бергдорф и Гудмане, к примеру. Стоит огромная елка, украшенная золотыми шарами, тянет запахом кофе и ванили со стороны фудкорта. Праздничное настроение. Все очень пристойно. Такая это коммерческая музыка.
Написала и подумала, это что, осуждение? Нет! Но я заметила, что музыка, которая легко и сразу «продалась», быстро истощает свой ресурс. Любимейшей, которую хочется слушать не переслушать, воздействующей на чувства, становится музыка, которая не сразу открылась.
Раз я рассуждаю от головы, значит, музыка не сорвала крышку от черепа. Зал, кстати, отреагировал также, не было бурного восторга. Возможно, первый день концерта прошел погорячей. В ГАТОБ! В ГАТОБ! Туда я буду ходить.
Спасибо Марату Бисенгалиеву, музыкантам, оркестру, хору и солистам, которые на высоком уровне исполнили произведения.
